Мореплаватели солнечного восхода - Те Ранги Хироа

Но не говоря уже о том, что весь этот эпизод является мифом, трудно предположить, чтобы древнее население могло произойти от рыболовов, среди которых не было ни одной женщины.

Так же как и на других архипелагах, Мауи приписывается добыча огня из подземного мира и поимка солнца в петлю.

В новозеландской мифологии стремление к бессмертию запечатлено в сказании, отличающемся от приведенного выше туа-мотуанского мифа о морском слизняке. Мауи, решив уничтожить смерть, стал разыскивать Хине-нуи-те-по (Великую богиню ночи), чтобы убить ее в пещере, где она спала. Он взял себе в спутники птиц и велел им хранить абсолютное молчание, когда он войдет в тело богини, чтобы похитить ее сердце и этим уничтожить причину Смерти. К несчастью, Мауи совершил ошибку, включив в свою свиту мухоловку. Эта птица нигде не может вести себя спокойно, и, когда она увидела Мауи, входящего в тело богини, она захихикала. Богиня проснулась и задушила Мауи. В старой песне поется:

Смерть сразила вождей,Когда Мауи был задушен богиней Смерти,И, увы, так Смерть и осталась в этом мире.

Я не решусь бросить камнем в потомков мухоловки; если бы она не рассмеялась, нам пришлось бы столкнуться с проблемой перенаселения.

Местные историки связывают открытие Новой Зеландии с именем Купе и относят его примерно к середине X в. Легенда рассказывает о том, как Купе, рассердившись на кальмаров, которые унесли его приманку во время лова рыбы, поклялся убить их вожака, известного под именем Уеке-а-Муту-ранги. Он гнался за стаей кальмаров до тех пор, пока не очутился далеко к югу от родного острова и не увидел земли с высокими холмами, окутанными туманом.

Наконец Купе догнал вожака кальмаров в узком проливе между двумя главными островами Новой Зеландии и сразил его. Возвратившись в Центральную Полинезию, рыболов рассказал, что он открыл Землю, населенную одними птицами. Направление, по которому совершались морские плавания в лунном месяце, соответствующем ноябрю — декабрю, проходило немного левее заходящего солнца. Различные предания почти не оставляют сомнения в том, что последующие плавания совершались по путям древних мореходов, — предания, о которых жители Центральной Полинезии передавали из рода в род.

Вскоре после открытия Купе группа его соплеменников, плавая между островами центральной Океании, была отнесена штормом к Новой Зеландии. Так здесь обосновались первые поселенцы, которые мало-помалу превратились в сухопутных жителей (тангата уенуа). С ними были и женщины. Однако культурные растения и домашние животные, которых они, вероятно, захватили с собой, были съедены во время неожиданно затянувшегося путешествия.

В XII в. один из предков по имени Той отплыл к югу от Центральной Полинезии в поисках своего внука Уатонга, ладью которого отнесло ветром во время лодочных гонок. Той добрался до Новой Зеландии и поселился в Уакатане в заливе Изобилия. Уатонга, который благополучно пристал к другому острову Тихого океана, возвратился домой и в свою очередь отправился на поиски деда. Он также добрался до Новой Зеландии и нашел там Той. И Той и Уатонга, отправляясь на поиски, брали с собой большие запасы пищи. Но с ними не было ни женщин, ни семян растений, которые можно было бы выращивать на новой родине, ни домашних животных. Они выбрали себе жен среди более ранних поселенцев, положив начало смешанным племенам.

В XIV в., в результате межплеменных войн, на старой родине Гавайки (маорийская форма Гаваи'и), несколько больших лодок отправились по пути, впервые пройденному Купе, с определенным намерением колонизовать землю, лежащую к югу. Большинство путешественников пристало в заливе Изобилия около мыса Беглеца в ноябре или в декабре, когда цветут рождественские деревья (похутукава). Один из вождей, увидев эти деревья, покрытые алыми цветами, снял свой красный головной убор из перьев и бросил его в море со словами: «Цвет вождей Гавайки отброшен ради цвета новой земли, приветствующей нас». Командиры ладей и их спутники поделили между собой землю на побережье и расселились на некотором расстоянии друг от друга, чтобы избежать раздоров, вынудивших их покинуть родину. Из этих пунктов, как из центров, шло дальнейшее расселение, и по мере того как семьи разрастались и вступали в соприкосновение с соседями, возникала необходимость в установлении границ. Новые поселенцы враждовали со старыми жителями и с потомками Той. После многих войн древние поселенцы были ассимилированы многолюдными группами вновь прибывших колонистов. Маорийцы живут племенами, которые ведут свое происхождение и называются в честь предков, чьи ладьи прибыли на Новую Зеландию в XIV в. Некоторые из вождей утверждают, что свое звание они наследуют от более поздних пришельцев, но право на владение землей получили от первых поселенцев. Исторические предания о древних мореплавателях заслонены рассказами о деяниях позднейших пришельцев. Но чувство гордости за отважных предков, прибывших некогда на Новую Зеландию в своих чудесных ладьях, отражено во многих песнях. Привожу один особенно характерный в этом отношении отрывок:

Смотри, как «Таинуи», «Те Арава», «Матаатуа», «Курахаупо» и «Токомару» —Все плывут по огромному океану.Ствол дерева был выдолблен на Гавайки,И так была построена «Такитуму».Одну ночь провели на Рангипо,И на заре «Аотеа» отправилась в море.Вот челны Уенунку,Чьи имена отдаются в небесах.Разве можно забыть их славу,Если они вечно плывут в волнах нашей памяти!

О, вера поэта! И в самом деле, разве можем мы их забыть, если только наша кровь не стала такой холодной, что уже не вскипает более при звуках родных песен?

Имена всех семи ладей, перечисленных в этой песне, пользуются широкой известностью среди маорийцев, но и остальным, таким, как «Хороута», следует воздать должную хвалу! Слава ладей зависела от того, попали ли их имена в песню народного певца или сказание историка.

Чтобы довести историю расселения до наших дней, рассмотрим последовательно предания о наиболее известных вождях и их сподвижниках[75].

Хотуроа, водитель ладьи «Таинуи», готовился отплыть из Гаваики в ночь Оронго, 27-ю ночь лунного месяца, соответствующего октябрю — ноябрю. Старики советовали Хотуроа отложить плавание до следующего месяца, когда пройдут бурные дни та-матеа (с 6-й по 9-ю ночь), но Хотуроа гордо ответил им: «Я отправлюсь в путь немедленно и встречу дни таматеа в открытом море». И действительно, мореплаватель, преодолев все штормы и испытания, благополучно подошел к мысу Беглеца. Затем ладья «Таинуи» поплыла к северу, к заливу, известному сейчас как Оклендская бухта, и поднялась вверх по течению Тамаки. Разведчики сообщили, что залив тянется к западу. Тогда ладью «Таинуи» волоком перетащили через водораздел в залив Мана-кау и по Западному морю поплыли на юг к Кауиа. Потомки мореплавателей с ладьи «Таинуи» расселились на территории, протянувшейся от Манакау до реки Мокау на юге, а остальные переселенцы продвинулись на восток до Темзы[76]. Один из вождей Гавайки по имени Тама-те-капуа и его младший брат похищали по ночам плоды с дерева, которое росло за домом главного вождя Уенуку. Когда преступники были обнаружены, Тама-те-капуа со своей семьей был вынужден покинуть Гавайки. Он отплыл на ладье «Арава» в страну густых туманов, лежавшую на юге. Однако фруктовое дерево попоро, упоминаемое в легенде, представляет собой одну из разновидностей Solarium, встречающуюся в Новой Зеландии, и плоды его не съедобны. Противоречие устраняет древняя погребальная песнь, сохранившая подлинное название дерева: