Золотые корабли - Анна Евгеньевна Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночные волки следовали за подростком, словно тени. То ли охраняли, то ли просто шли по пятам. В последнее время они появлялись все чаще. Приходили и вот так молча смотрели… Мазайке начало казаться, что Дядьки беспокоятся… Хотят о чем-то предупредить его.
– Я в Ивовую кереметь и обратно! – крикнул он, отпихивая лодку от берега. – Не бойтесь, дотемна вернусь! А то полезайте сюда!
Волки смотрели на него так, что Мазайка чувствовал себя круглым дураком. Потом исчезли, бесшумно, один за другим – будто растаяли в воздухе.
Быстрые воды Вержи подхватили лодку и понесли ее вниз по течению – Мазайка только успевал подгребать, чтобы не развернуло поперек. Быстро осталось позади пустое селение рода Хирвы. А вот уже и Ивовая кереметь выплывает из-за излучины. Краем глаза Мазайка успел увидеть, как Дядьки скачут по берегу, следуя за ним. Вскоре лодка уткнулась в сухие камыши. Мазайка вытащил нос на берег и пошел вглубь острова, искать добродей.
Ему было не по себе: он уже бывал на этом острове, и ничем хорошим это для него не закончилось. Локша, прямо скажем, отдала его в жертву. И если бы не Кирья, он, верно, и сейчас пребывал бы за Кромкой, в теле какого-нибудь чудовища – как его дед Вергиз…
«Кирья за мной не побоялась за Кромку пойти! – напомнил себе подросток. – А я что, ради нее к добродеям побоюсь?»
Вот и крыши изб показались – целая деревня, а не святилище. Добродеи жили богато, это Мазайка еще с прошлого раза запомнил. Но дым не тянулся из волоковых окошек. Не было слышно ни мычания дойных лосих, ни кряканья уток…
«Да их тут нет! – понял удивленный Мазайка, обходя пустой двор. – Тоже сбежали… Как и вержане!»
Он быстро проверил все избы: так и есть. Добродеи покинули Ивовую кереметь.
«Что ж тут такое творилось-то? – задумался Мазайка. – Понятно, почему родичи убежали при виде чудищ Калмы… Но Локше-то Калма чуть ли не мать родная!»
Издалека донесся дружный волчий вой. Мазайка уже умел распознавать Дядек по голосам. Это были они – но почему-то вой доносился с северного берега Вержи.
Мальчик спустился к берегу, вышел на мостки и расхохотался.
– Уже переплыли? Ну молодцы! И что мне теперь делать – плыть к вам?
На берегу лежали оставленные добродеями лодки. На одной из них Мазайка быстро переправился на северный берег Вержи. Волки сидели на берегу и смотрели на него светлыми мудрыми глазами. Их пушистая серая шерсть, напоминающая предрассветную дымку, слиплась и торчала иголками.
– Будем сушиться? – весело спросил Мазайка. – Погодите, сейчас разведу вам костер…
Мазайка огляделся, выбирая место поровнее и прикидывая, где насобирать хвороста. Вожак стаи подошел к нему и поддел носом под руку.
– Что тебе?
Большой волк сел напротив и принялся ловить взгляд мальчика.
– Да что?
«Скала, – вдруг прозвучало в голове Мазайки настолько отчетливо, словно он услышал речь волка своими ушами. – Большая скала…»
– Что за… А! Лосиные Рога?
Волк фыркнул.
– Кирья на Лосиных Рогах! Ну конечно… Идем туда завтра же!
Вожак еще раз ткнул его носом и снова начал ловить взгляд.
«Сейчас», – услышал Мазайка.
– Почему сейчас? Туда ведь идти целый день. Может, к ночи доберусь, а может, и вовсе к утру! Не лучше ли вернуться на остров и переночевать под крышей, а как рассветет…
Стая, не дослушав, растворилась среди зарослей.
Мазайка хмыкнул. Ведь даже не сомневаются, что он послушается!
Конечно, он не стал возвращаться на остров, а сразу направился вдоль берега вверх по течению, в сторону Лосиных Рогов. Не слушай он волков, не уважай их лесной мудрости – они бы никогда не вернулись к нему. Мазайка знал – они не стали бы теребить его понапрасну.
Он шел через лес весь остаток дня. Вечером добрался до родного селения и, не заходя в него, поспешил дальше. Теперь Мазайка уже понимал, почему беспокоятся Дядьки. Он и сам тревожился, и с каждым шагом – все сильнее. Лес был совершенно пустой – ни зверей, ни птиц. Не бывает так весной! Куда все подевались? Поначалу Мазайка боялся наткнуться на древнего зверя или чудовище из-за Кромки, но к вечеру он уже начал почти мечтать о встрече с ними. Пустота пугала куда сильнее, чем любое чудище.
«Что же тут творится-то? Ладно, скорее на Лосиные Рога!»
На закате Мазайка вышел к берегу Вержи и поднялся на холм, где стояли развалины заброшенной крепости Учая. Оттуда уже должны были быть видны Лосиные Рога. Мазайка и в самом деле их увидел…
Но где же Холодная Спина?!
Волчий пастушок не верил своим глазам. Холодная Спина всегда была отлично видна на закате, подсвеченная заходящим солнцем. Но теперь ее попросту не было. Она пропала!
– Как же так? – пробормотал Мазайка. – Где горы?
Из леса впереди вновь донесся переливчатый вой Дядек.
«Быстрее!» – отчетливо говорил он.
Мазайка опустил взгляд на реку и вздрогнул. По воде белым потоком шел лед.
Это означало только одно – вот-вот хлынет паводок.
«Ах вот оно что! Вот зачем гора…»
Он ощутил разочарование – дело было не в Кирье. Волки беспокоились о нем самом.
Мазайка уже собрался спускаться с холма, когда земля дрогнула и откуда-то издалека ветер донес далекий низкий рокот. «Успею ли дойти до Лосиных Рогов? – с тревогой подумал мальчик. – Может, остаться тут, на высоком берегу?» Вдалеке, у самого горизонта, что-то зашевелилось. Мазайка уставился в ту сторону, не понимая, что происходит. Колени внезапно ослабели. От бывшей Холодной Спины надвигалось нечто мутно-серое, подобное стене, ломая лес, подминая вековые деревья…
Из леса вылетели Дядьки, молниями устремились на холм. Вожак стаи схватил Мазайку, перекинул его через спину, словно лосенка, и огромными скачками понесся навстречу мутно-серой стене. Стремительной скачки через лес Мазайка почти не запомнил. Лишь когда волк начал подниматься вверх по склону, он побежал медленнее. Потом и вовсе сбросил Мазайку – дескать, дальше иди сам! – и остановился рядом, тяжело дыша и вывалив язык. Мазайка огляделся. Этот поросший соснами, усыпанный огромными валунами склон он хорошо знал. Когда-то здесь за ним гонялся Учай. Это были уже Лосиные Рога, самое их основание. Где-то тут прежде жил Ашег, жрец бога ветра… Мазайка помнил – дальше, до храма Вармы, надо было карабкаться по очень крутой скале.
Глухой грохот между тем понемногу нарастал. Отдыхавший
