Дело, взорвавшее СССР - Федор Раззаков

Кампания против создания большой водохозяйственной системы Обь — Арал была доведенным до совершенства политическим спектаклем. И сегодня, обобщив все, что мы увидели за десять лет, становится понятно то, о чем не догадывались в середине 80-х. Дискредитация проекта «поворота рек» наносила сильнейший удар по самой идее единого народнохозяйственного комплекса, а затем и существования СССР как целостного единого государства. В этой кампании уже просматривалась идея регионального суверенитета над природными ресурсами, которая затем была утверждена в декларациях о суверенитете, узаконивших роспуск СССР. Эта кампания прямо разрушала идею общей исторической судьбы народов СССР — прежде всего во взаимоотношениях РСФСР и Средней Азии. Почему народы Средней Азии вошли в состав России практически добровольно? В частности, и потому, что это обещало очень выгодное для обеих сторон соединение ресурсов — земли, солнца, труда и воды…

В какой-то степени «в кредит» под будущую воду узбеки и туркмены всю свою наличную воду пустили под хлопок, который затем вывозился в Центр России. И вдруг — шумная кампания с криками «Не дадим воду!» Кампания, возглавленная элитарной интеллигенцией и явно поддержанная верхушкой КПСС. Нетрудно представить, как она была воспринята в массовом сознании народов Средней Азии. Идейная основа СССР треснула. В кампании против «поворота рек» уже зрел зародыш беловежского сговора…»

Цепные псы

Тем временем чистки в Узбекистане вышли на новый уровень — в орбиту арестов оказались вовлечены бывшие высшие руководители республики. Первым таким лицом оказался Т. Осетров, который в 1970–1983 годах работал 1-м заместителем председателя Совета Министров УзССР, а затем почти три года трудился на посту 2-го секретаря ЦК КП Узбекистана. 13 декабря 1986 года Осетрова арестовали органы КГБ и препроводили в специзолятор № 4 МВД СССР. Там его стали «колоть» на признания о том, что он на протяжении чуть ли не всех лет своей работы в Узбекистане занимался взяточничеством, а также стали склонять к тому, чтобы он «раскрыл преступные деяния всей руководящей верхушки ЦК КП Узбекистана во главе с Ш. Рашидовым».

Отметим, что тогда же был арестован и бывший 1-й заместитель министра внутренних дел СССР, зять Брежнева Юрий Чурбанов, которого кремлевские власти собирались сделать главным «козлом отпущения» — лидером брежневской мафии, а также «пристегнуть» и к «узбекскому делу» (его обвиняли в получении взятки от Осетрова и других высших узбекистанских руководителей). Как будет исповедоваться на следствии сам Ю. Чурбанов:

«Наверное, догадываетесь, почему они за Узбекистан взялись, и вам, следователям, для работы полный простор дали? Кто курировал этот хлопок и эти приписки на Старой площади? Тот же Горбачев — он же был секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Мне рассказывали, как его в Узбекистане принимали. Да и не он один, многие здесь эти приписки покрывали. И вдруг такую активность проявляют, показательный процесс в Узбекистане начали. Может под себя копают? Наоборот, беду от себя отводят. Ведь рано или поздно все бы это вскрылось. Так лучше самим сделать, пока у власти и все под контролем. Одних узбеков обвинят, а сами чистенькие.

И безопасно. Кто на Горбачева сейчас пальцем покажет? Да никто не решится…»

Чурбанов окажется прав: на Горбачева пальцем и в самом деле никто не осмелится тогда показать (это случится позже — накануне развала СССР). Зато покажут на другого члена Политбюро — Егора Лигачева. Причем сделают это… все те же Гдлян с Ивановым. В своих мемуарах они кичатся этим поступком: дескать, вот какие мы отважные. Хотя на самом деле отваги в этом поступке не было никакой, поскольку тылы следователям прикрывало мощное лобби «кремлевских глобалистов». Если бы его не было, то Гдлян давно бы не только слетел со своего места руководителя следственной группы (вспомним, как его сначала сняли, а потом быстро восстановили в должности в конце 1985-го), но и с легкостью сам мог оказаться на скамье подсудимых за те нарушения законности, которые обнаружила в его действиях прокурорская проверка.

Однако «наезд» на Лигачева случится чуть позже, а пока Центр продолжал разыгрывать «мусульманскую карту». В том же декабре 1986 года был «взорван» сосед Узбекистана — Казахская ССР. И опять этот процесс целиком и полностью был на совести Москвы, которая, решив заменить на посту 1-го секретаря этой республики Динмухамеда Кунаева (а он, как и Рашидов, руководил своей вотчиной четверть века — в 1960–1962, 1964–1986 годах, кроме этого был единственным представителем среди мусульман, кто являлся членом Политбюро продолжительное количество времени — 15 лет), вместо него привела к власти не казаха, или другого уроженца тех мест, а «варяга» — русского Геннадия Колбина, который до этого три года руководил Ульяновским обкомом (отметим, что и 2-й секретарь ЦК там тоже будет русский — Мирошхин). Это назначение всколыхнуло Казахстан: в его столице городе Алма-Ате произошли волнения, которые пришлось усмирять с помощью силы. В итоге Колбина казахам навязать удалось, однако спокойствия в республике это отнюдь не добавило, а наоборот — убавило. Москва и здесь себя полностью дискредитировала.

Заметим, что в начале 1987 года в таком влиятельном печатном издании, как «Литературная газета» будет напечатана статья Игоря Беляева «Ислам», суть которой сводилась к тому, что эта религия определенно враждебна и опасна для советского государства, а мусульмане — народ коварный и вероломный. Без сомнения, что эта публикация не была случайной: таким образом «кремлевские глобалисты» уже не скрывали своих намерений по разрушению интернационального фундамента советского государства. В будущем мире, который кроили глобалисты, все нации и народности должны были не жить в дружбе друг с другом, а вести перманентные войны, за счет которых «золотой миллиард» мог бы жить припеваючи, безбоязненно набивая свои мошны. Как говорится, кому война, а кому и мать родна.

Между тем Кунаева постигнет та же участь, что и Рашидова: Москва, заручившись поддержкой части казахстанской элиты (кланов, соперничавших с кланом Кунаева) развернет кампанию по его дискредитации. Этот процесс начнется в марте 1987 года, когда на Пленуме ЦК КП Казахстана прежняя деятельность Кунаева будет всячески осуждена. Ни одного доброго слова не удостоится от выступающих ораторов человек, который на протяжении более двух десятков лет руководил их республикой и сделал ее процветающей. Более того, участники Пленума пришли к выводу о необходимости привлечь к партийной ответственности Кунаева «за грубые нарушения норм партийной жизни, создание культа личности, извращение кадровой политики, проявление вседозволенности, что привело к развитию в республике протекционизма, злоупотреблениям служебным положением, взяточничеству, коррупции, к националистическим и другим негативным проявлениям».

Как и следовало ожидать, кремлевский выдвиженец Колбин в Казахстане так и не приживется (как и московские «десантники» в Узбекистане). Однако возложенную миссию эти «десантники» с честью выполнят — внесут хаос в жизнедеятельность, возглавляемых ими республик. Тем самым ускорив развал СССР. Как верно пишет Б. Самсонов:

«Колбин явил собой в Казахстане пик перестроечного авантюризма и всенародного обмана. Политбюро, Горбачев покрывали своего ставленника, как видного мастера политических интриг, вместо немедленного отзыва. По сути дела, посадив «чужака» на трон, в масштабах партии ее недальновидными авторитетами совершен партийный криминал, прикрываемый для пущей важности «перестройкой», получившей глубокую трещину в декабре 1986 года. Именно эту «дыру» заделать Горбачев исхитрялся, и потому изощренные московские умы придумали «кунаевщину» (как и «рашидовщину». — Ф. Р.), дабы свалить на нее весь хлам и сор, что накопился за много лет в казахстанском доме залежалого «кадрового» мусора, от которого Кунаев в свое время избавиться не успел, и на этом мрачном фоне преподнести Кунаева.

Творцы перестройки во главе с Горбачевым с первых шагов втоптали ее в грязь «колбинским экспериментом». Грубо, бестактно, кровью и дубинками, попирая в зародыше демократию, гласность, принципы новой кадровой политики и обновления КПСС. На виду у коммунистов и беспартийных всего Союза, вопреки здравому смыслу, новому мышлению и высоким целям строительства обновленного Советского государства, предатели-перестройщики уже тогда замышляли реставрацию капитализма, не считаясь с мнением народа, на всенародном референдуме сказавшего твердое «да» своей Великой Родине — СССР…

Перестройка Горбачевым и его компанией для того и была выдумана, чтобы, прикрываясь ею, якобы реформируя демократию, гласность, государство и саму партию, фактически ослабить все эти политические атрибуты, свести на нет основы социализма и расчистить дорогу рыночной экономике, монетаристской политике, начать широкую капитализацию СССР, расчленив этой идеей сознание советских людей…»