Хроника Ливонии - Генрих Латвийский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приняли и варбольцы мир от господина легата, явившись к нему в Ревель, но, по настойчивой просьбе датчан, он возвратил варбольцев им вместе с прочими гарионцами.
Ту же килигунду, что называется приморской{407}, со всем остальным Поморьем, Виронией и Гервеном он принял под власть верховного первосвященника.
Собрались к нему также ревельские эсты вместе с датчанами, и он, благочестиво преподав им проповедь вечного спасения, ревностно убеждал их жить дружно и впредь избегать вероломных замыслов. Закончив все эти дела и отправив своих священников в Поморье, сам он возвратился через Саккалу в Ригу. Священники же, Петр Какинвальдэ с товарищем, другим священником{408}, отправились в Зонтагану, и приняли их поморцы с радостью и слушали от них слово божье, и окрещены были мужчины, женщины и дети, остававшиеся еще не крещеными, как в Зонтагане, так и в Майанпатэ и Паэгаллэ{409}. Потом воротились они в Ливонию, радуясь и хваля бога за распространение веры.
8. (Собор в Риге) Когда легат апостольского престола вновь вернулся в Ригу, собрались к нему епископы, священники, клирики, братья-рыцари с вассалами церкви и горожане рижские. И устроен был в великом посту с их участием торжественный собор в церкви св. Марии, чтобы напомнить постановления Иннокентия{410} и добавить к ним кое-что новое, что казалось необходимым для недавно насажденной церкви.
Затем, выполнив и закончив все, что мог закончить, он раздал индульгенции, простился со всеми, благословил людей и вернулся на корабль, поручив Ливонию пресвятой богородице Марии с сыном ее возлюбленным, господом нашим Иисусом Христом, ему же честь и слава во веки веков. Аминь{411}.
9. Помню и радостно помнить{412}, а прочее ты, матерь божья,
Дева, ты знаешь одна, ныне помилуй меня.
(Первоначальное заключение Хроники) Много дел и славных дел совершилось в Ливонии во время обращения язычников к вере Иисуса Христа{413}. Все их нельзя ни описать, ни упомянуть, чтобы не навеять скуки на читателей. Это же немногое написано во славу того же господа нашего Иисуса Христа{414}, желающего, чтобы вера и имя его донеслись ко всем народам, с помощью и поддержкой того, чьей волей все это совершилось, кто столько великих и славных побед над язычниками даровал в Ливонии людям своим (и чаще малому числу людей, чем множеству), а также [во славу] возлюбленной его матери, ибо ей, как и сыну ее, господу нашему Иисусу Христу посвящены все эти вновь обращенные земли{415}.
И чтобы слава, подобающая ему за столь достойные хвалы деяния, впоследствии не пала в забвение из-за небрежности и лености людской, решили мы, по просьбе господ и товарищей, смиренно написать о ней и оставить потомкам, чтобы и они воздали хвалу богу и возложили на него надежды свои, и не забывали о деле божьем и искали воли его{416}. Ничего тут иного не прибавлено к тому, что почти всё мы видели своими глазами, а чего собственными глазами мы не видели, то узнали от видевших и участвовавших{417}. И не ради лести или мирской корысти написали мы это, а скорее во отпущение грехов наших, для славы господа нашего Иисуса Христа и пресвятой девы Марии, матери господа, который с отцом и духом святым всегда был и есть и будет благословен во все веки веков. Аминь{418}.
Двадцать восьмой год епископства Альберта
(XXX) (1226) Двадцать восьмой наступил епископа год, и тогда-то
Церковь святая нашла мир, тишину и покой.
(Легат проповедует крестовый поход против эзельцев) Легат апостольского престола, оставив Ливонию, долго стоял с кораблями у моря, дожидаясь милости ветра{419}. И вдруг увидел он эзельцев, возвращающихся из Швеции с добычей и множеством пленных. Эзельцы всегда причиняли пленным женщинам и девушкам много горя, подлостей и надругательства; брали их в жены себе, каждый по две, по три и больше, позволяя себе недозволенное, ибо не может быть союза у Христа с Велиалом и доброй связи у язычника с христианкой{420}; часто они даже продавали пленниц курам и другим язычникам. Когда господин легат узнал обо всех злодействах, совершенных ими в Швеции: о сожжении церквей, избиении священников, надругательстве над таинствами и тому подобных бедствиях страны, он горевал о пленных и молился господу о возмездии злодеям. Прибыв в Готландию, он сеял там слово божье, предлагая всем христианам принять знак святого креста во отпущение грехов, чтобы отомстить криводушным эзельцам. Тевтоны послушно приняли крест, готы отказались, а датчане не услышали слова божьего. Одни тевтонские купцы, стремясь купить небесные блага{421}, приобрели коней, вооружились и явились в Ригу. Радовались рижане, встречая их; радовались крещеные ливы, лэтты и эсты, собираясь нести имя христово к некрещеным эзельцам.
В тот год магистр Иоанн, сотоварищ господина легата, управлял по его поручению землями, о которых был спор между тевтонами и датчанами, то есть Виронией, Гервеном и Роталией.
2. (Война с датчанами магистра Иоанна) Мир был нарушен{422}, и магистр Иоанн начал войну с датчанами. Датчане разграбили и сожгли Роталию, захватив много добычи. Слуги магистра преследовали их, пятьдесят человек у них убили, а пятьдесят посадили в замке Майанпата, но через три дня, сжалившись над ними, так как это были христиане, отпустили. Легат послал также множество тевтонов в Виронию на помощь Иоанну, и против датчан, и против свирепых эзельцев, но рижане, услышав об этой войне, отправили послов и заключили мир с датчанами, чтобы сосредоточить силы для нападения на эзельцев и распространения веры среди язычников{423}.
3. (Поход рижан на Эзель. 1227, после янв. 6) Когда прошли праздники рождества и крещения господня, снег покрыл землю,
