Циклопы - Алексей Бергман

За стеклом аквариума метались хищные рыбешки. На низком кофейном столике между кресел и дивана стоял раскрытый ноутбук хозяина квартиры Юры. Перед клавиатурой, смешно расставив лапки, сидела невеселая собака.

Вид лысой собачонки лихо работающей на компьютере и извлекающей оттуда иностранные слова, добил Косого окончательно.

Колян и без того поверил другу. Дружище Боря — никуда не денешься — сидел в чужом организме: разговаривал и вел себя в неповторимой завьяловской манере. Иных доказательств Косому уже и не потребовалось. Но фантастическое зрелище печатающей собаки, довело Коляна до туповатого окостенения. Огромный байкер, наморщив лоб, глядел, не отрываясь, на Жюли-Жози и обращался к ней "мадам Капустина", и исключительно на "вы".

Три остальные интеллекта тем временем перетирали. Лев Константинович попросил собачьего мужа с максимальной точностью воспроизвести весь разговор, подслушанный на кухне. Припомнить даже пазы.

— Я подошел, когда Миранда и Платон уже определились кто есть "ху", — сосредоточенно повествовал Капустин. — Миранда спрашивала Платона, как и почему тот очутился в теле Раи… Если дословно, то циклоп ответил так. — Иннокентий прищурился, сосредоточился на детальном воспроизведении и даже голос изменил, стараясь попадать под интонации Платона-Раи: — "Раиса целовалась до потери сознания…., с каким-то носатым парнем. Ее мозг был полностью распахнут. Девушка плыла…, я залетел в нее, как пуля". — Стилист открыл глаза, кивнул, подтверждая самому себе точность рассказа. — Да. Было так, очень коротко и точно. "Раиса целовалась"…

— С Гоги, — уточняя, с горечью пробасил Косолапов. — Они вечно назначали стрелку на лестнице между вторым и третьим этажом.

"Маленько не дошел, — мысленно опечалился Завьялов. — Я повернул к отделению "ухо-горла-носа" на втором этаже и не дошел до Косолапова. Платона, видать, в Раю метнуло, когда я был на лестнице. Табличка перед лор отделением, последнее, что я запомнил, глядя собственными глазами".

"Раскрепостилась девушка до бессознательности, — пробурчал Лев Константинович. — Или…? История немного подтолкнула нашего Платона в нужную ей сторону. Тут фиг поймешь".

Мадам Жюли негромко тявкнула, сообщая, что закончила письменную работу, Иннокентий пробежал глазами набранный текст, кивнул согласно "уви, мон шер ами" и обратился к интеллектам:

— Жюли удалось подслушать практически весь разговор Платона и Миранды. У моей жены есть некоторые замечания и добавления по существу вопроса. Я с ней в этом случае полностью согласен — мне тоже показалось, что Миранда находилась в серьезнейшем раздумье.

Следуя рассказу жены стилиста происходило вот что.

Жюли-Жози почти сразу же отправилась за девушками на кухню. Циклопы не заметили, как крошечная собачонка забралась под стол, и говорили на свободе. Платон предлагал сразу же смыться из квартиры: незаметно или по поводу — добежать до магазина, например. Миранда, как показалось Жюли, держала паузу. Задавала отвлекающие вопросы, уходить от темы. Начала расспрашивать Платона о том, как того угораздило очутиться в женском теле, хвалила за отличную идею — разыскивать ее через Косолапова.

Но едва только Платон предложил закончить разговор и сматываться, Миранда повела речь относительно бесперспективности их миссии, забормотала о полученных доказательствах разумности мадам Истории, о некой важной миссии…

Подслушивающая Жюли решила, что узнала достаточно: пора сообщить друзьям о появлении Платона в Рае! Тихонько двинулась на выход…

Миранда увидела собачку и тихо вскрикнула:

— Она разумна! Платон — в ней путешественник сидит!

Платон-Раиса ринулся за собачкой, и если бы не своевременное появление мужчин на кухне, наверняка свернул бы псинке шею.

…Говоря о вероятной участи жены, стилист зябко поводил плечами, глаза взволнованно закатывал и ежился. Жюли вздыхала, но, в общем-то, держалась героически.

Посчитав, что у Константиныча больше опыта в проведении контр-операций и розыскных мероприятий, Завьялов уступил ему бразды.

— Значит…, - задумчиво нахмурился Потапов, — у нас получается, что Миранда все же — предала. Сообщила Платону об опасности, указала на подслушивающую их собаку…

— Жюли в этом не уверена, — покачал головой Иннокентий. — Ей показалось, что Миранда находится на перепутье. Никак не может выбрать — чью сторону принять? Подчиниться Платону беспрекословно, или попробовать обратить сообщника в новую идеологию.

— Возможно, — согласился генерал. — Последующие события говорят о том, что и Платон в раздрае, уже не слишком уверен в своей сообщнице. — И хлопнул ладонью по подлокотнику: — Эх, нам бы как-нибудь связаться с Мирандой! Чем больше времени она с Платоном, тем больше вероятность того, что он ей заново мозги промоет!

— Увы, Лев Константинович, — развел руками Иннокентий, — это невозможно. Платон ничего не сообщал о месте вероятной дислокации циклопов, не обсуждал дальнейших действий, планов. Жюли предполагает, что Платон намеревался и дальше жить в теле Бориса Михайловича Завьялова. Его билет в один конец отнюдь не предполагал реального самоубийства.

— Интересно, как он нынче ПМС в теле Раи переживет, — хмыкнул контрразведчик. — Заместо Бори оказаться в бабе — тот еще самоубийственный подарочек… — И обратился к растерянному Косолапову: — Николай, что ты можешь рассказать о Рае? Платон наверняка не подготовил в прошлом какого-то определенного лежбища, он собирался захватить носителя Завьялова, воспользоваться ресурсами Бориного тела… Сейчас он может получить лишь то, что имеет небогатая больничная медсестра Раиса. Так что подумай — куда они могли направиться?

Косой пожал плечами:

— Рая прописана у родителей, но живет на съемной хате в Митино. Я знаю адрес. Заезжали как-то, чтоб она переоделась.

— Туда они поедут вряд ли, — задумчиво покачал головой Лев Константинович. — Припомни. Рая никогда при тебе газетками с объявлениями о сдаче внаем жилья не интересовалась?

— Не видел.

— А о подругах, любовниках, каких-то престарелых тетушках — рассказывала?

— Нет.

— Так я и думал, — вздохнул Потапов, — Платон диверсант не глупый, сумел Раису контролировать, заставил держать язык за зубами. Но попытаться все же стоило. Ты, Коля, завтра еще раз, на свежую голову подумай. Вдруг что проклюнется.

— Угу, — изображая энтузиазм и рвение, кивнул потрясенный событиями Косолапов.

Лев Константинович тяжело встал с дивана, оглядел компанию, глядящую на него, как новобранцы на комбата — снизу вверх, вздохнул: