Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне - Арад Ицхак

Евреи, бежавшие из гетто во время акций массового уничтожения, прокатившихся по Волыни весной – осенью 1942 г., блуждали по лесам и искали советских партизан, чтобы влиться в их ряды. В телеграмме от 3 сентября 1942 г., посланной одной из групп НКВД на Волыни в Центральный штаб партизанского движения, говорилось:

В окружающих нас лесах скрываются, группами по 15–20 человек, евреи, бежавшие с мест расстрела. Их жены и дети были расстреляны. Они горят желанием отомстить. Есть возможность организовать из них боевой отряд. Необходимо оружие и боеприпасы.

Кто-то в партизанском штабе написал от руки на полях, что следует «подготовить приказ об установлении связи с этими людьми и организации их в самостоятельный отряд. [Подпись]. 7/9/1942 г.» [194] .

Одна из первых партизанских групп на Волыни возникла в районе местечка Серники в конце 1942 г. под командованием лейтенанта Александра Абугова (еврея, бежавшего из немецкого плена) и местного коммуниста Максима Мисюры, нееврея. Находившиеся в группе евреи пришли из Серников, Дубровицы и других местечек. Среди 50 бойцов они составили большинство. В феврале 1943 г. группа влилась в состав бригады Бринского в качестве отряда им. Ворошилова. Мисюру назначили командиром отряда, а Абугова – командиром разведки.

В тех же местах, к северу от деревни Маневичи, действовала партизанская группа под командованием Юзефа Собесяка по кличке «Макс». Как и Мисюра, Собесяк был местным коммунистом, оставшимся в немецком тылу. Вместе с украинцем Миколой Конищуком по кличке «Крук» летом 1942 г. они собрали вокруг себя группу местных евреев, поляков и украинцев и стали мстить пособникам немцев. Группа выросла до 40–50 бойцов, большинство которых составляли евреи. В начале весны 1943 г. эта группа была присоединена к отряду им. Ворошилова, число евреев в котором возросло до 80 [Беренштейн, Елисаветский 1998: 67–69; Спектор 1986: 216–220].

Весной 1943 г. в бригаде Бринского находилось около 200 евреев. После возникновения Ровенского соединения Бегмы отряд им. Ворошилова был присоединен к ней. При отряде существовал семейный лагерь под командованием Эфраима Бакальчука. В некоторых источниках упоминается имя еврея Бориса Базыкина, командовавшего отрядом на севере Волыни. Его отряд отличился в нападении на железнодорожную станцию Стрельск севернее города Сарны, когда был выведен из строя бронепоезд, а также при пуске под откос восьми немецких поездов и в других операциях. Осенью 1943 г. возле Владимира-Волынского отряд наткнулся на немецкую засаду; Базыкин и большинство его людей пали в бою [Беренштейн, Елисаветский 1998: 68; Партизанская дружба 1948: 72].

В волынских лесах, в основном в северной их части, нашли убежище многие сотни еврейских детей, женщин и стариков. Большинство их пришло в леса в период акций уничтожения весной и осенью 1942 г. Сначала некоторые из них пытались найти убежище в деревнях, но враждебность, безразличие или страх местных жителей вынудили их уйти в леса. Еще до того как организованное партизанское движение взяло на себя ответственность за эту территорию, местные партизанские командиры Конищук, Собесяк и Мисюра вынуждены были решать проблему евреев. Неспособные сражаться, они, находясь в отряде, мешали мобильности остальных партизан и затрудняли операции. Чтобы отделить их от бойцов, командиры создали семейные лагеря, в которых было поселено по 500–600 евреев из местечек Трояновка, Маневичи, Рафаловка и др. Лагеря были передислоцированы в район Красного Бора, ближе к лесам и болотам Полесья, на более безопасную территорию. Конищук, взявший лагеря под свое покровительство, частично снабжал их продовольствием, а также выделил их командирам Михаилу Брату и Абраму Полтику несколько вооруженных партизан для обеспечения безопасности. Мисюра, действовавший восточнее, за рекой Стырь, создал семейный лагерь в Сварицевичских лесах, где нашли убежище около 350 евреев из Серников, Высоцка, Дубровиц и их окрестностей. Кроме этих лагерей, созданных партизанами, в северной части Волыни существовали и семейные лагеря, возникшие по инициативе евреев [Спектор 1986: 253–254].

Несмотря на поддержку со стороны Собесяка, Конищука и Мисюры положение евреев в семейных лагерях было тяжелым. Добыча продовольствия, медицинское обеспечение и оборона были постоянной насущной проблемой. Полковник Бринский, появившийся здесь со своей бригадой в декабре 1942 г., приказом от 17 декабря утвердил инициативу местных партизанских командиров и перечислил обязанности партизан перед семейными лагерями:

В связи с тем, что в районах действий наших отрядов, в лесах и на хуторах есть немало мирного населения – стариков, женщин и детей, которые укрываются от немецкого террора и находятся без крыши над головой и без продовольствия, с целью сохранения этого населения – приказываю: создать три гражданских лагеря, куда свезти всех стариков, женщин, детей. Моему заместителю тов. Анищенко подобрать места для лагерей. Ответственность за обеспечение продуктами питания и одеждой возлагаю на командиров отрядов тт. Конищука и Собесяка. Такой же лагерь создать в районе действий отряда тов. Корчева. Командирам отрядов, кроме продуктов питания, обеспечить каждый гражданский лагерь жерновами для размола зерна. Запрещаю лишние посещения лагерей всем партизанам. О месте расположения гражданских лагерей должно знать ограниченное количество людей. Не делать у них никаких демаскирующих следов. Командирам отрядов Конищуку, Собесяку и Корчеву обеспечить все гражданские лагеря печками и выделить необходимое количество дойных коров. Для оказания медицинской помощи в гражданских лагерях выделить по одному медработнику. Для охраны гражданских лагерей выделить в каждый из них по пять вооруженных бойцов. Тов. Анищенко проследить выполнение моего приказа и доложить мне до 1 января 1943 года [195] .

Этим приказом Бринский попытался решить проблему, полностью разделив боевые партизанские группы и небоеспособное население. В приказе слово «еврей» не встречается, хотя тогда, в конце 1942 г., почти все находившиеся в лесу старики, женщины и дети были евреями, и именно их Бринский имел в виду. Позже, когда во время облав немцы сжигали целые села, истребляли или угоняли на принудительные работы их жителей, а семьи партизан и другие крестьяне стали убегать в лес, для них также стали создаваться семейные лагеря. Существовали и лагеря, где евреи жили совместно с представителями других национальностей. Когда в середине 1943 г. контроль над северо-западными лесами Волыни перешел к Волынскому соединению Федорова, ее командование, как прежде Бринский, столкнулось с той же необходимостью содержания людей, не способных к вооруженной борьбе. Федоров создал для них семейный лагерь, в котором более половины из 300 жителей были евреями.

Меньшие по размеру семейные лагеря, от 50 до 100 евреев в каждом, возникли в лесах недалеко от местечек Олыка, Ратно, Степань и других. Во время немецких облав, в основном в январе 1943 г., партизаны помогали эвакуации семейных лагерей на север, в район болот, что способствовало их спасению.

Самой известной еврейской партизанской группой в лесах восточной Волыни была группа инженера Моисея Гильденмана по прозвищу «Дядя Миша». Она сформировалась в малом гетто местечка Корец после масштабной акции в мае 1942 г. 23 сентября 1942 г. в лес бежали 12 членов группы, в их числе Гильденман и его сын. Группа состояла из молодежи 18–20 лет, лишь Гильденману было около 40. В их распоряжении имелось только два пистолета. Они переправились через реку Случь и наткнулись на партизан Медведева, но те отказались принять их в отряд и предложили им двигаться на север, в леса и болота за железнодорожным путем Сарны – Олевск.

Отряд Гильденмана провел ряд операций, в том числе нападение на лесничество и засаду на полицаев, в результате которых было добыто оружие. Число бойцов группы выросло до 20, в ее составе находились 4 женщины. В конце октября или начале ноября 1942 г. группа атаковала полицейский участок села Вежицы, где захватила 12 винтовок и 4 автомата. Этого оружия хватило на всех членов отряда. При нападении на большую усадьбу они уничтожили шестерых полицейских и ранили еще нескольких. В результате распространились слухи, согласно которым группа Гильденмана выглядела значительно большей, чем в действительности. В конце января 1943 г. группа встретила партизан соединения Сабурова, и он согласился принять ее под свое командование, назначив Гильденмана командиром взвода. Со временем взвод вырос и превратился в роту, где евреи оказались в меньшинстве. Гильденман и его люди действовали на севере Житомирской области и приняли участие во многих партизанских операциях. Во время наступления Красной армии в октябре 1943 г. одно из подразделений 13-й армии пересекло реку Припять около Чернобыля и попало в окружение. Гильденман, действовавший в том регионе, установил контакт с частью и через болота и леса вывел ее из окружения. После соединения с Красной армией Гильденман продолжал воевать в должности капитана инженерных войск [Беренштейн, Елисаветский 1998: 69–73; Спектор 1986: 223–226].