Город Антонеску. Книга 1 - Яков Григорьевич Верховский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такие санитарные поезда не были новшеством – впервые их использовали англичане в 1856-м в ходе Крымской войны, потом американцы – во время гражданской, и европейцы – во время франко-прусской.
В Первую мировую санитарные поезда стали использовать в России.
В ноябре 1914-го был сформирован Царскосельский санитарный поезд им. Ее Императорского величества Александры Федоровны. Одним из санитаров этого поезда, кстати, был крестьянин Сергей Есенин.
В течение 1941 года было сформировано 136 санитарных поездов.
Общее число раненых, перевезенных ими за время войны, исчисляется миллионами.
Санитарные поезда в народе звали «Поездами милосердия». И они действительно были средоточием милосердия врачей, медсестер и всего обслуживающего персонала. Все они, «намотавшие» во время войны десятки тысяч километров, спасали жизнь раненых, рискуя собственной жизнью – самолеты Люфтваффе не ведали милосердия и с особым остервенением бомбили поезда, отмеченные красными крестами на крышах.
На одном из таких санитарных поездов покинули Одессу семьи военнослужащих Одесского Военного округа и вместе с ними Эсфирь с родителями и 10-летним Люсиком. Так тогда величали нашего Леню.
Санитарный поезд шел на восток.
Шел медленно, с длительными остановками.
Первоначально раненых как будто бы должны были разместить в госпиталях Николаева, но Николаев бомбили, и поезд направили в Днепропетровск, а затем еще дальше – в Ростов. В Ростове раненых выгрузили, и страшно подумать, что произошло с ними дальше.
А Эсфирь с семейством, к счастью, выбралась из Ростова и продолжила путь в Сталинабад – один из 12 городов, названный именем «великого вождя».
И именно сюда, 13 июня 1943 года, пришла эта почтовая открытка.
Весточка от чужой и давно забытой в передрягах войны женщины – лаборантки Бакинститута Евгении Подкопаевой, которая неведомо как узнала этот Сталинабадский адрес.
ИЗ ПОЧТОВОЙ ОТКРЫТКИ ПОДКОПАЕВОЙ
Родна Эсфир Миха 7 месяц была в плену!
Много страдала! из всех наших спаслась я и жена Перваченко.
тяжело писать: много не могу…
62 человека из нашего инст были замучены в Пятигорске…
Обнимаю Вас Ваша Евген Яковле
Где Ольга Марковна?
[Орфография документа сохранена. Личный архив авторов.]
Эта почтовая открытка поразила Эсфирь.
Так поразила, что она привезла ее из Сталинабада в Одессу и продолжала хранить еще полвека до самой своей смерти.
Почему?
Догадаться не трудно!
Обратите внимание на одну из оброненных Подкопаевой фраз!
Вот она – эта фраза: «62 человека из нашего инст были замучены в Пятигорске…»
Из этой короткой фразы ясно, что речь идет о врачах и лаборантах одесского Бакинститута, которые в июле 1941-го эвакуировались из Одессы.
Но как они оказались в Пятигорске?
И это, на самом деле, вполне объяснимо.
Вы помните, что в предвидении грядущей войны по приказу Сталина на территориях, недосягаемых для врага, были подготовлены «предприятия-дублеры»?
По той же, собственно, причине в глубоком как будто бы тылу – в Ставропольском крае – была создана крупнейшая госпитальная база.
Основой ее стала группа городов Кавказских Минеральных Вод.
Санатории и больницы этих городов превратились в эвакогоспитали.
Всего было создано 47 таких госпиталей: в Кисловодске – 25, в Пятигорске – 7, в Ессентуках – 8 и в Железноводске – еще 7.
Всем им требовался квалифицированный медицинский персонал, а посему сюда и завезли врачей, эвакуированных из Москвы, Ленинграда, Киева и… Одессы.
И так уж случилось, что в 1942-м здесь оказалось 300 тысяч эвакуированных евреев. Среди них, как видно, и группа врачей Бакинститута.
Мы не знаем имен этих людей.
После войны о них предпочитали не вспоминать.
Не было на здании Бакинститута и обычной в таких случаях памятной доски с именами тех, кто до последнего дня своего продолжал спасение раненых и погиб на боевом посту. Эти люди были забыты: вычеркнуты – не только из жизни, но и из памяти.
А сегодня и сам Бакинститут – гордость старой Одессы – уже не существует.
И люди, коллеги этих врачей, давно ушли в мир иной.
Некого спрашивать. Некуда обращаться.
Но мы можем проследить их судьбу.
Просто потому, что были они евреями и разделили судьбу своих братьев-евреев.
Гитлеровцы захватили Кавказские Минеральные Воды в августе 1942-го, и уже к 10 сентября весь район был «очищен».
Все было сделано за 9 дней и, как вы понимаете, в полном соответствии с методикой Адольфа Эйхмана:
1-го сентября 1942-го – Минеральные Воды;
2—5-го – Ессентуки и Железноводск;
6—8-го – Пятигорск;
9-го – Кисловодск.
«Работала» Эйнзатцкоммандо «ЕК-12» под командованием оберштурмбаннфюрера Густава Носске. Ответственным за проведение акции был обер-лейтенант Роберт фон Пфайффер.
По свидетельству Пфайффера, «наиболее трудным делом в проведении акции было выбрать подходящее место, подобрать нужных людей и уложиться в установленные сроки…»
Для проведения акции был выбран 500-метровый противотанковый ров в двух километрах от Минеральных Вод у поселка Стекольного завода.
Место было отличное – открытое, ровное и удобное для оцепления. Проходящая здесь железнодорожная ветка позволяла подвоз евреев из всех городов Кавминвод.
Главой команды убийц был назначен некий Тимофей Тарасов – молодой человек, бывший железнодорожник и бывший комсомолец. По свидетельству Пфайффера: «Тарасов пылал преданностью и исполнительностью…»
И конечно, в каждом из городов Кавминвод был создан юденрат.
Председателем юденрата Кисловодска был назначен зубной врач Моисей Бененсон. Этот 65-летний наивный еврей всеми силами старался «задобрить» военного коменданта города, обергруппенфюрера Поля, и передал ему еврейские ценности на сумму в пять миллионов рублей.
Но это, естественно, не спасло евреев и не предотвратило объявление «регистрации». Трудно сказать, как объясняли еврейским лидерам важность «регистрации», но все юденраты стремились выполнить ее наилучшим образом – составить полные списки всех находящихся в городе евреев.
Зарегистрировать всех! Всех! Всех! Включая даже детей!
Дикий случай произошел в Кисловодске, в детском доме № 18, где содержались около тысячи детей, эвакуированных из Ленинграда. Часть из них были евреями, и сердобольная заведующая записала их под русскими фамилиями.
Но прибывшие в детдом члены юденрата не ограничились проверкой документации. Они раздели мальчишек догола и обнаружили шестерых, прошедших обряд обрезания. К ним присоединили еще трех «подозрительных» девочек, и в результате девять малолетних детей были обречены на смерть.
Но вот наконец все евреи выявлены, внесены в списки с указанием имен, фамилий, адресов, с указанием образования и даже последнего места работы.
Все нашили на одежду «желтые звезды» и были подготовлены к отправке на станцию Минводы, где у поселка Стекольного завода их уже ждал противотанковый ров.
Теперь в каждом городе в свой урочный день на стенах домов появился приказ: всем прошедшим регистрацию евреям явиться на сборный пункт для «переселения в малонаселенные области Украины».
Евреям Пятигорска приказано было явиться
