Блюхер - Николай Великанов

Когда я поручил проверить заявление Аронштама, то оказалось, что Блюхер отличный командующий, знает свой округ и ведет большую работу по воспитанию войск… Он, конечно, разумнее, опытнее, чем любой Тухачевский, чем любой Уборевич, который является паникером, и чем любой Якир, который в военном деле ничем не отличается. Поставьте людей на командную должность, которые не пьют и воевать не умеют — нехорошо. Есть люди с 10-летним опытом, действительно из них сыплется песок, но их не снимают, наоборот, держат.

Теперь же оказалось, что за спиной Аронштама стояла японская разведка, она требовала убрать Блюхера и назначить Уборевича или Якира из заговорщиков…»

По словам Конюхова, на заседании Военного совета Блюхер сидел в первом ряду, и все видели на его лице удовлетворение от похвалы Сталина…

Выразив недовольство отсутствием разоблачающих сигналов с мест и требуя таких сигналов, Сталин выдвинул тезис: «Если будет правда хотя бы на пять процентов, то и это хлеб».

Блюхера лихорадило. Это же кошмар какой-то! Верить или не верить всему тому, что говорил Сталин? Выходит, его боевые товарищи, которых он, Блюхер, считал порядочными людьми, оказались врагами… А Аронштам, Гамарник, Путна — каковы?..

В перерывах между заседаниями члены Военного совета обменивались мнениями, большинство из них склонялись к выводу: Тухачевский и остальные — предатели.

В прениях по докладу Ворошилова приняли участие 42 человека. Все они резко осуждали «заговорщиков», заверяли в своей безграничной преданности партии и правительству. Первыми с горячими одобрениями своевременного раскрытия коварного «военно-политического заговора против Советской власти» и беспощадной критикой «заговорщиков» выступили маршалы Семен Михайлович Буденный, Александр Ильич Егоров. За ними обличительную речь[59] произнес и Василий Константинович Блюхер.

Из сорока двух выступивших военачальников на этом заседании Военного совета тридцать четыре были впоследствии арестованы как заговорщики, и в их числе — Блюхер.

В прежние приезды на заседания Военного совета Блюхер нередко устраивал в своем номере люкс радушные приемы многочисленных гостей. В этот раз никаких гостей не было. Раньше он и сам позволял себе шумно нагрянуть к кому-нибудь в гости, например к сослуживцу по Сибири Е. А. Щаденко или к бывшей жене Галине Кольчугиной. Теперь идти никуда не хотелось.

К нему иногда заглядывали Викторов и Хаханьян, проживавшие неподалеку, в соседних номерах. Но — ненадолго. Долгих бесед не получалось; через полчаса — максимум час они расходились в тревожном оцепенении, и он оставался один на один с мучившими его тяжелыми мыслями.

После завершения работы Военного совета началась подготовка судебного процесса по делу «о военном заговоре». Блюхер был в курсе всего происходящего. Ворошилов посвятил его: для рассмотрения дела «заговорщиков» планируется образовать Специальное судебное присутствие Верховного суда. Нарком вел себя с ним дружески, называл, как всегда, по имени. «Учти, Василий, — сказал он многозначительно, — Сталин рекомендует включить тебя в это Специальное присутствие».

Следственная машина НКВД работала полным ходом. Активно шло разбирательство по делу о военном заговоре контрреволюционной фашистской организации.

7 июня Сталин вызвал к себе в кабинет главных государственных законников: генерального прокурора СССР А. Я. Вышинского и председателя Военной коллегии Верховного суда В. В. Ульриха. Армвоенюрист 2-го ранга Ульрих предложил расширить состав Верховного суда СССР, введя в него запасных членов из числа высших военных работников — Буденного, Шапошникова, Белова, Каширина и Дыбенко. Блюхера в этом списке не было.

9 июня Сталин еще дважды принимал Вышинского: в начале и в конце дня. Во время второго приема, состоявшегося поздно вечером, прокурор в присутствии Молотова и Ежова ознакомил вождя с обвинительным заключением по делу Тухачевского.

В обвинительном заключении говорилось, что в апреле — мае 1937 года органами НКВД в Москве раскрыт и ликвидирован военно-троцкистский заговор, которым руководили Тухачевский, Якир, Уборевич, Гамарник, Корк, Эйдеман и Фельдман. Военно-троцкистская организация была образована в 1932–1933 годах по прямым указаниям германского генштаба и Троцкого. Она была связана с троцкистским центром и группой правых Бухарина — Рыкова, занималась вредительством, диверсиями, террором и готовила свержение правительства и захват власти в целях реставрации в СССР капитализма. Обвинение квалифицировалось по статьям 58–16, 58–8 и 58–11 УК РСФСР.

На следующий день чрезвычайный пленум Верховного суда СССР принял постановление, которым учреждалось для рассмотрения дела о военно-политическом заговоре против советской власти Специальное судебное присутствие. В него вошли: председатель военной коллегии Верховного суда СССР В. В. Ульрих, заместитель наркома обороны Я. И. Алкснис, командующий Дальневосточной армией В. К. Блюхер, командующий Московским военным округом С. М. Буденный, начальник Генштаба РККА Б. М. Шапошников, командующий Белорусским военным округом И. П. Белов, командующий Ленинградским военным округом П. Е. Дыбенко и командующий Северо-Кавказским военным округом Н. Д. Каширин, а также командир 6-го казачьего корпуса Е. И. Горячев.

11 июня орган ЦК ВКП(б) газета «Правда» на первой полосе поместила сообщение об окончании следствия и предстоящем судебном процессе по делу Тухачевского и других, которые, как говорилось в сообщении, обвиняются в нарушении воинского долга (присяги), измене Родине, измене народам СССР и т. п.

По свидетельству бывшего члена Военной коллегии Верховного суда СССР И. М. Зарянова, участвовавшего в судебном процессе в качестве секретаря суда, инициатива создания этого Специального присутствия и привлечения в его состав известных в стране высших военных руководителей принадлежала Сталину. Выбор кандидатур был не случаен. Все они — участники Военного совета при наркоме обороны и выступали на июньском заседании совета в присутствии Сталина с резким осуждением «заговорщиков».

Вскоре состоялось подготовительное заседание Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, на котором было вынесено определение об утверждении обвинительного заключения, представленного Вышинским, и о предании заговорщиков суду.

В голове Блюхера все время крутилось библейское «не судите, да не судимы будете». Он сказал об этом своему давнему боевому товарищу Николаю Дмитриевичу Каширину, который ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Пройдет чуть более двух месяцев, и Каширин будет арестован за участие в «заговоре Тухачевского». В августе 1937 года он признается наркому Н. И. Ежову, что когда его утвердили членом Специального судебного присутствия, рассматривавшего дело о военно-политическом заговоре Тухачевского и других, то он «чувствовал себя не судьей, а подсудимым». Через год Каширина расстреляли как «врага народа»…