Завещание Джеффри - Роберт Шекли

— Думаете прикинуться такими же тупоумными, как ваш охранник? Зря тратите время — я могу ждать, сколько надо.

— Мы вовсе не собираемся прикидываться, — произнес один из них, и Дункан впился глазами в его лицо.

На румяных щеках говорящего выступили капельки пота, как будто он только что вышел из парной. Нельзя сказать, что было холодно, хотя, конечно, прохладнее, чем днем, когда Каменноликий вошел в дом Дункана и арестовал его.

— Кто вы? — спросил он, не ожидая ответа.

— Мое имя Рэнд. А это мистер Диверс.

Насколько Рэнд был розовощек, настолько Диверс был желто-бледен, словно из него выкачали всю кровь. Он выглядел измученным. Они оба выглядели измученными. Почему они так одеты? Где их форма?

Дункан сложил руки на груди и вызывающе посмотрел им в глаза. Он скорее умрет, чем спросит, за что его арестовали!

Диверс нетерпеливо дернул головой, и Рэнд заговорил снова.

— Мы хотим задать вам несколько вопросов, а потом, может быть, ответим на ваши. — Рэнд улыбнулся, но его улыбка казалась натянутой. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке.

— Спрашивайте.

— Когда вы заметили пропажу личной бирки?

Опять! Он не хотел больше слышать об этом! Просто какая-то чушь!.. Дункан внезапно почувствовал неодолимую усталость, его потянуло ко сну.

— Не знаю.

— Постарайтесь вспомнить, пожалуйста.

— Это была не бирка, а удостоверение личности. Я что-то искал в бумажнике, карточка выпала, и ее тут же смыло в канализационную решетку.

Подавшись вперед, Рэнд спросил:

— Где это случилось?

— Я кончил работу и шел домой.

— В каком городе? — быстро вставил Диверс.

— Идите к черту.

Диверс откинулся на спинку стула и посмотрел на Рэнда.

— Мы зря теряем время. Дункан облизал пересохшие губы.

— Если вас интересует, кто я, возьмите мое свидетельство о рождении.

Они уставились на него, как будто он сказал что-то из ряда вон выходящее. Через секунду лицо Рэнда приобрело обычное равнодушное выражение, а Диверс открыто ухмылялся.

— Где оно?

— У Каменноликого. Вашего тюремщика. Рэнд взглянул на Диверса.

— Сходи.

Все еще ухмыляясь, Диверс поднялся.

— Повторяю, это бесполезно. Пора кончать.

Он вышел из камеры и скоро вернулся с клочком бумаги.

— Любопытно, где он мог ее взять? — проговорил Рэнд, мельком взглянув на бумажку.

— Кругом полно всякого мусора. Похоже на обрывок…

— Но почему он вообще стал искать?

— Откуда ты знаешь, что он делал до того, как его привели сюда? — возразил Диверс.

Дункан плотно сжал колени. Они разговаривают, будто его здесь нет! А свидетельство о рождении значит для них не больше, чем для Каменноликого… Арест. Неприятная была сцена…

— Минутку! — возмущенно заявил при аресте Дункан. — Пусть я потерял удостоверение личности, что из того? У меня есть права!

И Каменноликий спросил:

— Что такое «права»?

Да, именно это он и спросил. Тогда Дункан выхватил из бумажника свидетельство о рождении и сунул его под нос этому идиоту.

Каменноликий прочитал вслух запись в документе и спросил:

— Что такое «мать»? Что такое «отец»? Что такое «рождение»?..

Дункан смотрел на Рэнда. Тот начал комкать свидетельство, потом передумал и сунул его в карман. Было очевидно, что эти двое принимают его за кого-то другого. За преступника. Надо немедленно все прояснить, иначе дело зайдет слишком далеко, если еще не поздно.

— Как выглядело ваше удостоверение личности?

Это не может продолжаться бесконечно, пронеслось в голове Дункана.

— Белое, примерно семь на пять. Там были записаны имя, адрес, отношение к военной службе.

— Белое?

— Я же сказал — белое.

Диверс смотрел на него со скрытой враждой. Почему? У него не могло быть причин для ненависти. Он никогда в жизни не видел этого человека.

Рэнд закинул ногу на колено и стал отскребать ногтем грязь с подошвы ботинка.

— Как оно выглядело после того, как выпало из вашего бумажника?

Как выглядело?.. Он обреченно проводил взглядом плывущую в грязи белую карточку. «Черт побери!» Тогда он произнес это вслух. Потому что на миг ему почудилось, что перед тем, как провалиться в решетку, карточка изменила цвет и форму. Она показалась ему металлической и округлой, зеленой и странно незнакомой.

— Как будто бы зеленого цвета, — выдавил Дункан и осекся. — Нет, оно было белым. Я же говорил.

Пальцы Рэнда застыли на ботинке, и теперь уже он смотрел на Диверса с легкой улыбкой. Диверс нахмурился и покачал головой.

— Это ничего не значит.

— Именно значит.

— Что за черт… — пробормотал Дункан и словно вышел из оцепенения. Подумаешь, обронил удостоверение личности! Мало ли с кем могло случиться!

— Не понимаю, почему это вас так волнует. Разве трудно установить, кто я?

— Мы знаем, кто вы, — многозначительно сказал Диверс.

— Тогда почему я под замком? — голос Дункана прозвучал хрипло и надтреснуто. — По крайней мере свяжите меня с адвокатом!

Рэнд отвел взгляд.

— Боюсь, что это невозможно.

— Почему?

— Такой разговор дорого бы стоил, — вставил Диверс, и в его глазах ярче прежнего сверкнула усмешка.

— Прекрати, — раздраженно бросил Рэнд. Они поднялись и подошли к двери.

— Подождите! — отчаянно взмолился Дункан. — Выпустите меня. Выпустите! За что вы меня здесь держите? Я ничего не сделал! Если думаете, что я совершил преступление, то скажите хотя бы, какое.

Рэнд покачал головой.

— Вы не совершали преступления.

— Ну хорошо, я ничего не понимаю, не понимаю, что происходит; я червь, а вы боги — но выпустите меня!

— Не могу.

— Почему?!

— Потому что вы сумасшедший.

Дункан отпрянул, как ужаленный, ударился о стену камеры и сильно ушиб спину и голову. Какой-то миг, как затравленный зверь, он дико озирался, затем повернулся к Рэнду.

— Я не верю вам! — выдавил он и подался вперед. Рэнд быстро отступил. — Это не сумасшедший дом. Здесь нет врачей. Где я? Что это за камера?

— Это кладовая — единственное место, куда мы могли вас поместить.

Дверь за ними захлопнулась.

Дункан мерил шагами камеру. Ему казалось, что скоро он уже протрет пол. Какие странные стены. Трудно представить себе более гладкий металл. Как стекло.

Он постепенно успокаивался и обретал присутствие духа. Пока что его не тронули и, вероятно, не тронут. По какой-то причине Рэнд и Диверс хотят, чтобы он сошел с ума, и постарались соответствующим образом все подстроить. Но его не проведешь. Это не тюрьма — значит, и полицейский участок тоже обман. Очевидно, он действительно находится в кладовой, хотя, пожалуй, не всякий бульдозер снесет такую кладовку.