Моя навсегда - Кэрол Финч

— С удовольствием. До болота не так уж далеко, а этот негодяй вполне сойдет на корм крокодилам, — отозвался Талли.

Сознание Иден помутилось, а затем она обнаружила, что се ведут к лошади Локвуда и бережно усаживают в седло. За все это время Себастьян не произнес ни слова и так же молча забрался на Араба.

— Вы были необыкновенно храбры, ваша светлость, — тихо сказала Иден. — Благодарю, что спасли мне жизнь.

— Нет, ангельские глазки, это ты была необыкновенно храбра, а я чрезвычайно напуган, — возразил он.

— Где ты научился так искусно владеть кинжалом? Ты был на расстоянии, наверное, футов двадцати, — рассуждала Иден. — Я тоже хотела бы этому научиться на случай, если мне когда-нибудь понадобится…

— Тебе никогда не понадобится, — отрезал Себастьян. — Я не отпущу тебя из дома до конца жизни, потому что еще раз такого не переживу.

— Не говори глупости.

— Это не глупости! Я внимательный и заботливый муж, о каком можно только мечтать! — вышел из себя Себастьян.

— У меня не так уж много врагов, — спокойно возразила Иден, взглянув на помрачневшего мужа.

— Если только тебе не представится случай обзавестись новыми.

— Себастьян Сейбер, вы ведете себя, как обыкновенный тупой представитель мужской половины человечества. Я не собираюсь сидеть в четырех стенах из-за вашей излишней заботливости!

— Тысяча чертей, Иден! Я чуть не потерял тебя! — Голос Себастьяна поднялся до такого уровня, что птицы начали выглядывать из своих гнезд. — Неужели ты желаешь мне еще раз пережить такой ад?

— Себастьян, ты слишком впечатлителен.

— Ничего подобного!

— Ты же знаешь, мне нужны постоянные перемены. Как, по-твоему, я буду себя чувствовать, если меня до конца моих дней запрут в башне, в одной и той же обстановке? Если ты хочешь приговорить меня к медленной и мучительной смерти, зачем было спасать меня от Локвуда? Наверняка бы он провернул это дело быстрее. Ты действительно так хочешь отделаться от меня?

— Сейчас глупости говоришь ты.

— Значит, ты признаешь, что раньше это было твоей привилегией, я права?

—Я…

— Подумав, ты понял, что твоя речь была импульсивна и нелогична. Ты просто был слишком встревожен, да?

— Я? — Осознав, что его жена взялась за свои старые проделки, Себастьян мгновенно расслабился.

— Ну конечно, ты. — Иден нырнула под нависшую ветку, на которой еще недавно совершала свой смертельный акробатический полет. — Итак, ты хочешь взять назад свое поспешное решение, правда?

— Я? С моей стороны это было бы невероятным благородством. — Себастьян улыбнулся против собственной воли.

— Ты и на самом деле невероятно благороден. К тому же тебя отличают щедрость, понимание женской натуры и проницательность, — добавила она.

— Образец мужской добродетели. — Себастьян приосанился в седле и гордым щелчком сбил с рукава травинку.

— Совершенно верно. — С лукавой улыбкой на губах Иден взглянула на него из-под веера длинных ресниц. — Теперь, когда вопрос решен, скажи, когда ты начнешь обучать меня владению кинжалом? Еще мне хотелось бы научиться так же метко стрелять.

— Вложить оружие в твои руки…

— Превосходная идея! Спасибо за предложение! — с энтузиазмом воскликнула Иден.

Все ясно. Иден выудит из него все до последней капли знания о пистолетах, кинжалах и прочем оружии. Очевидно, после периодов садоводства и животноводства наступил период оружия. И кой черт дернул его вступить в спор с Иден? Эта женщина не успокоится, пока не узнает все, что ему известно. А что будет потом? Проклятие, если Иден его оставит, он никогда не простит себе своей покладистости.

Земля задрожала под копытами несущегося во весь опор отряда, возглавляемою Лиландом Пембруком. В руке генерала сверкал обнаженный меч. При виде этого впечатляющего зрелища Иден тихонько хихикнула. Ее отец всегда был яркой, решительной личностью и именно благодаря своему энтузиазму и неутомимости стал блестящим военным. К сожалению, Виктория Пембрук не смогла этого оценить. Иден и по сей день не поняла, почему ее мать так презирала мужа и чем объяснялись ее резкие изменения настроения и приступы ярости. Но теперь это не имеет значения, напомнила себе Иден, темное прошлое навсегда осталось позади, а впереди ее ожидает яркое, разнообразное будущее. Ее дети будут расти в доброжелательной атмосфере, окруженные любовью, лаской и вниманием — всем тем, чего она сама была лишена. Иден поклялась себе, что все ее дети будут чувствовать себя желанными и любимыми.

— Господь милостивый, дочка, с тобой все в порядке? — Лиланд остановил огромного чалого жеребца рядом с Иден. — Дэниел с ума сходил от волнения и вес корил себя за то, что не смог тебя выручить. Что случилось?

— Благодаря Себастьяну все кончилось хорошо, — успокоила она отца. — Это был один из одичавших тори, пытавшийся добыть себе средства к существованию.

Отцу совсем ни к чему знать, кем был на самом деле Джерард Локвуд. Лиланд и без того понимал, что его брак не удался, и этого вполне достаточно. Иден ни за что не допустит, чтобы Лиланд догадался, что Элизабет не его дочь, эту тайну она унесет с собой в могилу!

— Ты уверена, что все закончилось? — Генерал с беспокойством оглядел окрестности. — Он точно действовал в одиночку?

— Да, все кончено, — подтвердил Себастьян, и Пембрук взмахом меча отпустил свой отряд.

— Я волновался за тебя, Иден. — Он с любовью смотрел на дочь. — Ты столько перенесла, в мое отсутствие на тебя лег непосильный груз.

— Ничего, папа, — заверила она. — Я с гордостью тебя заменяла, пока ты воевал. А теперь обо мне есть кому позаботиться.

— Это меня успокаивает. — Генерал вложил меч в ножны. — Я был тебе неважным отцом и не вправе был ожидать от тебя многого.

— Я не жалуюсь. Мне нравится быть независимой, нравится быть главой дома, — скромно сказала Иден.

— Пусть так, детка, но я подвел тебя и прошу за это прошения. Из меня не получилось ни хорошего мужа, ни хорошего отца.

— Если Вашингтона называют отцом страны, то ты ее дядя, — с пафосом объявила Иден. — Не каждый человек способен так самоотверженно защищать ее и бороться за ее свободу. А личные дела по сравнению с этим — мелочи, разве не так?

— Безусловно, но…

— И что было бы с нами сейчас, если бы не такие отважные люди, как ты?

— Видишь ли…

— Мы оставались бы под властью короля Георга, правда?

— Я полагаю…

— Ты совершил самый благородный поступок во имя Господа и страны, папа, — вешала Иден. — Я горжусь, что я твоя дочь. Благодаря тебе я стала такой, какая есть. Кстати, о героях войны… Ты, вероятно, увидишься с Дэниелом Джонстоном, как только вернешься домой. Ты же знаешь, он вырос сиротой и смотрит на тебя как на родного отца.