Волчонок для Избранной - Елена Белильщикова, Анна Витор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серафима стояла, скрестив руки на груди. Она выжидающе смотрела то на Саманту, то на Френсиса, то на кинжал, лежащий у их ног. Прямо у носков ее черных ботинок. На вид он казался почти игрушечным, выточенным из дерева. Но Саманта с детства знала, что только красное дерево убивает Фениксов безвозвратно.
«Неужели ты сделаешь это, Рэн?!» – хотелось спросить, закричать, тряхнуть за плечи, но она могла лишь смотреть и ждать вердикта.
Окажись Саманта на месте Френсиса, послала бы к черту все угрозы и осталась с любимым до самого конца. Да, наверное, она – эгоистка, но разве не все любящие люди таковы? Она не колебалась бы, она сразу ответила бы: «Нет». И будь, что будет!
«Даже, если Серафима убила моего любимого в сто раз мучительнее, чем это сделала бы я?» – закралась мысль.
Кинжал из красного дерева валялся на холодном бетонном полу, как молчаливый укор, как напоминание о том, что пора делать выбор между чувствами и долгом. Саманта заранее знала, каким он будет. Прочитала это по молящим о прощении глазам Френсиса.
Просто упрямое сердце отказывалось верить. Даже учитывая недавний его побег, отказывалось! Наверное, всему виной та отчаянная нежность, смешавшая все карты. И то исступление, с которым они отдавались друг другу этой ночью, – страсть, затуманивающая разум. Но с рассветом любой туман рассеивается.
«А ведь с его губ не слетало признаний в любви. Даже этой ночью. Только чуть ироничное «обожаю», когда мы соединялись телами, но не душами, – с горечью поняла Саманта. – Больно, так больно, что трудно дышать! А еще распинался, что никогда не предаст… Только убьет. Станет последним предательством в моей жизни».
– Прости меня, Сэм… – она не слышала его, только видела, как шевельнулись губы, как исказилось в невыносимой муке лицо.
А дальше все происходило, как в замедленной съемке. Френсис поднял кинжал, глядя на него невидящим взглядом. Пальцы сжались, перехватывая поудобнее массивную рукоять.
По спине Саманты побежали мурашки. Отступить бы назад. Вжаться в холодную стену. Саманта сдержалась усилием воли. Только гордо приподняла подбородок. В глазах загорелся бесстрашный огонь.
Саманта не сдвинулась с места и тогда, когда Френсис сделал шаг к ней. Первый, второй, третий… Сердце гулко отсчитывало каждый, отмеряло секунды до гибели.
И вот, Френсис подошел совсем близко. Бирюза глаз, горящая отчаянием, скорбно сжатые губы, нервные жесты… Саманта позволила себе тень легкой улыбки. В ней сквозили печаль и грусть. И прощание.
– Давай же, Рэн, не тяни, – тихо выдохнула Саманта. – Несколько секунд ничего не решат. А так ты делаешь хуже и себе, и мне.
– Прости меня, Сэм! Прости, прости меня… – снова и снова, как заведенный, повторял он.
Будто бы и не слыша ее, Френсис смотрел в глаза. На секунду даже показалось, что он силится что-то сказать этим взглядом. То, что нельзя было произнести вслух при Серафиме.
«Признание в любви, что ли?» – с болью подумала Саманта и со вздохом покачала головой.
– Я понимаю тебя, Рэн. И принимаю твое решение, свою незавидную участь… Но не проси простить.
В это мгновение Френсис замахнулся, чтобы недрогнувшей рукой пронзить ее грудь. Саманта не сдвинулась с места. Казалось, раненная, она даже сама немного подалась вперед. Лишь бы облегчить все это для любимого… Она с любовью смотрела в глаза Френсису, а с губ не сходила улыбка.
«Я все равно не жалею, что встретила тебя, Френсис, – пронеслось в затухающем сознании. – Хотя умереть от руки любимого… Какая смерть может быть страшнее?»
