Английская наследница - Роберта Джеллис

— Пожалуйста, не сопротивляйтесь, это предосторожность.

И одновременно его руки завернули за спину.

Роджер судорожно рванулся, невзирая на предупреждение. Один человек зашатался, но второй твердо устоял на ногах и Шаметт крикнул резче:

— Нет! Я только хочу поговорить с вами.

— Зачем же держать человека, если хочешь с ним поговорить? — Роджер огрызнулся, но больше не вырывался. Он не справился бы с двумя, когда они наготове.

— Потому что я собираюсь сказать вам нечто, что вы найдете весьма неприятным и можете разгневаться. Уверяю вас, что для тревоги и злости нет причин, это не более чем предосторожность.

— Нет! — закричал Роджер, догадавшись, и стал вырываться. — Нет! Леония! Леония!

— Она в полной безопасности. Невредима. Даже не напугана. — Шаметт ревел, пытаясь перекричать Роджера.

— Я убью тебя, — прошипел Роджер, глаза его горели гневом. — Я убью тебя.

— Нет, потому что у вас нет и не будет причин убивать меня. Повторяю, ваша жена в полной безопасности. Она отдает себе отчет в том, что случилось и почему. Она содержится в хорошем помещении, не заключена в тюрьму.

— Ты лжешь!

Шаметт смотрел на горящие глаза, жилы, выступающие на шее Роджера, когда он пытался высвободиться. Двое здоровенных головорезов едва справлялись с ним.

Какое-то мгновение жизнь Роджера висела на волоске, пока Шаметт решал, можно ли обуздать такое неистовство. Тем не менее, столь бурная реакция говорила о его преданности этой женщине. Итак, чем сильнее его гнев сейчас, тем покорнее он будет, когда ему придется примириться. Однако Шаметт понимал, что ему нужно быть крайне осторожным. Нельзя намекать, что жена Роджера согласна с происшедшим, это может вызвать ревность у такого любящего супруга. К тому же он был очень горд своей проницательностью. Девчонка глупа. Если она поверит, что находится в безопасности и будет щедро вознаграждена за согласие, то сможет успокоить Роджера, и он не подумает о предательстве.

— Я не лгу. Я не говорю, что гражданка Сантэ пошла добровольно. Ее похитили, но она не пострадала, а так как ей все объяснили, она не боится. Ее уверили, что вам ничто не грозит, и она вернется, как только вы отдадите мне этот груз.

— Но у меня нет его! — закричал Роджер.

— Нет, нет, — успокоил Шаметт. — Груз будет передан вам, как я и говорил раньше. Однако я думаю, что не смогу путешествовать с вами, как предполагалось. Вам придется хранить его некоторое время для меня. Я должен быть уверен, что вас не подкупят соперники или вы не распорядитесь им в своих целях. Я верю, вы человек честный, Сантэ, но бывают искушения, против которых трудно устоять. Было бы непростительно с моей стороны подвергать вас такому искушению, не предоставив взамен более важный стимул.

Когда Шаметт закончил свою речь, Роджер не сопротивлялся, а только свирепо сверкал глазами. Еще через мгновение он опустил глаза.

— Я понял, — еле слышно произнес он.

— Я уверен в этом, и вы еще яснее все поймете. Клянусь, что ваша жена в безопасности и окружена удобствами. У вас нет причин верить мне, но я докажу, что не лгу. Можете написать ей, задать любой вопрос, поинтересоваться ее положением. Единственное, чего вы не узнаете, это где она находится. Если хотите, можете писать хоть каждый день и даже после того, как уедете с грузом, вы будете получать ответ. Ваших писем никто читать не будет. Ее, письма, конечно, будут вскрывать. Неприятно вторгаться в частную жизнь, но ничего не поделаешь.

— Мы можем писать друг другу? — выдохнул Роджер, глядя в глаза Шаметту.

— Разумеется. В зависимости от вашего поведения. Мы даже могли бы устроить вам встречу, если будет задержка с грузом. В любом случае ваша разлука не будет долгой. Мне может понадобиться груз. Если я приеду за ним, то, конечно, привезу с собой вашу жену. Так или иначе, это не продлится больше нескольких месяцев, к лету вам непременно вернут ее.

Роджер был совершенно спокоен.

Гнев уступил место спокойным размышлениям. Он был не в силах освободиться, схватить Шаметта и вырвать у него признание о том месте, где укрывают Леонию. Сейчас ему не остается ничего другого, как притвориться согласным.

— Скажите своим людям, чтобы отпустили меня, — спокойно сказал Роджер. — Я не злюсь больше, — Роджер поднял глаза, чтобы Шаметт не думал, что он их прячет, — я согласился честно заботиться о вашем грузе. Я даже жене ничего не говорил об этом. — Это было ложью. Роджер велел Леонии делать вид, что она не знает, почему они под наблюдением. Просто ее муж делает какое-то дело для коммуны. — Я думал, что груз вот-вот прибудет. Не очень приятно, что мне не доверяют.

Шаметт пожал плечами. Он дал знак своим приспешникам отпустить Роджера:

— Уверяю вас, нет никакого недоверия к вам, однако груз настолько драгоценный, что я даже себе не могу доверять. Не думайте, что я держу вашу жену для того, чтобы не дать вам обещанного. Все будет именно так, как было оговорено. Чтобы доказать свою честность, я оставляю этот залог.

Шаметт вытащил из кармана пальто сверток и положил на прилавок. Потом он направился к двери. Роджер и люди, которые не отходили от него, тоже медленно двинулись. Внезапно Роджер сжался и дернулся к прилавку, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что вытащить револьвер из кармана или дотянуться до ружья за прилавком он не успеет. К тому же, какая польза от револьвера? Он не смог бы убить всех троих, а на карту была поставлена жизнь Леонии.

— Я сдержу слово, — сказал Роджер. — У меня других намерений не было, в чем вы могли бы убедиться, опросив своих сторожей. Однако, — он поднял пакет, как бы взвешивая на руке, — я понимаю то, что вы сказали. Мне не нравится это, но я понимаю.

— Ну и отлично. Когда напишете письмо, отдайте его Гарнье, он будет на своем обычном месте. Конверт получите завтра, ближе к полудню. Мы можем не увидеться до того, как доставят груз. Человек, который будет сопровождать его, даст вам дальнейшие инструкции. Пожалуйста, слушайтесь его, и все будет хорошо.

Он вышел за дверь. Роджер несколько минут стоял как вкопанный. Наконец, он бросил сверток с золотыми монетами на прилавок и неистово потер руку о бриджи, как бы стараясь вытереть грязь. Потом обхватил голову руками и склонился к прилавку, борясь с гневом, печалью и отчаянием. Дурак, вот он кто! Дурак! Дурак! Как он мог быть таким идиотом и поспешил уверить Шаметта, что лучше, если его будет сопровождать женщина, чтобы заботиться о ребенке. Он должен был понять по той поспешности, с которой Шаметт согласился, что тот не собирается выполнять договор.

Роджер рвал на себе волосы. Он должен придумать что-нибудь, найти способ отыскать Леонию. Нет, сначала нужно написать ей. Что бы ни говорил Шаметт, а бедная девочка, должно быть, до смерти напугана. Роджер кусал губы. Что, если они побоями и угрозами заставят ее написать то, что они хотят. Ему необходимо внушить ей, чтобы она была спокойна и послушна. Он должен как-то вселить в нее надежду, без намеков, что он намеревается освободить ее. Он ни на миг не сомневался, что его письма будут читать, уверение Шаметта было очередной уловкой.