Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока дикари потрошили и портили вещи, путники по-прежнему стояли на открытом плато. Как только они пытались сесть или хотя бы просто начинали переминаться с ноги на ногу, один из дикарей подбегал к ним и больно ударял древком копья, крича на своем непонятном языке.
– Пожалуйста, заберите все, – взмолился Артем, все еще верящий, что их просто ограбят и отпустят, – только оставьте планшет, – он поднял руки вверх. – Он не представляет для вас ценности.
Один из дикарей вновь подбежал к ним и ударил Артема рукоятью копья в живот. Парень, скорчившись от боли, упал на землю. Дикарь продолжал тыкать его, крича на своем лающем языке. Перестал он только тогда, когда Кир поднял Артема с земли и поставил на ноги.
– Нельзя лежать. Надо стоять, – прошептал он ему на ухо. – Если не будешь делать, как они говорят, станет только хуже.
– Почему они нас просто не убьют? Может быть, они всего лишь заберут все, что им приглянется, и уйдут?
– Они питаются только мертвечиной, но самим им убивать нельзя. Это вроде религиозного запрета. Говорят, до Щелчка здесь были поселения веганов, которые жили в единстве с природой. Они считали, что цивилизация разрушает окружающий мир. Это их потомки. Они часто воруют трупы с ферм, у горцев тоже кладбища на поверхности. Поэтому они будут ждать, пока мы не умрем сами, и только потом нас съедят. По их понятиям, вроде как они никого не убили, а мертвечину есть можно.
– И сколько мы так простоим?
– Не знаю, – Кир с тоской посмотрел вокруг. – Нам в любом случае смерть. Даже если мы доживем до утра, то днем нас сожжет солнце. Хотя… – Кир задумался. – Есть у меня одна мысль, но надо дождаться ночи.
– Можно подумать, у нас есть варианты, – хмыкнул Артем, и тихонько, чтобы не заметили дикари, переступил с ноги на ногу.
Как только спустились сумерки, резко похолодало. Трупоедов не было видно, они скрывались в тени деревьев. Без одежды на ночном холоде неподвижно стоять становилось все труднее.
– Может, они уже ушли, а мы не знаем об этом? – прошептал Артем, стараясь незаметно двигаться, чтобы хоть немного согреться.
– Не надейся. Они, кстати, отлично видят в темноте, так что даже не думай бежать! Жди, когда наступит время.
– Время? – Артем нервничал и не мог стоять молча.
– Жди, – Кир застыл, словно статуя, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Практически перед рассветом, когда стало настолько темно, что не было видно стоявшего рядом пленника, Кир шепнул Артему на ухо:
– Делай точно так, как я говорю. Не спрашивай, а просто делай. Понял?
Артем кивнул, но, осознав, что в темноте его жест не разглядеть, так же одними губами произнес в ответ:
– Понял.
Кир задрал голову к небу и начал издавать жуткий, леденящий душу, клокочущий звук. Артему даже в голову не приходило, что человеческое горло способно производить такие звуки. Словно плач младенца смешался с воем раненого зверя. Вопль продолжался, наверное, целую минуту. Трупоеды повыскакивали из своих укрытий и с криками побежали к пленникам.
– Теперь падай на землю, – закричал Кир, – и притворяйся мертвым! Что бы ни происходило, главное – не шевелись. Застынь, пока я не скажу, что можно двигаться.
Кир упал на землю, закрыв голову руками.
Артем тоже рухнул вниз, как подкошенный, и лежал без единого движения. Это было несложно: мышцы задеревенели от многочасового стояния на холоде.
Над головой слышалось хлопанье крыльев и жуткие вопли, очень похожие на те, что издавал Кир. Наконец все стихло. Артему казалось, что прошла целая вечность. Он лежал, не шевелясь, накрыв голову руками, а в голове мелькали мысли: «А вдруг все умерли? Как я тогда узнаю, можно мне встать или нет? Не стоит ли попробовать шевельнуться? Нет, Кир сказал – нельзя! А если он мертв?!».
Наконец он услышал голос Кира:
– Все кончилось, можешь вставать.
Артем открыл глаза и, перевернувшись на спину, резко скорчился от нахлынувшей боли. Все тело словно пронзили тысячи острых иголок. Рядом так же корчился Кир. Через некоторое время боль отступила, и они смогли сесть и осмотреться.
Трупы дикарей валялись по всему небольшому плато. Обглоданные лица, вырванные или высосанные глаза, кровь, разлитая по камням. Артема вытошнило.
– Что это было?!
– Летучие мыши, – Кир встал и пошел искать какие-нибудь тряпки, чтобы вытереть с себя кровь. – Они здесь повсюду живут, но их никто не трогает. Все знают: стоит убить одну, прилетит вся стая и отомстит, – Кир нашел более-менее чистый кусок ткани из валявшихся на поляне (это были остатки комбинезона Артема), разорвал его пополам и протянул напарнику.
– Они разумные? – Артем взял тряпку и попытался стереть кровь, которой, как и Кир, был залит сверху донизу.
– Не знаю, разумные они или нет. Но когда стая прилетает на крик одной из своих, то не трогает только мертвых. Если бы мы пошевелились, то сейчас лежали бы среди них, – Кир кивнул на разбросанные вокруг тела.
– Надо собрать, что осталось от наших припасов, и с рассветом отправиться в путь. Думаю, успеем до дневной активности дойти до бункера, – Артем выбросил тряпку и пошел к лесу, где трупоеды распотрошили его рюкзак.
От вещей сохранилось немного. Из остатков комбинезона вышло нечто типа длинных шорт и рубахи, больше похожей на лохмотья. Хорошо, хоть обувь была цела. Нашелся также нож, пара железных мисок и фляга. Кир, взяв нож, сноровисто соорудил себе накидку, на манер пончо, из того, что было раньше палаткой, – его одежда тоже была уничтожена.
Артем с грустью рассматривал останки планшета.
– Там было столько для меня ценного, – он положил разбитый планшет на землю. – А самое главное – связь с домом. Без родных мне будет трудно.
– Ничего. Если твой бункер и впрямь цел, не разграблен и никем не занят, мы к вечеру уже обзаведемся новым снаряжением.
– Точно! Да! Средства связи там тоже есть! – Артем заметно приободрился от слов товарища и поглядел на начинавшее розоветь небо. – Пойдем! – он сделал шаг и тут же остановился.
– Слушай, – Артем обернулся на жутко выглядевшую поляну. – Может, их похоронить? Какие-никакие, а все-таки – люди…
– Об
