В ожидании рассвета (СИ) - Маркелл Мерлин

И другой эпизод: она смотрит, как Нельжиа входит в транс, как он пытается поговорить с магом, что тоже близок к потере сознания в энергетической ломке, и уговаривает его снова пить кровь… Фарлайт узнаёт себя в том маге.

Вот Ирмитзинэ и Нельжиа обсуждают его, Фарлайта, подходит ли он дли их миссии. Ирмитзинэ желает убить других судей, чтобы они с великим триданом могли отменить тот старый закон, а сам Нельжиа… он просто желает избавиться от тех коллег, что кажутся ему опасными, ну и, сверх того, доступные сексуальные ухищрения наскучили ему, а для того, чтобы воплотить новые, опять же нужен шисменяльный закон.

Они решают, что Фарлайт — первая идеальная кандидатура. Маг с отличным потенциалом и уже промытыми местной сектой мозгами; он так искренне ненавидит судей и преклоняется перед Тьмой, что не надо даже думать, как склонить его к действию — марионетка сама сплела нити, за которые её можно дёргать… Смортка с триданом выжидают время, и вновь Нельжиа входит в транс, чтобы под руководством Ирмитзинэ убедить Фарлайта в том, будто бы ему вещает сама душа мира.

— Теперь осталось только время от времени проверять Фарлайта, как у него идут дела, — сказала она Нельжиа, когда тот открыл глаза.

— Будет куда проще, если я возьму прямое руководство над его телом, — отозвался тот. — Не понимаю, зачем мне нужно притворяться самой Тьмой и уговаривать нашего волшебника, рискуя тем, что он передумает в любой момент. Свобода воли — это вообще опасная штука. Взять хотя бы нас, — и он рассмеялся.

— Так тебя можно отследить. Мало ли способных триданов. Во-вторых, без свободы воли он не сможет взять верх над другими судьями. Только развитая воля способна сворачивать горы. А Фарлайт и так срывается — на нытьё да на обжорство. Если к тому же сделать его полноценной марионеткой, он вообще станет отвратительным инструментом.

Так говорила Ирмитзинэ в тот день. И, конечно, она сама не подозревала, что Фарлайт сам зайдёт так далеко — взявшись не только за судей, но и за реальную душу мира, в существование которой, как разумного нечто, она сама доселе не верила. Душа мира стёрта, но сам мир не пал… Теперь всё переменится.

Только сейчас Фарлайт понял, что сам всё это время был лишь марионеткой. Он бы крикнул от боли и безысходности, но у него не было ни рта, ни связок. А через мгновение Фарлайт уже не помнил, кто он и откуда, испытывая только гневное отчаяние и, как ни странно, слабый отголосок радости, что теперь его история кончена навсегда, теперь он Свободен!

Ещё миг — и его сознание, наконец, погибло.

Грязная женщина постучалась в дверь дома на цваргхадской окраине.

— Чего тебе? — злобно спросил бес, появившись на пороге. Его глаза закрывала тонкая повязка. Ещё одна жертва пламенной луны, оказавшейся слишком яркой для непривычных к свету жителей Тьмы.

— Подайте хлеба, господин, — протянула попрошайка.

— Пшла вон, замарашка!

Бес захлопнул дверь прямо у неё перед носом.

Женщина вздохнула и отошла от крыльца, сев на обочине дороги. Она откинула сальные волосы с лица, достала из котомки краденую бутыль с криалином и отхлебнула. Отёкшим ногам сразу полегчало, голод прошёл, да и злобный Нергаль (так назвали новое светило — в честь какого-то демона) в зените будто бы слабее стал печь её облезшую кожу.

Младенец пнул её, недовольный криалиновым дурманом. Попрошайка любовно погладила свой огромный живот. Совсем скоро ей разрешаться от бремени…

— Тише, маленький Фарлайт, тише, — прошептала она.

Чёрный дракон, чьё тело рухнуло в земное море, открыл глаза и медленно поплыл в глубину.

2007–2008 и немного 2017