ИСТОРИЯ БИРМЫ - И. МОЖЕЙКО

Для налаживания связей с деловыми кругами капиталистических стран был создан Инвестиционный комитет, и его председатель отправился в поездку по Англии, США и Канаде. За двухлетний срок пребывания у власти правительства Союзной партии Инвестиционный комитет получил 60 заявок от заграничных фирм и 10 из них удовлетворил. Две американские компании, например, получили лицензии на разведку нефти, а одна — на создание смешанного нефтедобывающего предприятия.

Наибольшую активность в Бирме проявлял в 1960–1962 гг. японский капитал. В 1961 г. было подписано предварительное соглашение о создании бирмано-японской компании по добыче редких металлов. Разрешение на разведку меди получил японский концерн «Мицуи». Японские автомобильные фирмы подписали соглашение о создании в Бирме автосборочного завода, а также предприятия по сборке транзисторных радиоприемников.

Помимо подписанных соглашений к 1962 г. накопилось несколько десятков заявок самых различных фирм как в области добывающей, так и в области текстильной, цементной промышленности и т. д. Представители иностранных фирм начали переговоры о передаче им в эксплуатацию уже существующих объектов и предприятий. Усиление иностранного проникновения в экономику страны и свертывание государственного сектора (во втором четырехлетнем плане капиталовложения в частный сектор были вдвое больше, нежели в предыдущем) свидетельствовали о том, что в экономической политике правительство делает упор на развитие частного предпри-нимательства. В то время как богатели дельцы и торговцы, усиливалась эксплуатация рабочих на многочисленных мелких предприятиях, крестьяне ежегодно теряли за долги около 160 тыс. акров земли, а деятели правящей партии продавались и покупались так интенсивно, что коррупция 50-х годов была многократно перекрыта. Ликвидация привилегий шанских князей — крупнейших феодалов страны, контролировавших значительную часть территории  Бирманского Союза, — прошла в 1959 г. относительно спокойно. Однако в последующие годы слабость правительства способствовала объединению недовольных князей. Дело осложнилось тем, что входившие в правительство министр иностранных дел шанский князь Сао Кун Чо и председатель совета Шанского государства примкнули к недовольным. Идеи сепаратизма по-догревались князьями Кентунга и Ва, которые вели партизанскую войну с правительством и поддерживали контакты с гоминьдановскими войсками.

В июне 1961 г. в Таунджи была проведена Всебирманская конференция по вопросам федерализма, на которой шанские лидеры потребовали введения в Бирме федеральной системы, при которой собственно Бирма была бы одним из федеральных государств. Государства, входившие в федерацию, имели бы право выйти из нее. Несмотря на то что большинство участников конференции не поддержало этот проект, обнаружилось, что у него мвого сторонников, в первую очередь среди шанов, каренов, чинов и качинов. У Ну, к этому времени уже терявший контроль над страной и Союзной партией, ограничился тем, что призвал участников конференции к решению вопросов демократическим путем. В это время им владела идея, которая должна была укрепить его авторитет в собственно Бирме. Этой идеей было объявление буддизма государственной религией — план, не только не выполнявший возложенных на него надежд, но и уско-ривший падение правительства.

Намерение У Ну сплотить Бирму на основе буддизма объяснялось не только политическими соображениями. У Ну находился во власти заблуждения о возможности разрешить с помощью буддизма проблемы, стоящие в середине XX в. перед многонациональным государством, где даже бирманцы зачастую воспринимали религию лишь как часть традиционного уклада, далеко не всегда определяющего нормы морали, и где сама буддийская сангха давно уже потеряла реальную власть над умами бирманцев и переживала классовые и социальные схватки, отражавшие политическую борьбу в стране. Однако упорные попытки У Ну возродить буддизм лишь подорвали авторитет премьер-министра среди политиков Бирмы, из которых мало кто был связан с буддизмом, и вызвали острую реакцию национальных меньшинств, видевших в пробуддийской политике У Ну дискриминацию по отношению к каренам, шанам, чинам и араканцам независимо от их религиозной принадлежности. Возможно, в другой политической обстановке кампания за превращение буддизма в государственную религию не вызвала бы такого недовольства на национальных окраинах, однако в 1961 г., когда сепаратизм стал знаменем правых сил национальных окраин, решение У Ну оказалось подарком и для сепаратистских лидеров и для политической оппозиции.

Закон об изменении конституции с целью объявления Бирмы первой в мире буддийской республикой был утвержден парламентом 26 августа 1961 г., тотчас после завершения работы конференции по федерализму в Таунджи. Несмотря на подавляющее большинство, которым обладала в парламенте Союзная партия, дебаты по законопроекту продолжались 14 часов. Правительство оцепило здание парламента войсками, и шумная кампания за поправку к конституции, раздувавшаяся сторонниками У Ну и фаиатичными монахами, продолжалась и во время дебатов. Несмотря на то что лишь 30 членов парламента голосовали против поправки к конституции, оппозиция ей, даже в самой Союзной партии, была значительной. Через месяц правительство под давлением массового недовольства внесло на рассмотрение парламента дополнение к закону, которое должно было защитить права национальных меньшинств. Характерно, что, несмотря на давление, оказываемое частью фанатичной сангхи, дополнение было принято единогласно.

Обязательство государства поддерживать и развивать буддизм дало в руки сепаратистов выгодный пропагандистский козырь: угрозой бирманского буддизма пользовались и шанские и качинские князья, изображавшие себя защитниками национальных меньшинств. В то же время закон не сплотил бирманцев под знаменем буддизма и не привел к сплочению сангхи, так как монахи еще более разделились на секты и враждующие фракции, стремящиеся использовать блага, обещанные правительством.

Тем временем в правящей партии назревал новый раскол. Превращение «чистой» Лиги в Союзную партию мыслилось У Ну как одновременная перестройка ее из коалиционной организации с коллективным членством в партию с индивидуальным членством. Однако добиться этого ему не удалось, так как другие лидеры партии, контролировавшие крупные общественные организации, опасались потерять над ними контроль.    В результате членство в Союзной партии было как индивидуальным, так и коллективным. В числе организаций, вступивших в партию, были Всебирманская крестьянская организация и Организация труда Бирманского Союза, возглавлявшиеся лидерами «необразованных» социалистов Такин Тином и Такин Чжо Дуном, которые называли себя и своих сторонников в партии «такинами», а также Федерация торговых   организаций Бирмы, возглавлявшаяся группировкой «У — Бо», названной по имени ее вождей — У Вина, бывшего посла в США, и Бо Хму Ауна. Эти политики, присоединившиеся к У Ну позже, чем «необразованные» социалисты, и не игравшие главных ролей в период раскола 1958 г., представляли правое крыло Союзной партии.

Отношения между двумя группировками были далеки от мирных. Положение осложнялось и тем, что в правящую партию вошли многие организации и политики, примыкавшие до того к «стабильной» Лиге либо бывшие независимыми. Политические воззрения «новичков» были весьма разнообразны.

Группа «У — Бо» ратовала за более широкое привлечение иностранного капитала, более жесткую политику по отношению к повстанцам, обеспечение интересов крупной буржуазии. «Такины» выступали за большее внимание к нуждам крестьянства, за прекращение гражданской войны путем переговоров. Отражая интересы поочередно то одной, то другой группы, правительство У Ну то выступало с антикоммунистическими заявлениями и призывами вести борьбу до победы, то начинало переговоры с повстанцами через старейшего деятеля национально-освободительного движения Такин Кодо Хмайина, который уже в течение нескольких лет выступал в качестве посредника между правительством и коммунистами; то правительство приглашало в страну иностранные компании и отказывалось от развития государственного сектора, то решало монополизировать импортную торговлю. Последнее привело к своеобразной забастовке импортеров Бирмы, закрывших в феврале 1962 г. все свои конторы и магазины.

Политическая аморфность Союзной партии вела к тому, что любое решение правительства встречалось в штыки внутри самой партии и приводило к длительным дебатам, тормозившим и без того робкие действия государственных органов.

К началу 1962 г. правящая партия созрела для очередного раскола. Бой между фракциями разгорелся во время выборов делегатов на Всебирманскую конференцию Союзной партии, начавшихся 27 января. «Такины», более опытные и популярные политики, пользовались поддержкой не только в рабочих и крестьянских организациях страны, но и со стороны левых партий. На конференции Союзной партии «такины» оказались в большинстве и оттеснили группу «У — Бо» с руководящих постов в партии и правительстве. Победа эта, однако, не была окончательной, так как группа «У — Бо» пользовалась поддержкой бирманских деловых кругов и не намеревалась складывать оружия.