Пылающий лед - Виктор Точинов

При слове «жертвы» Дениза Ло тяжело вздохнула. И вспомнила, как несколько лет назад она – обнаженная, измазанная липкой менструальной кровью – пролезала в широкий ворот меховой рубахи, чтобы вылезти с другой стороны, между ног женщины, стонущей и изображающей родовые схватки. Иного способа стать альмеуткой – превратиться из хойту в человека и остаться в живых – не существовало… Она «родилась» и осталась жить, но до чего же это было мерзко… И липко…

Слушая всю ересь, что нес Талькуэ, она ощутила нечто схожее, липко-мерзкое. Как ни старались специалисты по религиям синтезировать веру простую, практичную, свободную от диких пережитков, – случаются такие вот выверты…

Но лечить парня от религиозного психоза времени нет. А если его бредовые идеи о хойту-демоне распространятся среди альмеутов – быть беде.

В недавнем разговоре Дениза отметила улыбку, быстро промелькнувшую на губах Франка Айзерманна при ее словах об оружии, розданном аборигенам… Старик ошибался, считая, что они неспособны убивать людей. Вернее, на человека у настоящего альмеута рука никогда не поднимется, но хойту убить даже проще, чем моржа или тюленя, – духов убитых животных приходится потом задабривать, чтобы не увели живых сородичей и не испортили всю охоту, а хойту можно прикончить попросту, без ритуалов.

Объявить Талькуэ умалишенным и изолировать в дальнем иглу? Не вариант… У альмеутов к психам отношение особое, и к их словам прислушиваются куда как внимательно – устами человека, лишенного своего разума, могут вещать добрые духи предков…

Удивительно, но мысль ликвидировать проблему самым простым и надежным способом – прикончив Талькуэ и спрятав труп где-нибудь в укромном уголке Острова – даже не пришла Денизе в голову. Надев костюм верховной жрицы и общаясь по-альмеутски, она, конечно же, оставалась прежней Денизой Ло. Но все-таки чуть-чуть отличалась от себя самой в ипостаси коменданта Острова.

Оставался последний выход: переубедить Талькуэ, использовав весь наработанный за годы авторитет. Но начать убеждать Дениза не успела…

Послышался треск – приглушенный расстоянием и не очень понятной природы. Доносился он со стороны Лагуны – так обитатели «Т-3» называли огромную, с пару футбольных полей размером, прорубь в двух километрах от Острова. Именно там всплывали подводные танкеры, но сейчас Лагуну покрывал лед, даже по здешним меркам скорее ледок, сантиметров пятнадцать толщиной. Раз в месяц, к очередному всплытию, Лагуну расчищали ото льда, но в ближайшие две недели Дениза не ждала гостей.

Чужаки там объявиться не могли. Да и танкер «NPI» без предупреждения не мог тоже – практически невозможно отыскать крохотную прореху в ледовом панцире Арктики, используя лишь методы навигации, – льды и Остров постоянно дрейфуют, координаты точки всплытия меняются… Поджидая очередной танкер, на Острове включали ультразвуковой маяк, установленный под нижней кромкой льдов.

Сейчас маяк молчал. И все-таки кто-то добрался подо льдами до Лагуны – лишь Мать-Рыба знает как, но добрался… Ничем иным, кроме незапланированного всплытия субмарины, раздавшийся звук объяснить было нельзя. Большой Франк не блефовал, когда они беседовали в исторический день обнаружения генохранилища: на Острове имелось кое-что, неизвестное коменданту. Например, запасной маяк, активизируемый дистанционно.

Дениза метнулась вверх по лестнице, коротко приказав Талькуэ:

– За мной!

Через несколько ступеней обернулась – альмеут стоял, где стоял.

Она выпалила длинную яростную фразу – разумел бы Талькуэ язык, на котором это было сказано, он узнал бы много нового и интересного о своих родственниках, о близких и далеких предках, а также о разнообразных сексуальных отношениях, в основном кровосмесительных и извращенных, существовавших между перечисленными личностями и имевших следствием появление на свет Талькуэ-иа-сейглу, Умеющего-ходить-по-Льдам. Такой тирады не постыдился бы и портовый грузчик, уронивший себе на ногу чугунную болванку.

– Силой, данной мне Древними богами, я только что нарекла тебя жрецом! – добавила Дениза на альмеутском. – Ступай за мной, ты поможешь мне повергнуть демона-хойту!

Потрясенный Талькуэ шагнул на ступени… Вскоре он с Денизой стояли на высоком ледяном берегу Острова. Лагуна отсюда была видна как на ладони…

Субмарина. Белая… В носовой части характерный «горб» – «Брунгильда». «Зигфрид» переделан из подводного ракетоносца другой серии и имеет другой силуэт… Ван Бурк вернулся, хотя должен был сейчас плыть далеко отсюда с грузом нефти…

Дениза закрыла глаза, потерла их особым образом – линзы нанобинокля соскользнули из-под век на зрачки. Теперь можно было хорошо разглядеть, что «Брунгильда» не прекратила движение – отрабатывая то назад, то вперед самым малым, притиралась поближе к краю пакового льда.

Наверху, на палубе, уже суетились люди, выглядевшие крохотными букашками в сравнении с громадной субмариной. То, что они делали, сразу сняло все сомнения: будет драка, и драка жестокая…

Незваные гости не собирались соблюдать протокольные формальности, или объявлять, что имеют особые полномочия от руководства «NPI», или предъявлять бумагу, освобождающую Денизу от ее должности, или заниматься еще какой-либо подобной ерундой…

Они торопливо устанавливали на палубе установку залпового огня. И наверняка собирались пустить ее в ход. А из грузового люка уже выполз наверх снегоход – скоростной, десантный, военного образца, и сейчас поднимался второй.

Последний разговор с Айзерманном убедил Денизу в том, что старик не рискнет объявлять войну в ближайшее время, что самая актуальная угроза исходит от людей, ответственных за полеты самолетов-разведчиков… Ее и в самом деле встревожили эти полеты, и она надеялась стравить между собой двух противников.

Расчет оправдался лишь частично: Большой Франк не объявлял войну.

Он ее просто начал.

8. Дележ по справедливости

Артистка требовала от Ван Бурка, чтобы всплытие произошло ночью. И правильно делала, по моему мнению, – хоть изобретательное человечество придумало множество приборов и устройств, делающих ночную тьму не слишком надежной маскировкой, но остается еще человеческий фактор. А человек, так уж сложилось в ходе эволюции, дневное животное. И ночью это животное хочет спать, а не сторожить секретные объекты. Но эволюция диверсантов и спецназовцев развивалась параллельно и по иным законам – и в темноте нормальный спецназовец бодр и деятелен, как вампир в полнолуние, а днем отсыпается в гробу… в смысле, в своей казарме, или в своей палатке, или там, где его застиг рассвет или команда «отбой».

А если отбросить шутки, то мне просто очень хотелось посвятить очередную ночь не общению с непосредственной начальницей, а какому-нибудь более спокойному занятию. Штурму флоберга, например.

Но капитан «Брунгильды» пустил на дно и мои хотения, и требования Артистки. Одной торпедой.

– Ночь бывать ближняя октябрь третий, – заявил он на своем бесподобном английском. – Ждать мы?

Слова он выговаривал абсолютно правильно, но расставлял их во фразах в произвольном порядке, к тому же напрочь игнорировал глагольные формы, предпочитая пользоваться инфинитивами.

– Не ждать, – отрезала любимая начальница. – Сразу всплывать.

Зачем инфинитивами пользовалась она, не знаю. Дурные примеры заразительны.

Ван Бурк в той же манере добавил: в таком случае всплытие через три часа, готовьтесь.

Капитан не подвел, субмарина и в самом деле оказалась в расчетной точке спустя три часа. Но всплыла все же после некоторой паузы.

Мне не довелось увидеть небо и солнце после недельного заточения в чреве белого чудища. Мы с Али покинули подводный танкер до того, как он проломил ледяную корочку, затянувшую громадную прорубь. Покинули через шлюз, на довольно странном аппарате, именуемом «каракатица»…

Настоящая каракатица, обитающая в морях и океанах, плавает, выбрасывая воду на манер реактивной струи. Эта же не плавала – ползала по нижней плоскости льда, цепляясь за нее длинными и острыми металлическими шипами, в изобилии имевшимися на ободах двух здоровенных колес. Третье колесо, направляющее, было вынесено далеко назад и имело скромные размеры.

Прижимала «каракатицу» ко льду собственная положительная плавучесть – агрегат не уступал по размеру малолитражному мобилю, но при том отличался ничтожным весом: почти все детали из легкого пластика, со множеством внутренних пустот – заполненных каким-то вспененным материалом, очень легким.

Судя по громадному барабану, на долю которого приходилась большая часть объема «каракатицы», арктические нефтяники протягивали подо льдом с помощью этого чуда техники кабели, или шланги, или что-то еще в том же роде.

Сейчас барабан пустовал. «Каракатице» надлежало выполнить другую работу – доставить нас с Али в расчетную точку под ледяной подошвой острова. Я бы, честно говоря, предпочел обычный подводный скутер, а не такую экзотику. Но скутера не было, а махать ластами несколько километров удовольствие сомнительное… Нельзя сказать, что к операции мы не готовились или готовились столь небрежно, что о скутере не подумали. Готовились со всей тщательностью, однако заказчик самым беспардонным образом сорвал подготовку, сдвинув без предупреждения срок начала акции. Ночная тревога – все по коням и на север…