Пейзанизм - В. Бирюк

   Тут я понял, что был неправ. Насчёт размера. Когда эта туша с места, из положения "половина в болотной жиже" взметнулась вверх... И огласила... свои эмоции... А потом она, завывая, побежала назад к берегу. А у меня за спиной раздался костяной стук. Это захлопнулись челюсти голядины.

  -- Чего встал? Вперёд.

  -- Да. Вилкаш ниозмуш.

   Что это он там прошипел? Ладно, вперёд.

   Среди многих небылиц, что обо мне по Руси ходят, есть и сказка будто я к медвежьему племени смертную злобу питаю. И сию давнюю историю как причину такой ненависти моей пересказывают. Да еще вспоминают мне первую, здешнюю, Всеволжскую зиму, когда я-де тьмы медведей истребил. Лжа сие есть.

   По первости надобно сказать, что я ни к какому роду-племени злобы не имею. Хоть из людей, хоть из зверей. Ибо вижу в каждом не токмо породу его, суть его от прародителей данную, но и самого его, долю ему одному свойственную. Иное дело, что многие своего особенного не имеют и иметь не хотят, а живут по породе своей, как от дедов-прадедов заведено было. Ну так и воздаю я им за то полной мерою.

   А другое надобно сказать про медведей истребление. В первую зиму во Всеволжске были люди мои наги и босы. И во многие дни не имели что и в рот положить. Медведи же в те поры были в краях наших жирны и мохнаты. И числом многие. Вот я той медвежатиной людей кормил, в шкуры медвежьи - одевал, салом медвежьим - лечил.

   А что люди мои мне лесных хозяев дороже - так то истина есть. И не отпираюсь. Мне мои - дороже. И не только зверей лесных, но и людей прочих.

   Мы снова двинулись дальше. Проваливаясь то по пояс, то по грудь. В это во все. Размазывая грязь по лицу, снимая с лица мокрую тину, чувствуя, как что-то интересуется моими ногами, отбиваясь от миленьких переливчатых мух, наблюдая волнистый след на воде там, где кто-то уходил с нашего пути, круги в лужицах, где кто-то с кочки спрыгнул, раздвигая своей грудью, своим мясом и костями... это все. Вырасту -- пойду в ирригаторы. Буду ирригировать вот такие... А потом асфальтом их... Ага. Сначала дай бог ума просто вырасти. А уж асфальт делать... Если живой буду.

   Потом был островок в болоте. Мы просто попадали сперва. Потом долго отцепляли друг от друга пиявок. Такое гадское животное. Все знаю: они такие полезные, от всего лечат. И от туберкулёза, и от сифилиса. И пол женский на мужской подросткам меняют. Или наоборот? И погоду по ним можно, лучше чем весь Гидромет. Но её же, заразу, ничем не отцепить. Или одеколон, или нагрев. А так -- тельце отрывается, а сосалка остаётся. От пиявки можно избавиться только убедив её в своей собственной невкусности.

   Среди наших упражнений в части личной гигиены между делом как-то привлёк внимание беглый взгляд голядины. Я уже говорил, что я -- человек мелочный. И такие мелочи, как взгляд нашего "Ивана Сусанина" - не пропускаю. Как-то он к двум берёзам на краю островка... как к давним знакомым. Но -- вскользь. Стараясь не привлекать моего внимания. А моё внимание... особенно, когда его "не привлекать". И вообще, я же в теле подростка. А подросткам просто положено проявлять... любопытство. Особенно, когда "не привлекать" и "тебе ещё рано". Проявил. Подошёл посмотрел. А на одной из берез след медвежьей лапы. Медведь весной, когда из берлоги вылезает, кору на деревьях дерёт. То ли тужится от запора, то ли кисти разминает. По высоте этих "отметок" среди медведей иерархия устанавливается.

   У Сетона-Томпсона описывается как один очень... хитромудрый медведь... Или чем они думают? Так вот, он был маленький, но хитрый. Залезал на камни около деревьев и драл кору значительны выше. "Не по росту". Как большой. А еще нашёл место в ущелье, где было громкое эхо, прятался там и страшно рычал. И таким образом выжил своего старого больного соседа из удобной берлоги. Не выдержал пенсионер такого давления на психику, бросил свою "усадьбу", пошёл и с тоски... Ну не удавился же. Медведь же. Откуда у него верёвка? Так, заболел и умер.

   Это я к тому, что здесь отметка когтей на берёзе -- на уровне глаз взрослого человека. "Пляшущих человечков" помните? Там вот, там так рост убийцы определили. Ватсон, естественно, задал нужный вопрос. Холмс, естественно, убедительно объяснил. В футах и дюймах.

   Единственный медведь в округе -- голядская зверюга. Почему единственная? Медведи хорошо кушают. Очень хорошо. Поэтому у них охотничьи угодья от 100 до 400 квадратных километров. У самок меньше, у самцов -- больше. Самые большие -- у самых больших и старых. Самый большой и самый старый самец -- это самое воплощение Велеса. С сединой в паховой области. Не думаю, что он тут охотился. Но запах... А охотились за него туземцы. Но ведь они старательно подражают медведям. Так что и участок должен быть порядочный. Если я я прав, то эта метка -- отметка медвежьих когтей на берёзе -- фикция. Человеком сделанная. А зачем хоть человеку, хоть медведю драть кору на дереве в середине болота? Для границы охотничьего участка... место не подходящее. Медведю здесь делать нечего. А вот человеку...

   Для начала, я велел Сухану заново перевязать голядину. Чтоб тот, в случае чего, не сильно дёргался. И оказался прав -- когда я достал этот костяной кинжал и начал раскапывать землю под сросшимися корнями берёз, голядина задёргался. Сильно. Успокоитель в форме кулака Сухана прилетел с адекватным усилием. Уже встряхнутым ранее мозгам много не надо. Тут слой почвы неглубокий. Глубже -- болото. Под верхними корнями берёз, с той стороны, где следы когтей на стволе -- кинжал стукнулся о что-то металлическое. Пришлось покопаться, пока расчищал. Потом звать Сухана для извлечения. Соображалку у мужика выбило напрочь, а вот "домкратность" выросла раза в три, как минимум.

   Здоровый железный котёл. Или, скорее, казан. Все-таки, казан - посудина с толстыми стенками, обычно из толстого чугуна, с полукруглым дном. Толстые стенки -- чтобы тепло держал, даже когда с огня снят. Полусферическое днище -- для энергосбережения. Казан вставляют в отверстие очага, так что нагрев идет не только по днищу, но и с боков. Это на Руси можно обед на костре готовить, а в Степи -- никакого топлива не хватит. Почему в Степи? Потому что и казан, и очаг -- слова тюркские. От них, от степняков поганых. "К отчизны милой очагам".

   От казана и "казна". На Руси ныне - ни казны, ни казначейства. На Руси это все "скотством" называют. А главный -- скотник.

   "Я бы в скотники пошёл.   Пусть меня научат"

   Не научат, так я сам. Выучусь.

   Голядина как очухался да увидел результат... наших раскопок -- совсем сдурел. Хоть и связан, а лезет, ругается по-своему. И по-нашему. И по матери. Когда свеже-обожжённая морда к тебе на коленках ползёт, в лицо лезет и брызгами слюней разъясняет своё неудовольствие... Пришлось этого возмущённого обойти. И врубить сзади. Когда на четвереньках да в раскорячку -- очень доходит. А если совместить с вздёргиванием за ошейник... Саввушка мне это в свое время очень доходчиво... довёл. А потом привязать плотненько к стволу дерева. А то дурак этот уже и поводок грызть начал. Ты мне бешеную собаку не изображай. "Бешеный" здесь я. Вы все так старательно из меня зверя делаете. Что Саввушка, что "людоловы", что "отравители". Теперь вы вот, присоединились. Голяди голядские. Ну вот вам и зверь. В моем лице. "С новыми трудовыми успехами вас, товарищи".