Хомякус советикус-1.4 - Михалина Лесовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К столу мы попали вовремя. В холле играла музыка и Шин всех усаживал за накрытый стол.
Процесс знакомства повторился. Пока все рассаживались за стол, я смоталась в виллу Мони и выдала им всем подарки, задерживаться не стала и сразу вернулась к столу.
Ларик виртуозно разливал по фужерам домашнее вино. Он первым пригубил его и одобрил. Закуски у Шина были необычными, мы опять пили и пробовали новые кушанья. У них была программа вечера и после первого тоста Фанг демонстрировал фокусы- ловкость рук и никакого мошенства. Смеялись много и не могли разгадать его фокусов. После второго тоста Али показывал рисунки- портреты всего коллектива. Мой рисунок был самым необычным, моё лицо было окутано туманом и только угадывалось. Мне понравилось.
Арабы подавали кофе и было необычным пить его не в конце застолья, а по ходу его. После прогулок по застекленной галерее, когда съеденная пища чуть освободила желудок, мы были готовы к новым тостам, Ашот подал шашлык с овощами на шампурах.
В двенадцать часов был последний тост и после него чай или кофе с тортом.
Пока все помогали прибрать Шину со стола посуду, я на кухне её быстро очищала. Так что мы всё очень быстро прибрали и стали расходиться. Поинтересовалась у Ларика, где он хочет провести эту ночь, в моей гостевой или здесь? Он захотел остаться здесь. Повела его в соседнюю комнату с сестричками, показала санузел, всё необходимое в комнате было.
Перешла к себе на этаж и моментально уснула.
01.01. понедельник.
Утро для меня началось поздно, но последствий предыдущего дня не ощущалось, была страшная лень и даже вставать совсем не хотелось. Но мысль, что я бросила Ларика одного в лечебном корпусе заставила не просто вскочить, а подпрыгнуть с кровати, судорожно одеваться и бежать на его спасение. Кое-как оделась и сразу перешла в лечебный корпус. Дверь комнаты, куда поместила Ларика прикрыта, но я постучала, а когда не дождалась отзвука, буквально ворвалась в комнату. Кровать была заправлена, а Ларик отсутствовал. Бегом к Шину, тот жестом послал в холл.
За столом сидели мои арабы и вместе с Лариком попивали кофе и доедали тортик. Болтали они на арабском, причём вместо моих безотказных арабов-работяг с Лариком беседовали два высокомерных сноба. Я вылупилась на этот спектакль и моя челюсть начала падать, практически натурально. Меня заметил Ларик и жестом пригласил присоединиться к ним. С моим появлением авансцена сразу изменилась. Арабы тотчас же поменяли выражение лиц и стали прежними милыми ребятами, причем Бакир вскочил и с кухни мне принес чашку кофе и кусок торта к нему. Я вопросительно уставилась на Ларика, а тот широким жестом показал на арабов и произнес:
— Знакомься, Мара, перед тобой Агиль и Бакир, сыновья шейха Мухаммеда, практически принцы, как они оказались у тебя в работниках просто не представляю, а они молчат.
— Ларик, не мучай ребят, они не могут тебе этого сказать, если даже захотят, то о своей жизни смогут поведать только мне и никому больше.
Арабчики после моих слов расслабились и уже спокойно продолжили пить кофе, а Ларик вышел на кухню.
— Агиль, Бакир, так к вам ваше высочество обращаться надо? Или разрешите звать вас как прежде? Я же вижу, вы уже понимаете русский язык.
— Мара, можно на английском, на русском пока плохо получается.
— Да, пожалуйста, а раньше чего молчали? Сразу бы общались, вам и мне проще бы было. Тоже мне, партизаны.
— Зови нас как тебе нравится, нам нравится, как ты нас называешь.
— Так может вас отпустить, семья то волнуется, вы хоть весточку то им дали? Нам вас предоставили, как безродных, не имеющих статусов и нищих. Ведь лечение всей группы — это своеобразный тест на профпригодность нашей фирмы.
— Нам дали заключение консилиума о неизлечимости нашей болезни, ведь это генная аномалия, мы покинули семью, нас оплакали и вычеркнули из памяти, мы не хотим о себе напоминать. Поэтому в больнице своих полных имен не называли. Считай, что мы заново родились у тебя.
— А чего это у меня то? Я ещё молода, потом директор у нас Лея, вот ей вас и воспитывать после рождения.
— Мара, мы всё понимаем и видим, на ком держится ваша фирма, так что это ты наша мать.
— Ладно, эту тему развивать не станем, вот обустроимся, тогда подумаем к чему вас приспособить, что бы самим нравилось, дорожки то вы уже все выложили, теперь будем искать новые вам занятия.
Арабы унесли свои чашки и в холл не вернулись, но вернулся Ларик.
— Ларик, ты уже позавтракал?
— Я сыт, с утра милые девушки меня разбудили и привели сюда. От арабов узнал, что я в Израйле, тут и Соли поблизости наверное, давно не видел его. Что ты то тут делаешь, я пока не совсем понял. Но погода и воздух мне тут нравятся.
— Моня, я и его внучка Лея — учредители лечебно-косметической фирмы. Есть в Израйле комитет бывших узников концлагерей. Мы комитетчикам помогли со здоровьем, они помогли нам в организации и оформлении фирмы под их патронажем. Предоставили на льготных условиях в частную собственность участки. Два участка мне и один Лее. На среднем участке мы находимся. Нам тут построили несколько сооружений. В их помещениях и разместилась фирма с проживающими сотрудниками. Для проверки возможностей фирмы в лечении нам предоставили шестерых практически смертников. С ними ты уже виделся. Мы их вылечили и по договору они обязаны у нас отработать пять лет. Сейчас занимаемся обустройством территории. На днях провели презентацию фирмы и в этот же день мы с Леей получили гражданство Израйля. Вот
