Её вина - Анна Джолос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Громов, хватит! – вопит под боком медсестра. – Лёнь, разнимай их, срочно разнимай!
– Сука! – сплёвывая кровь на плитку, орёт Лёша.
– Урод…
– Парни, немедленно прекратите! – пыхтит анестезиолог, пытаясь оттолкнуть меня от Бондарева. – Да ну Громов, вашу ж мать, перестаньте!
– Максим, не надо! Пожалуйста! – а это уже Женька, очень некстати приехавшая на выписку.
– Вы с ума сошли, Громов? – возмущается Нестеров, отодвигая меня в сторону. – Вы же после операции! Да как вы вообще додумались до такого…
– Женя, сюда иди. Поговорить надо, – кричит ей Бондарев, которого уводят подальше. – Женя, не слушай его!
– Убирайся отсюда, – ору я в ответ, хватая сестру за руку.
К несчастью, за развернувшимся представлением наблюдает весь второй этаж. Только ленивый не прискакал на шум, чтобы поглазеть на происходящее.
– Расходимся! Чего столпились? – охранник пытается разогнать собравшийся в коридоре народ.
– Максим… Ты как, в порядке? – Женька заглядывает мне в лицо.
– Только попробуй к нему подойти, – предупреждаю я. – Только попробуй, Жень. Клянусь, не прощу тебе.
– Я не пойду, не пойду, – обещает она. – Максим, давай вернёмся в палату, прошу.
– Его нет для тебя, поняла?
– Поняла, – голос дрожит, а в глазах стоят слёзы.
– Держи, – Захар протягивает мне костыли и косится в сторону Бондарева. Того под руки уводят в травмпункт.
Его окровавленная морда – прямо бальзам на душу. Вломил я ему неплохо, но и этого, как по мне, недостаточно.
– Идём, пожалуйста, – плачет Женька.
********
– Вы совсем головой не думаете? – причитает всклокоченный и взбешённый Нестеров, влетевший в палату пятью минутами позднее. – Вам беречь себя надо! А если бы нога пострадала?
– Ну не пострадала же, – беззаботно отмахиваюсь я.
– Нет ну что за легкомыслие? Мы тут, можно сказать, ювелирной работой занимаемся и для чего? Вы хоть понимаете, какому риску себя подвергли, затеяв эту драку?
– Доктор, спасибо за заботу, но это моё личное дело! И где там подписанные вами бумажки? Я уезжаю домой, осточертела уже ваша больница! – открываю сумку, оставленную на кровати, и швыряю туда разрывающийся телефон.
Мать. Как будто чувствует. Хорошо хоть она всего этого не видела.
– Безобразие просто! – возмущённо ворчит щуплый старикашка, исчезая за дверью.
Надеюсь, что он пошёл оформлять мне выписку. Страсть как хочется свалить...
На какое-то время в палате воцаряется молчание. Недовольно разглядываю белую футболку, испачканную кровью «друга».
– Твою… за ногу? Чего уставились? – зло обращаюсь я к присутствующим. – Что вообще вы все тут делаете? Я же сказал, чтобы не приходили. Вот ты конкретно какого лешего опять явилась?
Барских, к которой я собственно обращаюсь, так и стоит, ошарашенно на меня глядя. То ли напугана, то ли что… Молчит к тому же, словно воды в рот набрала. Не знаю почему, но сейчас я очень на неё злюсь.
Молчит и Оля. Сжимает в руках дурацкие цветные шары, покачивающиеся от сквозняка, и хлопает глазами.
Устроили чёрт-те что, ей богу! .
Женька понуро опускает голову и робко топчется на месте.
– Оставьте меня одного. Оля, дай ключи от нашей квартиры, поеду туда.
– Так это… – мямлит она, растерявшись.
– Что? – вопросительно выгибаю бровь.
Не нравится мне её реакция.
– Там временно другие люди живут, – выпаливает она и краснеет.
– В смысле другие люди? – ни черта не соображаю я.
– Ленка и Катька с моей работы остались без квартиры после пожара и попросились пожить ко мне. Я и… сдала им нашу квартиру, на месяц. А сама временно съехала к родителям.
– Не понял…
Стоп. Она сдала нашу съёмную квартиру подружкам? Это что за чушь вообще?
– Ну а чего… такая возможность подзаработать… – поясняет она, сглотнув. – Ты был в больнице и я…
Надо видеть лицо Барских. Она смотрит на Олю так, словно не может поверить в ту чушь, которую та несёт. Да я и сам в шоке.
– Зашибись просто.
Честно? В голове не укладывается, как она додумалась до такого.
– Это временно. Они в начале месяца съедут, не переживай, – добавляет Оля поспешно.
Да у меня просто слов нет, честно говоря…
– Ну ты вообще, Ржевская, такое выдать… – комментирует её поступок сестра.
– Молчала бы, Жень, – ядовито отзывается та. – Сама вон брату проблемы устроила с этим своим Лёшей. А если бы Максим повредил оперированную ногу?
– А тебя это и правда волнует? – язвит Женя в ответ.
– Представь себе да!
– Ну вот что, девчонки, идите-ка погуляйте на улицу, – обескураженный Захар кивает головой на дверь. – Давайте-давайте. И впрямь слишком много нас тут.
Девушки одна за другой покидают палату, а я с радостью думаю о том, какое счастье, что сейчас здесь нет моих соседей. Полчаса назад они дружной компанией спустились в столовую порадовать желудки.
– Женщины… Ты как? – интересуется Троицкий, сочувственно глядя в мою сторону.
– Нормально. Спасибо, что выполнил вчера мою просьбу, – благодарю его я, пока представилась такая возможность.
– Да не за что, ерунда.
– Сильно она расстроилась, когда нашла дома украшения? – хмуро спрашиваю я, уже заранее предполагая ответ.
– Думаю, да, хотя вида не подала. Она у тебя крепкий орешек, – добродушно улыбается он.
– Это да. Крепкий…
– Слушай, Максим, есть к тебе предложение, – Захар хлопает меня по плечу. – Не хочешь поехать пожить ко
