Однажды в Марчелике 3 (СИ) - Сухов Лео

– Но я… – проговорил метен Пэрис, а в следующую секунду у него во лбу появилась аккуратная дырочка.

– Впрочем, я соврал, – проговорил дельтианец Кельвин, убирая револьвер обратно в кобуру. – Не так уж это интересно…

Он вышел из хранилища и двинулся вниз. Уже на лестнице он услышал сдавленные рыдания и плач детей. Значит, жена адвоката услышала выстрел. И наверняка понимает, что будет дальше. Кельвину нужно было зачистить все следы работы дельтианцев в Викторине…

«И если для этого придётся пристрелить пару спиногрызов и девку, я плакать не буду!» – решил он.

Впрочем, стрелять всё равно придётся не ему самому, а двум его помощникам. Правда, Кельвин не понимал, почему те ещё не прикончили семейство Пэрисов.

«Договорились же! Как стреляю я, сразу и они стреляют!» – сердито подумал он, решительно ступая на лестницу.

В этот момент и раздался следующий выстрел. А потом истошно завизжала жена адвоката. Следом прозвучал второй выстрел, а затем – третий. И женщина замолчала. Снизу слышались только сдавленные стоны.

«Аккуратнее не могли? – Кельвин разозлился ещё больше. – Ну что за люди? Ничего не умеют!».

Он наконец-то прошёл последний пролёт и вышел в холл. И первое, что увидел – это двух детей, которые сжались в углу, но почему-то были отвратительнейшим образом живы. Следом он заметил жену адвоката, лежащую на полу с закрытыми глазами. И только потом Кельвин обнаружил своих людей… Судя по дыркам в груди и лужам крови вокруг, стреляли не они.

– Ну да… Ты, наверно, догадался уже! – раздался над ухом голос. – Давай-ка руки подними…

Кельвин рванул в сторону. Он решил, что раз сразу не пристрелили, то он ещё для чего-то нужен. А значит, стрелять в него не будут. Расчёт оправдался. В него и не стреляли. Правда, судя по гулкому топоту за спиной, который раздавался всё ближе и ближе, в этом не было необходимости…

Дельтианец бежал изо всех сил. Бежал, уже понимая, что оружие достать не успеет, а оторваться от преследователей – не сможет. И вся его надежда была на то, что он сумеет укрыться в одной из комнат…

Столовую он сразу забраковал: двойные двери со стеклянными вставками не годились. Следующая комната не имела замков на двери. И только третье помещение ему наконец-то приглянулось.

Запыхавшийся Кельвин буквально влетел внутрь, захлопывая дверь. Громко щёлкнул замок. Снаружи послышался топот и удар: дверь попытались выбить. Но та оказалась крепкая, не поддалась. Дельтианец вздохнул и огляделся. Он надеялся, что у него получится выскользнуть через окно. К несчастью, окон в помещении не было: это была кладовка.

На стеллажах стояли какие-то банки, бутылки и бочонки, а внизу лежали мешки. Метен Пэрис любил вкусно поесть и не скупился на припасы. Однако всё это никак не могло помочь Кельвину.

– Эй! Клеймённый, вылезай! – потребовали из-за двери.

– Ты не знаешь, с кем связался! – грозно сообщил Кельвин, пытаясь придумать способ спастись.

– А ты знаешь, с кем связался? – полюбопытствовал его преследователь.

– Мне плевать! – ответил дельтианец, которому и в самом деле казалось, что так и есть.

Но это ему казалось только до следующей фразы, прозвучавшей из-за двери…

– Меня зовут Дан Старган, дельтианец! – сообщил преследователь. – Ты можешь сам выйти и сам всё рассказать. И тогда я подарю тебе лёгкую смерть. Либо ты можешь упираться. И тогда умирать будешь долго!

– Старган… – Кельвин задумчиво достал револьвер, навёлся на дверь и принялся стрелять.

Дверь был слишком лёгкой для того, чтобы быть деревянной. Как и предполагал дельтианец, она была сделана из клееной фанеры. Пули пробивали её насквозь, но в дырках была видна лишь стена коридора. Касадор, видно, успел отойти в сторону.

– И чего ты этим хотел добиться? – откуда-то из-за стены поинтересовался Старган.

Но Кельвин не ответил. Четыре выстрела – четыре несбывшихся надежды. Проклятый Дан Старган остался жив, а Кельвин всё ещё был внутри кладовки. Касадор больше не пытался выбить дверь, но можно было не сомневаться: он её просто-напросто разнесёт из револьвера.

И Кельвин отлично понимал, чего тот ждёт. Последней пули Кельвина или звуков перезарядки. Когда дельтианец убегал, его револьверы были в кобуре – и торчали только рукояти. Но любой, кто хоть немного разбирается в оружии – а все касадоры в нём разбираются! – догадался бы, что это за модель. А у этой модели барабан был на шесть патронов.

Один-единственный патрон отделял Кельвина от страшного момента, как враг «Диахорисмоса» привяжет его к столбу и начнёт задавать вопросы, на которые дельтианец рано или поздно ответит. Потому что невозможно вечно сопротивляться пыткам. А Кельвин знал слишком многое, чтобы рассказывать это Старгану. И поэтому выход был только один…

Дельтианец устало прислонился к стене, приставил револьвер к подбородку и зажмурился.

– Старган! – крикнул он, открыв глаза. – Ты бы знал, какой ты чёртов сукин сын!..

– Да ну? – в голосе касадора послышалась насмешка.

– Да! – твёрдо подтвердил Кельвин, тяжело дыша и набираясь сил. – Ублюдок… Как же обидно…

Он зажмурился и заорал. От страха, от бессилия, от жалости к себе… Выстрел снаружи вынес кусок двери – прямо вместе с замком. Дельтианец заорал ещё громче и спустил курок. Дан Старган, ворвавшись в комнату, застал только момент падения мёртвого тела.

– И это я чёртов сукин сын? – уточнил у трупа касадор.

– Дан! Дан, ты в порядке? – раздался голос Пеллы.

– Да, Пел, да!.. Я в порядке, – вздохнул Дан. – А вот наше расследование – не очень…

Глава 20

Пляжная набережная, г. Викторин, Марчелика, 21 апреля 1937 года М.Х

– Где я? – девушка медленно поднялась со скамейки, заставив Люка вздрогнуть.

Она осмотрелась по сторонам, нахмурилась, а затем принялась оглядывать себя. И увиденное ей совсем не понравилось – что, в принципе, несложно было понять по выражению её лица. Грязь на платье, местами изодранный жакетик и толстый слой пыли на каждом квадратном сантиметре недешёвой ткани…

– Мешо, вы в купальном фургоне! – признался Люк. – Опережая вопросы: это я вас сюда донёс от площади Согласия и Порядка. Где… Надеюсь, вы помните, что там произошло?

В какой-то момент солдатик представил, что будет, если у девушки отшибло память. Она, конечно, решит, что её похитили. И тут же начнёт кричать и требовать её выпустить. А он здесь вообще-то прячется от касадоров, и ему шум ни к чему.

– Я вас помню… – проговорила девушка, глядя на Люка. – Вы солдат, метен! Вы были на построении, когда я шла на работу… Боже милостивый!.. Касадоры! Они напали на город!..

Она попыталась было встать, но Люк её остановил, поспешив успокоить:

– Мешо, прошу вас, не действуйте поспешно! Прошу вас! Город захвачен, но уверен, что те, за кого вы волнуетесь, в полном порядке! Не надо никуда бежать…

– Моя семья! Мама, папа и сёстры с братьями! – девушка позволила усадить себя на лавочку. – С ними всё в порядке?

– Я не могу сказать точно… Я тут вообще-то скрываюсь! – признался Люк. – Но те, кто мне помог, говорят, что касадоры не трогали обычных людей. Вообще не трогали!.. Так что с вашими родными всё должно быть в порядке…

– Тогда почему я тут? – возмутилась девушка.

– Вы были без сознания, мешо! – признался Люк. – Я испугался за вас там, на площади… И принёс сюда. Возможно, я зря это сделал… Там бы вам уже помогли!

– Вы принесли меня сюда? – девушка глубоко вздохнула, отчего её грудь так натянула ткань жакета, что любому половозрелому мужчине стало бы тяжело дышать.

Впрочем, Люк на то и был солдатом, чтобы умело держать себя в руках. Он только отвёл взгляд, вспоминая о куда менее привлекательных вещах (касадорах, например, и их воллах). И продолжил свой печальный рассказ:

– Да, когда вы потеряли сознание, все побежали… И я побежал. Касадоры гнались за нами, стреляли нам в спину. Я побоялся вас бросить там, среди этих неприятных людей. И вынес с площади на руках. Но…