Книга первая Знамя химеры - Алексей Иванов

Два боевых мага – это сильный козырь в игре за престол. Сам Сигурт мог похвастать лишь одним недоученным адептом. Это не мешало юному зазнайке громко именовать себя боевым магом. На самом деле тот немногим превосходил по силе обычного стихийного мага.

– Рокнар поддержит нас? – спросил Гхан, и Сигурт понял, что уже выиграл.

– Эта хитрая лиса избегает встречи со мной. Играет роль преданного слуги, – презрительно скривил губы Сигурт. – Помощи от него мы не дождемся, но и мешать он не станет. У нас очень мало времени, поэтому удар должен быть быстрым и смертоносным. Второй попытки у нас нет.

Мезамир весь превратился в слух. «Сейчас все решится! – Он уже предвкушал, как донесет до принца эти новости. – Вас, господа заговорщики, ждет большой сюрприз!» Внезапно нахлынувшая слабость стала для него полнейшей неожиданностью. Сильно закружилась голова, в глазах потемнело. Мезамир, не успев ничего понять, рухнул вниз. Его приземление можно было назвать удачным – с учетом того, с какой высоты он падал. Возможно, два массивных охранника герцога, на которых он приземлился, не согласились бы с этим утверждением.

«Прости, Леклис, я тебя подвел…» – горестно подумал вампир, прежде чем потерял сознание.

Пробуждение Мезамира было не из приятных. Он понял, что надежно привязан к деревянному столбу в каком-то полутемном подвале. Тело сильно затекло, болела голова. Мезамир попытался пошевелить руками.

– Очнулся, кровосос! Эвон как тебя приложило… Уже второй день без сознания тут висишь, мы уж думали – не оклемаешься. Хотя для тебя же было бы лучше сдохнуть быстро и без мучений. Покушение на герцога Сигурта – это тебе не шутки.

Повернув голову, Мезамир увидел четверку стражников, увлеченно играющих в кости.

– Живучий ты, кровосос, – продолжал разглагольствовать стражник с нашивками десятника. – С такой высоты упал! Молчишь? Ну, молчи, палач герцога быстро тебе язык развяжет. Он умелец знатный: мертвого разговорит.

– Как бы вам самим не попасть в руки палача.

– Слышали, ребята? – хохотнул десятник. – Мышка вздумала пугать кошку!

– Не вижу тут кошек, – зло прохрипел Мезамир, – только парочку крыс.

– Ах ты, ублюдок! – Десятник смачно впечатал кулак в живот связанного вампира. – Я тебе сейчас покажу, кто тут крыса!

Пару минут под одобрительные крики товарищей, восхищенных смелостью своего командира, он пыхтел около связанного вампира, награждая его строптивость вескими ударами.

– Я убью тебя первым, – лениво зевнул Мезамир, когда стражник выдохся.

– Да? И как же это у тебя получится? – криво усмехнулся удивленный десятник, склоняясь над беспомощным вампиром.

На губах Мезамира мелькнула легкая улыбка:

– Те веревки, которыми меня связали… Я от них избавился.

Десятник не понял, как оказался на грязном полу. Угасающий взгляд с удивлением уставился на торчащую из груди рукоять кинжала. Всего пару ударов сердца назад этот кинжал спокойно висел у него на боку.

Удивленно охнув, на пол рядом с ним грузно осел один из охранников. Его меч был уже в руках вампира. Второй едва успел схватиться за оружие, когда полоса остро отточенной стали распорола ему горло. Последний оставшийся в живых охранник, стоящий на страже у дверей, увидев мгновенную расправу со своими друзьями, бросил меч и с диким, безумным криком кинулся прочь. Пара тонких стилетов, брошенных от груди практически без замаха, настигла его у самой двери. Мертвое тело пробежало по инерции несколько шагов и врезалось в стену.

«Эти идиоты даже не удосужились меня хорошенько обыскать!» – Мезамир облизнул с губ теплую солоноватую кровь, по телу пробежала приятная волна возбуждения.

Кашляя кровью, на каменном полу корчился один из охранников, одной рукой он судорожно шарил около себя, пытаясь найти хоть какое-то оружие, другой зажимал рану в животе. Он с ужасом смотрел на невысокого худого подростка, которому хватило одной минуты, чтобы разделаться с четырьмя опытными воинами.

– Еще жив? Хорошо, – причмокнул губами вампир, склоняясь над ним. – Мне нужно восстановить силы.

Длинные белоснежные клыки были последним, что охранник увидел в своей жизни. Обычно вампиры не пили кровь светлых рас – зачем вызывать лишний повод для ненависти? – однако, если представлялась возможность, не брезговали таковой. Были даже немногочисленные одиночки, покинувшие Анклав и подавшиеся в наемники. Кто после битвы обратит внимание на одно-два обескровленных тела? Большинство из них погибли в походе на драконов, но Анклав и не думал мстить за отступников.

Мезамир оттолкнул уже мертвое тело и поднялся на ноги. Кровь стражника придала сил. Зрение и слух вновь обострились до предела, от многочисленных ссадин и синяков не осталось и следа. Он слышал шорох крыс за стеной, мог видеть ауры живых существ, ощущал весь непередаваемый спектр чувств, доступный лишь вампирам.

«Что же меня так скрутило? Надо скорее предупредить принца».

Левую руку обожгло, словно в ладонь вложили раскаленный уголь. Вампир почувствовал, как натянулась готовая порваться незримая нить, связавшая его с Леклисом. Кровь, та кровь,которая навеки связалаего долгом, кричала об опасности и звала на помощь.

Злобно выругавшись, Мезамир бросился к выходу из подземелья.

Глава 10

Трубят рога: скорей, скорей!

И копошится свита.

Душа у ловчих без затей -

Из жил воловьих свита.

Ну и забава у людей:

Убить двух белых лебедей!

Владимир Высоцкий

За окнами давно уже властвовала ночь, но сон упорно не шел.

– Что-то случилось? – спросила Дэя, положив голову мне на плечо.

– Спи. Все в порядке, – тихо ответил я, стараясь не разбудить Клорину.

– Ты думаешь, у меня нет глаз? Последние два дня ты сам не свой. Это из-за коронации?

– Да. Это из-за коронации, – соврал я, поглаживая ее волосы.

– Ты будешь замечательным королем, Леклис. Твоя слава прогремит в веках, – прошептала она, засыпая.

Подождав, пока девушка окончательно заснет, я осторожно встал. Рука потянулась к мечу прежде, чем к одежде. Глупая привычка, въевшаяся в меня со времен обороны Железного холма, никак не желала оставлять в покое.

Железный холм…

По телу пробежала предательская дрожь. Снова вспомнились обгоревшие развалины, заваленные трупами стены и улицы. Перекошенные лица мертвецов – истинный облик войны. Яростные крики гоблинов, лезущих на очередной штурм, глухое щелканье арбалетов, чавканье стали, входящей в живую плоть. Эта проклятая гора еще долго будет преследовать меня в ночных кошмарах.