Несознательный (СИ) - Каталкин Василий

— Так технологичность сборки ухудшается, — отвечает тот, — как сборщики будут к болтам подбираться?

— Об удобстве сборщиков будем думать потом, и не факт, что для этого придется менять конструкцию двигателя. — Отвечаю я. — А о том, что ширина опор точно рассчитана на предстоящие нагрузки, вы не задумывались?

И так во всем, прошло немало времени, пока выбил всю дурь «рационализации» из голов. Ладно чертежи, а для воплощения в металле опять мне пришлось впрягаться в производственные проблемы. И опять всему виной недостаточно высокая культура производства, за то небольшое время, что прошло со времени производства первых моторов, привыкли люди к однообразному труду, а чуть в сторону и вылезают старые болячки. Пришлось засучивать рукава и «идти в народ». Сколько раз ловил за руку желающих испортить оснастку не счесть, нет, не истребим дух бракодела на нашем производстве. Да ладно бы работник проникся тем, что мог наделать, и извинился. Нет, у него включается режим обвинения, все вокруг виновны становятся, только не он сам. Вот это и надо было переломить, заставить осознать свою ошибку, но удавалось это не всегда, оставалось на упорствующих в своих заблуждениях только плюнуть и искать других исполнителей, которые оказывались более адекватными. И так почти по всем позициям, меня даже начальники цехов бояться стали, будто это я им за рабочих выговаривал… Ну да, выговаривал, но не так уж и сильно, надо сказать, пережить можно было, тем более никаких последствий за это они не несли, в отличие от бракоделов.

Однако изготовление оснастки для нового двигателя продвигалось гораздо быстрее, чем в прошлый раз, все же большинство деталей для нового двигателя были унифицированы со старым. А вот с нагнетателем помучиться пришлось, старый двухскоростной под новые условия не подходил, нужно было обеспечить непрерывную подпитку двигателя на всех режимах, пришлось делать турбину работающую от выхлопных газов. Для этого пока не понадобилось изобретать новую жаропрочную сталь, вполне хватало обычной котельной с небольшим содержанием хрома и молибдена, которая использовалась для изготовления труб пароперегревателей. Но сложности были, особенно при обработке лопаток, ибо пока их вытачивали, не одну фрезу изгрызли, тут нужна другая технология, которая позволит делать их за один удар штампа.

Серьезной проблемой стали подшипники, все дело в том, что в основном они делались в Украине, и на сегодня их запас заканчивался. Вроде в НКАП обещали, что в ближайшее время наладят их выпуск на одном из эвакуированных заводов, но что-то слабо верится. Придется самим переориентировать часть цеховых мощностей на выпуск этих нужных комплектующих, хотя бы самые дефицитные позиции. Потом вроде бы будут поставки по ленд-лизу, но это будет не полный аналог, придется посадочные размеры переделывать, а это внесет путаницу при ремонте двигателей.

И снова был поставлен вопрос клапанов, они у нас имели сложную форму, и притирку проводить традиционным способом было невозможно, в чем и возникла проблема по мере накопления двигателей нуждающихся в ремонте. Кое-кто посчитал расточительным утилизировать оголовки цилиндров по мере износа сёдел выхлопных клапанов. Пришлось снова взяться за технологию и изобретать долгоживущие сёдла, которые должны были отработать чуть ли не три срока двигателя.

Первые два двигателя изготовили к восемнадцатому января сорок второго года, воскресенье. Впрочем, день недели абсолютно не важен, в это время мы работали на производстве без выходных, так что воскресные дни у нас слились в общие трудовые будни. Да и вообще смешно говорить об отдыхе, когда комсомольцы, как всегда, взяли повышенные обязательства. Взяли, не согласовав этот вопрос со мной! Вот теперь и расплачивались, обязательства надо выполнять, что, честно сказать, было мне на руку. Так что уже в понедельник смонтировали движки на стенд и начали серию испытаний… наконец-то я смогу выспаться, а то с этими трудовыми буднями забыл что такое нормальный сон.

Ага, выспаться, как же. Все дело с том, что звание героя накладывает определенные обязательства, и если этот герой не занят выполнением важного правительственного задания, то добро пожаловать на различные мероприятия. В этот раз, надо было выступить вместе с агитаторами перед коллективами иркутских предприятий и рассказать о своем героическом прошлом. А чтобы человек не тушевался перед людьми, мне в горкоме даже написали речь, половина которой состояла из лозунгов во славу родной коммунистической партии. Кстати, вопрос о вступлении в партию был уже решен, не дело, когда такой человек и беспартийный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну, речь я прочитал и отказался с ней выступать, а чтобы это не казалось демаршем с моей стороны, сказал:

— Зачем вы бездушную картинку из меня делаете? Я живой человек, пусть все видят, что я один из них. Сам найду, о чем поговорить.

Сам-то сам, с этим в горкоме согласились, но общие тезисы «разговора» пришлось записать и утвердить, дабы не сболтнул ничего лишнего. Нормально выступал, по моему неподдельного интереса ко мне люди больше проявили, чем к остальным выступающим. По крайней мере, дежурных вопросов во время моего разговора с людьми не звучало. Ох и ярмо я себе на шею напялил с этим героическим прошлым.

А на заводе все своим чередом, первая обкатка двигателей прошла удачно, по крайней мере, после первых ста часов работы износа не обнаружено, что в принципе объяснимо это же мотор, выполненный на базе предыдущего, а не полностью новый. На мощность тоже проверяли, зафиксировали две тысячи восемьсот сил, недобор относительно заявленного всего двести л.с., но это несущественно, чуть поднять обороты и будет ровно три. Только тогда редуктор на винт придется ставить, что увеличит размер и вес винтомоторной группы, а так для полного использования мощности придется ставить четырех лопастной винт. Пока шла обкатка, на стендах подоспели еще три двигателя, пора отправлять их на испытания в ЦИАМ.

Но моторы в ЦИАМ не поехали, сам ЦИАМ приехал к нам в виде их представителей, и все началось сначала. Правда, гоняли двигатели не сто часов, а всего пятьдесят, в виду сокращения программы испытаний в военное время, но зато гоняли на всех режимах и даже имитировали высотность, с помощью создания предварительного разряжения перед нагнетателями. Однако двигатели все испытания выдержали, не вызвав особых замечаний у приемной комиссии. Так что считай госприемку мы прошли. Теперь надо было освоить их производство, не прекращая выпуск предыдущей модели, а это задача уже на порядок сложнее… но не моя, а Дмитрия Степановича. Он, конечно же, порадовался за наш успех и тут же успел погрустить, что, мол, подкинули ему задачку с новым двигателем… изобретатели, которым ровно на месте не сидится. Так-то понятно, что это была шутка, но как говорится, во всякой шутке есть только доля шутки.

А вот что не шутка, так это то, что требовалось передать чертежи нового мотора в Омск, куда был эвакуирован запорожский моторостроительный завод № 29. Вот это да. Этот завод был ориентирован на выпуск моторов воздушного охлаждения М-88, поэтому кардинальная замена двухрядного звездообразного двигателя на двигатель с водяным охлаждением это из ряда вон. Правда потом оказалось, что такой шаг был закономерен, как я уже говорил, все Лагг-3 сняли с производства, а нишу Ла-5 занял поликарповский И-185 на наших моторах, поэтому звездообразные двигатели воздушного охлаждения оказались в большой массе не востребованы, только на бомбардировщиках применялись. Но было глупо надеяться, что после появления моторов водяного охлаждения большой мощности, в бомбардировочной авиации не произойдет переориентация на эти двигатели. Так что желание НКАП, начать производство наших новых двигателей в Омске, вполне обосновано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тут уж другим КБ противопоставить нашему двигателю было нечего, даже Швецов понимал, что не потянет три ряда в двигателе, чтобы выйти на сравнимую мощность. Хотя за рубежом такие работы велись и Pratt & Whitney, в конце концов, спроектировал и построил четырех рядный двигатель.