Воскресенье - пришел лесник и... - Владимир Талалаев

— Я на него стараюсь не смотреть, я за Шутом и тобой наблюдаю. Все это слова, нам пора идти! — и с этими словами Ловчий вскинул на спину бочонок. Наблюдавший эту картину Свохн облизнулся.

Наконец четверка, кто кряхтя и бормоча "мама, роди меня обратно" и проклятия, кто бодро икая, а кто и просто весело прислушиваясь к плеску в бочонке за спиной, вышла из замка и пошла навстречу солнцу, в лес.

...Кузнец, Дурак и Крылатый... Почему-то эта фраза запомнилась лучше всего... О ком, о ком же так хочет напомнить тлеющая память?! И — кому напомнить? Ведь по прежнему не вспоминается ни собственное "Я", ни имя... А приходящие картинки — оторванны и отрешенны, они видятся словно со стороны... Безымянным кинозрителем в кинотеатре своей памяти... И — ни рук не почувствовать, ни ног... Небытие, наполненное только картинками воспоминаний...

Глава 7

Этот день Яромир отмечал вне зависимости от того, где он находится. День Окончания Херсонского Колледжа! Приходилось праздновать его дома, на работе, в каюте сломавшегося лайнера, в пещере, в брюхе курдля, в запертом на выходные краеведческом музее, в действующей башне Святейшей Инквизиции Риана. А вот в обществе варлонов эту дату Загорский отмечал уже второй раз. Конечно, не стоило рассчитывать на обилие собутыльников, но... Компанию-то хоть составят?

Составил только один — вечнозеленый Янкеш. Да и то — чисто символически и ненадолго, по причине прибытия мембарской делегации.

— Пойду я, там опять паломничество от Религиозной Касты, -извинительно вздохнул Страж, — Восьмое за этот месяц...

— Даже отпраздновать нормально не дадут, блин! — тут в его глазах разгорелись озорные искорки: — А хошь — я их вмиг откорректирую, чтобы не надоедали, а?

— Варлон-корректор? — хихикнул Янкеш, — Нет, не стоит. Особенно если это будет, как у тебя на Риане. Да еще и под действием кагора и "Оболонского".

— А что на Риане? Что на Риане? Пока там Светлые и Темные между собой дрались — земные базы они не трогали, так что цель вполне была достигнута!

— Да, достигнута, это уж точно... Только Вы можете провал выдать за победу...

— Но ведь я же Корректор, — улыбнулся Загорский, надевая шлем.

Взорам мембарцев предстало удивительное зрелище: навстречу им шли два варлона. Что здесь необычного? Да так, один-то варлон как варлон, вмеру зеленый, вмеру унылый и молчаливый. Но второй! Сияя багровыми тонами, как пожарная машина, он перемешался зигзагами от стенки к стенке, не переставая издавать булькающее сопение. Если бы священники не знали, что варлоны не пьют, то могли бы решить, что он изрядно причастился.

Пропустив мимо ушей витиеватые ритуальные приветствия, пошатывающийся варлон ответил:

— Да-да, и я вас тоже очень люблю! Вы вовремя появились, друзья, чтобы узнать о явившемся в мир чуде! На Скут-полюсе нашей Галактики ожидается прибытие Посланца от Первейших! И вы можете встретить его, ежели устроите паломничество туда, а не в нашу скромную обитель!

— Верно... — прошипел Янкеш. — Только не летайте на Джизирак!

Несчастных мембарцев смутил не столько голос багрового варлона, сколько его необычная манера изъясняться. Необычная для варлона. Хотя — кто его знает, как общались сгинувшие на столько веков Багровые Ловители... Не зря же даже Великий Вален говорил, что они подобны зубной боли... По крайней мере, именно это он показывал жестом каждый раз, когда его спрашивали о Ловителях...

— А ты, — Загорский направил рубиновый лучик лазерной указки на молодого мембарца, — Имеешь честь стать Основателем и Настоятелем Храма Новых Постижений! Ты войдешь в святая святых тех Знаний, что и не всем варлонам ведомы! Ибо отправишься ты к жерлу Горы Огненной, что есть Чаша Предвечных, и найдешь там Живые Косы, чей пастырь и поделится с тобой сокровенным.

— Но кто он, тот пастырь? — робко спросил мембарец.

— Техномаг, последний в нашем мире, — честно ответил за Загорского Янкеш.

— И ближайший родственник тому, кто был Первым, — невинно добавил Загорский, поминая про себя племянничка Первичного Зла. Конечно, малец за эти века подрос, но баламутом и шалопаем остался прежним, ведь после гибели его злобного дяди никто его не воспитывал, а он, дорвавшись до власти, успел поставить на уши не только Систему, но и Империю. Вообще-то малец был безобиден, но те шуточки, что он откалывал со своими грозными и некогда сеющими только смерть подданными, всякий раз обеспечивали длительную командировку кому-то из Корректоров в тот или иной мир. Или предынфарктное состояние секретным спецслужбам, посреди территорий которых в момент секретнейших переговоров выскакивали из порталов Монолиты и откровенно пачкали прямо на секретную документацию.

— Да-а, этот научит вас... — вообще-то Янкеш говорил это Яромиру, но мембарцы приняли это в свой адрес и заторопились к кораблю. В спины им полетело булькающее напутствие:

— Да пребудет с вами Великий Локи!..

— Я же говорил, ик, что откорректирую! — радостно заявил Яромир Савельич, глядя на взлетающий корабль.

— Сам не знаешь, когда пророчествуешь, а когда так треплешься! -рыкнул на Загорского варлон.

— А что такое?

— На Скут-Полюсе действительно живет Первейший из Первейших!

— Да?! Вот не знал! Я просто назвал точку подальше отседова! Чтоб летели подольше да вспоминали побольше!.. Кстати, а где он там обитает?

— На Джизираке...

— Добрый ты... Тоже решил, чтоб искали долго-долго?

— Чтоб вообще не искали. Первейший из Первейших — Смерть похуже Смерти. Бездуховность во плоти.

— Упсь! Поясни, пли-и-из!

— Долгая история... Может — на другой раз?

— Да что ты все на другой да на другой! — взъерепенился Яромир. -Про варлонов — на другой! Про мамбетов — на другой! Про Первейшего -опять на другой! Я тебе что, непослушный ребенок, который просит не вовремя рассказать ему сказку?!

— Сказку... — варлон стал привычно немногословен.

— Так про кого ты мне первым расскажешь?

— Про всех. История одна. Имен много.

— Имен? Ладно, сказку про белых мышей не прошу...

— И про крыс тоже есть в этой сказке. Старой сказке. Ты точно хочешь ее знать всю?

— Ты меня интригуешь. Хотя ты это и так понимаешь.

— Нет. Думал — отговариваю.

— Не-а, не выйдет! — Загорский уже меньше покачивался и почти не держался за стены. — Я внимательно слухаю!

— Не говори, что я не отговаривал...

— Не беспокойся, я на своем веку много чего неприятного разузнал. И ужасающего тоже. Так что — еще один "вселенский кошмар" вряд ли меня потрясет... — последние слова Загорский говорил абсолютно искренне.