Мне давно хотелось убить - Анна Данилова

– Может, он ее шантажировал?

– Тогда ей было бы проще убить его этими же самыми наркотиками… Для нее это – сущий пустяк, к тому же она наверняка знала о том, что никакой он не Рождественский… Ой, Кречетов, чуешь, дымом пахнет – это задымились мои мозги… Я ничего не понимаю. У меня эта чертова поэтесса уже в печенках сидит… А деньги у нее откуда? Не поверю, чтобы мужик, я имею в виду ее бывшего мужа, присылал ей постоянно деньги, зная, что она живет с другим… Все это – форменная чушь. Но ведь деньги-то есть или были, и дом роскошный – тому доказательство…

– Дома-то у нее теперь нет… – проронил Кречетов.

– Как нет?

И Юрий Александрович рассказал Крымову про агента по недвижимости, который уже продал дом неизвестному лицу.

– Как называется эта фирма по недвижимости?

– «Кедр». Фамилия агента – Дубов.

Крымов быстро все записал в блокнот.

– Так, значит, Лиза ударилась в бега?! Ну и влипли мы с тобой, Кречетов…

Зазвонил телефон, Крымов поднял трубку. Воркующий голос Нади Щукиной звал его домой, к ужину.

– Вот что. Кречетов, – сказал Женя, прикрывая ладонью трубку, – поедем сейчас ко мне, поужинаем и там продолжим нашу беседу. Ты как, не против? – И уже обращаясь к Наде:

– Надюша, я привезу тебе тело негодяя Кречетова – приготовь, пожалуйста, чесночный соус, и мы его съедим… Ну все, выезжаем…

Знакомая Шубина из адресного стола позвонила ему домой и, услышав его голос, радостно сообщила, что Людмила Фомина теперь официально зарегистрирована в квартире по улице Радио.

– Я звоню тебе, звоню, а у тебя никто трубку не берет… Ты уезжал?

– Спасибо тебе, Ларочка, а я, если честно, и не надеялся, что она где-то объявится… Стало быть, она вышла замуж или что-нибудь в этом роде? С меня духи.

– Кто это? – спросила Юля, заглядывая в комнату: ей почему-то казалось, что, позвони Крымов, Игорь не пригласит ее к телефону.

– Помнишь, я тебе рассказывал про девицу, что жила с Диной Кирилловой на одной квартире, а потом исчезла, прихватив ее вещички?

– Да, помню. И что же, она нашлась?

– Представь себе, у нее появился постоянный адрес.

Если хочешь, мы можем поехать к ней вместе и прямо сейчас.

Юля, которая варила суп на кухне, обрадовалась возможности проветриться и отвлечься от ставших ей уже в тягость мыслей о предстоящем замужестве.

– Суп дойдет на плите, а я еду с тобой…

Спустя полчаса они ехали на улицу Радио. Снег уже не шел три дня. Ночные фонари, протянувшиеся в низине и напоминавшие светящиеся бусы, вносили праздничность даже в этот обычный будничный вечер.

– Ты думаешь, мы узнаем о Дине что-то, что поможет нам в поисках ее убийцы? – Юля не очень верила в это и воспринимала поездку просто как прогулку по вечернему городу.

– Понятия не имею. Но сейчас, когда эта девица устроилась и ей не приходится скитаться по углам, она может на радостях что-нибудь и рассказать…

– Ты ей еще вина купи и фруктов, тогда, глядишь…

– Юля, что с тобой?

Но как могла она объяснить, что с ней происходит.

Ей хотелось выйти из машины и пойти куда глаза глядят – подальше от предательства, от обмана, от фальши и стыда… Она была раздражена и заводилась по любому поводу..

– Извини, никогда бы не подумала, что я такая злая.

Извини меня, извини… – Юля едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Вид освещенных, искрящихся снегом и огнями улиц, морозный запах свежести, врывающейся в окно, и ярко-синее бездонное небо навевали романтические мысли о возможном счастье… Но все это осталось в прошлом. И теперь и это небо, и эти звезды, и этот снег – все принадлежит тем двоим: Крымову и Щукиной, и нет смысла думать о них… Надо думать об Игоре, надо его любить, надо подарить ему хотя бы немного нежности, но она уже растратила эту нежность в своих снах…

– Вот он, дом номер шестнадцать дробь два. Новый, только что заселенный… – Игорь помог Юле выйти из машины. – Неплохое место, только пустынное… Идеальное для убийства… Ну что, пойдем?

Они вошли в третий подъезд, поднялись на пятый этаж и позвонили.

– Кто там? – послышался высокий женский голос.

– Моя фамилия Шубин, откройте, пожалуйста, мы из милиции…

– А как вы докажете, что из милиции? – спросили, немного помолчав, словно прикидывая, верить или нет.

– Могу показать удостоверение, – Шубин достал свое удостоверение и раскрыл его перед глазком двери. – Думаю, что вы так ничего не увидите… Мы по поводу Дины Кирилловой, вашей бывшей соседки по квартире.

Дверь приоткрылась, и они увидели испуганные глаза. Все остальное пространство занимали крупные разноцветные бигуди-"ежики".

Шубин просунул в темноту удостоверение. Хлопнув ресницами, обладательница бигуди распахнула дверь:

– Вы из частного агентства, а говорите, что из милиции… У меня мороз по коже идет, когда я слышу это слово… Вы не подумайте, я не преступница какая, но все равно неприятно встречаться с представителями власти, вы не находите?

Людмила Фомина была высокой, хорошо сложенной блондинкой с пышным бюстом и длинными ногами. Короткий розовый халатик позволял рассмотреть практически все ее белое и нежное тело, шелковые скользкие полы его то и дело распахивались, открывая белый треугольник трусиков, а огромный вырез давал возможность полюбоваться округлыми грудями, прямо-таки выпиравшими из него.

Она была тщательно накрашена, напудрена, надушена и явно кого-то ждала.

– Извините, я на минутку… Разувайтесь и проходите в гостиную. – Людмила, вильнув задом, скрылась за дверью, судя по всему, спальни, предоставив посетителям самостоятельно перемещаться по сверкающему паркету в сторону ярко освещенной комнаты, застланной (это просматривалось уже из прихожей) толстым розовым ковром и уставленной темной мебелью.

Квартира была похожа на кукольную – все в ней было преимущественно белого и розового цветов за исключением итальянской дорогой мебели из темно-коричневого дерева, обтянутой тоже розовым атласом.

Хозяйка выпорхнула из спальни уже без бигуди – ее светлые волосы крупными блестящими кольцами обрамляли выразительное и довольно красивое лицо с большими карими глазами и карминным сердечком губ.

– Так что там случилось с Диной? Ее нашли? Присаживайтесь, хотите кофе?

– Я не прочь… – сказала Юля, чувствуя, что Людмила, еще не успевшая насладиться ролью хозяйки такой роскошной квартиры, с радостью продемонстрирует наличие какого-нибудь чешского кофейного сервиза, не говоря уже о настоящем кофе, который она сварит во французской кофеварке. Судя по всему, Людмила купалась в деньгах.

– А как вы меня нашли? – Она кокетливо придвинула Шубину, не сводившему с нее глаз, хрустальную пепельницу и пачку «Мальборо». – Курите, пожалуйста.

Игорь, который уже давно обратил внимание на обручальное колечко, сверкающее россыпью мелких бриллиантов на безымянном пальце Фоминой, сказал как ни в чем не бывало:

– Так вы же вышли замуж…

– А вы и про такие вещи узнаете быстрее всех? Я на минуточку…

Она скрылась в кухне и звенела там посудой, пока наконец не выкатила оттуда сервировочный столик – настоящее произведение искусства, – ломящийся от закусок и бутылок… Кофе на нем не было и в помине.

– Давайте лучше выпьем… Как видите, я прыгнула из грязи в князи… Мне повезло… Так что там с Диной? – В ее голосе появился металл. Похоже, ей доставил бы куда больше удовольствия разговор, связанный с ее настоящим, чем с прошлым, ведь Дина у нее ассоциировалась с развалюхой-времянкой, дешевыми сигаретами, безденежьем, продавленным диваном и волосатыми, противно пахнущими случайными мужчинами…

– Ее нашли недавно… Она погибла еще осенью, но тело…

Людмила закрыла лицо руками и замотала головой:

– Пожалуйста, только не надо подробностей… Я не хочу, не могу… Она была хорошей девушкой, такой безобидной… Вы ведь пришли расспросить меня о ней?

Я расскажу все, что знаю. Хотя и не уверена, что помогу вам чем-нибудь. Вы знаете о том, что у нее был жених?

Я видела его, он приезжал к ней, такой молодой, тихий…

Я видела, как мучаются они оба, но она не позволяла себе с ним ничего такого… Они были совсем чистые и, признаться, раздражали меня своей девственностью. Но он уезжал (она никогда не оставляла его на ночь), а она оставалась. Вечерами что-то учила, читала, писала, питалась, как птичка, какой-нибудь пшенной кашкой… И вдруг однажды я застаю ее во времянке не одну, а в обществе потрясающе красивого мужчины. Я была в отпаде. А они сидели в обнимку! Я не поверила своим глазам… И потом, когда этот мужчина ушел, я начала расспрашивать Дину, кто это такой да как его зовут, но она словно воды в рот набрала – сидит и молчит. Но как-то радостно молчит, словно боится выплеснуть свое счастье… И глазки блестят. Я, конечно, позавидовала ей.