Жемчужины бесед - Имад ан-Наари

– А как это случилось? – спросила Мах-Шакар, и попугай стал рассказывать.

Рассказ 66

Хранители преданий рассказывают, что в давние времена в стране Чин жил богдыхан, юный, как его счастье. У него было несметное, как его казна, число слуг и рабов. Страна его была обширна, владения бескрайни, а границы его земель словно мировой океан окружали серое поле земли и голубое море небес. Он обладал высоким разумом и совершенными знаниями, был бесконечно справедлив и безмерно щедр.

И дни и ночи он устраивал дела мира, то он водил рати, то украшал пиршественные собрания. Он был стражем страны, словно простые стражники, благодаря его прозорливости весь мир почивал в покое.

У царя был везир, уму которого позавидовал бы сам Асаф,[361] а Бузурджмехр[362] счел бы себя его последним слугой.

Богдыхан всецело доверял своему везиру, везир же всячески укреплял величие и власть своего повелителя.

И вот однажды ночью, когда всевластный владыка сна напал на страну глаз богдыхана Чина и поразил войско всех его чувств, шах увидел во сне, что в высоком дворце и просторном чертоге, подобных которым он никогда не видел наяву, описания которых он ни от кого не слышал, восседает дева, подобная гурии, с тонким станом, прекрасная, как пери, и сладкоречивая. Еще ни разу он не видел подобного изваяния, еще ни один живописец не сотворил такого изображения. Дева предавалась веселью, ее пурпурные уста улыбались, а вино ходило в кругу друзей. Луноликие музыканты играли пленительные напевы, солнцеликие певцы вели мелодию хусравани. Пока они наслаждались и предавались всевозможным удовольствиям, шах Чина разговаривал сам с собой и произносил стихи:

О господи! Сон ли это иль явь?Радость ли это иль горе?

В то самое время, когда шах Чина нежился в сладком сне, когда фокусник сна выкидывал чудеса, к повелителю по важному делу пришел мудрый везир и, пользуясь своим высоким положением, пробудил шаха от благословенного сна. Когда тот проснулся, то не нашел ни своего сердца на своем месте, ни пленительной красавицы в объятиях. Он тотчас произнес: «Нет мощи, кроме как у Аллаха» – и, расстроенный, грозно крича, схватил меч индийской стали и погнался за везиром. Бедный везир пустился бежать, полуживой от страха. Он думал: «Господи! Еще ни разу падишах не обходился со мной так сурово, еще ни разу не подвергал своего верного слугу такой опасности. Что могло случиться, из-за чего он унижает такого человека, как я, и направляет величие своей души на гибельные дела?» И везир стал размышлять над причиной перемены в характере царя, приложив всю свою проницательность.

Шах же вернулся в гарем печальный, огорченный, со скорбным сердцем. Он рассказал обитателям гарема о сновидении, о красоте девушки, которую он видел во сне, пожаловался на то, что его разбудил везир и лишил такого счастья, признался, что рассвирепел, а закончил свою речь так:

– Увижу ли когда-нибудь наяву ту, что видел во сне? Где я найду прекрасную утешительницу сердца? Кто еще увидит подобный сон? Быть может, в надежде снова увидеть ее мне заснуть, предаться дреме, лелея ее образ?

Нет надежды увидеть ее во сне.Кто может всю жизнь любоваться видениями сна?

Если бы не было надежды на свидание, то я не стал бы жить.Если бы не было надежды на сновидение, то я не уснул бы.

У везира был там один друг. Он рассказал ему об этом сновидении, о красавице, которую шах видел во сне. Сам же шах с тех пор хмурился, гневался и избегал везира.

А везир был зодчим и живописцем. Услышав о красоте и достоинствах красавицы, о ее лице и косах, глазах и бровях, о стане и щеках, он нарисовал ее на шелку, изобразил на тонком полотне, как сказано:

Этот безбожник – искусный живописец:Он рисует Анку, не видев ее ни разу.

Везир показывал портрет путешественникам и странникам, спрашивал каждого, надеясь, что кто-нибудь из них видел в дальних странах и краях кумир, похожий на рисунок, или же прослышал о чем-либо подобном. Везир без устали продолжал свои поиски и расспросы, но никто не умел разрешить его затруднений, никто не мог помочь ему достигнуть цели.

Но вот, наконец, по воле вращения времен, благодаря движению месяцев и лет, в ту страну прибыл бывалый путешественник.

Он сказал:

– Во всем мире только румская царевна может сравняться с той, что изображена на портрете. Эту красоту и прелесть господь – слава ему – даровал только ей. По-видимому, живописец природы начертал сей портрет на скрижалях воображения художника или художник долгие годы изучал ее лицо, раз ему удалось нарисовать его столь точно, ничего не упустив. Однако, как бы царевна ни была хороша, совершенна, прекрасна, стройна, пленительна и красноречива, она не хочет выходить замуж, даже слышать не желает о мужчинах. Она избрала уделом одиночество, полюбила сердцем воинскую доблесть и поражение мужей в бою, предалась отваге и храбрости.

Хотя и нет равной ей по красоте,С ней нельзя говорить о супруге.Невозможно описать ее красоту,Сам портрет – свидетель тому.

Везир обрадовался вести, возликовал благодаря новости. Он тотчас поспешил к своему властелину, попросил его о приеме. Перед собой он держал в качестве подношения тот портрет. Он рассказал падишаху о том, как нарисовал портрет, как показывал его всем, кто приезжал в город и выезжал из него, о том, как один путешественник признал его, о том, кто изображен на портрете.

Богдыхан был очень доволен таким известием, воздал много похвал сообразительности и способностям везира, оказал ему всевозможные милости.

Вскоре шах вручил бразды правления державы доверенному лицу, взял с собой везира и, положившись на поводья счастья и стремена удачи, двинулся в сторону Рума. Когда после многих испытаний и тягот пути, после бесчисленных трудностей и мучений они прибыли в Рум, когда они поселились в той стране, то убедились, что путешественник правдиво описал румскую царевну. Они стали расспрашивать жителей города, почему царевна не хочет выходить замуж и питает вражду к мужчинам, желая разузнать, в чем подоплека и причина ее поведения. Им ответили так:

– А причина та, что однажды, еще при жизни отца, царевна сидела на крыше дворца, к которому примыкал сад, где на ветвях одного дерева пара белых уток снесла яйца и вывела птенцов. И по воле судьбы случилось так, что в саду начался пожар и зеленые ветви вспыхнули, словно сухой хворост. Сердца тюльпанов от огня горели, языки лилий опаляли языки пламени, глаза нарциссов от злых искр осыпали лепестки, виноградные лозы плавились от жара. Птицы от силы огня жарились без вертелов, соловьи от дыма почернели, словно вороны, повсюду животные сгорали в огне, словно мотыльки. Лишь саламандра в это время приплясывала, точно куропатка и павлин. Попугай при виде этого пожарища улетел в небеса, а бескрылый страус поневоле кормился угольями. Куропатки бежали прочь, и только саламандры резвились и ликовали на огненных просторах. Наконец пламя подобралось к тому дереву, на котором свили гнездо утки. Самец не смог устоять против пламени, бросил потомство и сбежал. Но самка, хотя было уже невозможно переносить жар, не покинула утят в силу материнского сострадания, осталась с ними, изжарилась и испеклась вместе с птенцами. Царевна, видя трусость самца и самоотверженность самки, тут же поклялась не выходить никогда замуж и стала слагать дастаны о неверности мужчин. Поэтому никто не смеет при ней говорить о мужчинах или же хвалить их.

Мудрый и прозорливый везир, когда услышал такую повесть о румской царевне, прикусил от удивления палец и всеми правдами и неправдами добился у нее приема под видом живописца-художника. Когда он представился как искусный художник, а царица любила искусство, то получил повеление устроить картинную галерею и украсить картинами стены дворца. Везир пустил в ход все свое умение и мастерство и написал дворец, а над аркой изобразил портрет своего властелина. Под дворцом были нарисованы лужайка, а на ней газель с газеленком. Лужайку затоплял бурный поток, и самка от страха утонуть бросила детеныша, а самец остался с ним, и поток унес обоих. Везир изобразил все это с таким мастерством, что никто, даже искусник утренний ветерок, не сумел бы сотворить ничего подобного. После этого везир сообщил царице, что завершил работу.

Когда владычица вошла в картинную галерею и осмотрела картины и изображения, подобные творениям Мани, она была поражена и стала на все лады расхваливать художника. И вдруг она увидела на картине лужайку, богдыхана Чина, гибельный поток и газелей. Она еще более удивилась и спросила живописца о сокровенном смысле изображения. Везир ответил:

– Я – живописец Чина. Я изобразил то, что видел в своей стране. Не может быть картины прекраснее этой, поскольку смысл ее – истинная правда. С того момента, как наш падишах увидел эту картину, он, убедившись в себялюбии самки газели, отказался от общения с женщинами, отрекся от красавиц Рума и Чина. Более того, он сочинил книги о жестокости женщин, написал сочинения о бессердечии их. Он оставил свою страну и владения и путешествует со мной по разным странам и краям в поисках верной и преданной жены. Он неустанно бродит в поисках такой супруги, надеясь когда-нибудь достигнуть цели и добиться своего. Он непрестанно вращается вкруг своей оси, словно циркуль, надеясь отыскать где-нибудь приметы желаемого.