Полночные наслаждения - Элоиза Джеймс

Относительно вечерних времяпрепровождений мужа Софи иллюзий не питала. Он проводил вечера с куртизанками, в этом сомнений не было. Но по крайней мере он всегда являлся к ужину — это было единственное, чем она пыталась утешиться.

Поскольку Лондон Софи не покидала, то к новому сезону ей готовиться было значительно легче. Мадам Карэм уже доставила нужное количество элегантных платьев, рассчитанных на беременность, то есть скроенных так, чтобы спрятать увеличивающийся живот. Но платья мадам в лучшем случае могли только слегка замаскировать беременность, но не скрыть.

Шарлотта, например, стоило ей только взглянуть на Софи, моментально обо всем догадалась.

— Почему ты мне ничего не написала? — восторженно воскликнула она, прежде чем заключить подругу в объятия.

Минуту спустя появился Алекс. Он поздоровался с Софи, а затем обнял брата за плечи и отвел в сторону.

Патрик не мог сдержать улыбки. Он чувствовал себя не то чтобы довольным — этого он себе позволить никак не мог, — а по крайней мере чуточку гордым.

Алекс крепко обнял брата.

— Что, все наладилось? Патрик пожал плечами:

— Теперь мы не спим вместе по причине положения Софи — это единственная подвижка.

— Так посоветовал доктор?

— Я не спрашивал, — ответил Патрик. — Софи беременна. Если она этого не хочет, значит, не надо.

Алексу не понравилась напряженность в голосе брата.

— Я думаю, это все бабушкины сказки, — сказал он. — Как фамилия твоего доктора?

— Дэвид Ламбет. Он считается лучшим в Лондоне.

— Значит, полтора месяца назад ты страдал по одному поводу, а теперь, кажется, захандрил по поводу ее беременности. Но если ты спросишь меня, то я скажу тебе, что все это чепуха.

— Муж и жена должны спать вместе — это крепче всего соединяет семью.

— Но если Софи не согласна, то тут уж я ничего не могу поделать, — возразил Патрик. — Придется подождать. Кроме того, этот ребенок будет у нас единственным. Я не позволю, чтобы она проходила через это еще раз.

— Брось. Софи — молодая здоровая женщина. Я уверен, она родит без проблем.

— Без таких же проблем, что и Шарлотта?

Алекс напрягся. Шарлотта действительно чуть не погибла при родах, но это ни в коей мере не было связано с ее комплекцией.

— Шарлотта значительно крупнее, и то имела осложнения — это единственное, что я хотел сказать. — Патрик нахмурился. — А Софи, она такая маленькая, как… как наша мама.

Алекс бросил взгляд на свою красивую стройную жену и слабо улыбнулся. Меньше всего к ней подходило определение «крупная». Однако вопрос был весьма деликатный. Ему лучше, чем кому-либо, было известно, насколько болезненно воспринял Патрик смерть матери при родах.

— Софи не такая, как наша мама, — произнес он уверенным голосом. — Разве ты не помнишь, какая она была хрупкая? А Софи невысокая, но уж хрупкой ее никак не назовешь.

Патрик собирался что-то ответить, но в этот момент в дверях гостиной возник Клеменс и объявил о прибытии маркиза и маркизы Бранденбург.

Софи поспешила к двери.

Отец лишь с любовью погладил руку Софи и прошагал к мужчинам, а Элоиза, обнимая дочь, разразилась быстрой тирадой на французском. Они виделись лишь два дня назад, но она сыпала всяческими напоминаниями, предположениями и возражениями.

— О, мама, молочные ванны? Фу! — Софи с трудом сдерживала смех.

Злоиза перешла на английский:

— К твоему сведению, для женского организма молочные ванны имеют жизненно важное значение, и ты должна их принимать в течение всего периода беременности. Вспомни Марию Антуанетту! Она принимала молочные ванны раз в неделю.

— Разве эта несчастная женщина была беременна? Скорее всего Мария Антуанетта заботилась о своей коже. — Софи пожала плечами. — Я не хочу молочные ванны, мама. Мне кажется, это ужасно неприятно.

В дверях снова появился Клеменс:

— Леди Скиффинг, леди Мадлен Корнель, дочь маркиза де Фламмариона, и миссис Тревельян; мистер Сильвестр Бредбек; мистеры Эрскин и Питер Дьюлэнд.

Сердце Софи застучало быстрее. Лучше бы Мадлен прибыла отдельно от других гостей. Она собиралась представить ее матери без лишней суеты, но в конце концов все получилось как нельзя лучше. Сильвестр Бредбек был одним из самых близких приятелей Элоизы, поэтому она быстро познакомилась с новой подругой дочери и, отпустив ее с доброй улыбкой, уютно устроилась на диване поговорить с Сильвестром.

Мадлен была за это бесконечно благодарна строгой маркизе. Она повернулась к джентльмену, стоящему рядом. Им оказался Эрскин. Стоять для него было большим испытанием. Мадлен это интуитивно поняла и тут же нарушила одно из правил этикета, которому ее обучила Софи, — молодая леди никогда не должна садиться, если старшие по возрасту стоят, — объявив, что поездка в карете ее немного утомила. Через несколько секунд она и ее спутница сидели в креслах напротив заметно повеселевшего Квилла.

— Славная девушка, — шепнул отец, проходя мимо Софи. — Видел, как она пришла на помощь этому парню, сыну старика Дьюлэнда. У него еще такое смешное прозвище, Квилл, кажется. — Он фыркнул. — А мужчину не следовало бы называть письменной принадлежностью[25], скажу я вам. А девочка действительно очень мило себя ведет и вообще приятная. А то эти молодыедевицы кругом что-то уж больно костлявые.

Софи настороженно посмотрела на отца. Затеять с Мадлен флирт, только этого не хватало. Но Джордж, видимо, догадавшись, о чем подумала дочь, понимающе улыбнулся. Софи задумчиво посмотрела ему вслед. Любой интерес отца к Мадлен, пусть даже самый невинный, для планов Софи был смертельно опасен. Тогда бы мама обязательно невзлюбила бедную Мадлен, что ничего хорошего не сулило.

— Никогда не слышал о маркизе де Фламмарионе, а вы? — Достопочтенный Сильвестр Бредбек закончил делиться новостями и слухами относительно общих знакомых и теперь рассеянно обозревал комнату. Это был маленький суетливый мужчина со скрипучим корсетом и пламенной любовью к сплетням.

— Я, разумеется, слышала, — твердо ответила Элоиза. Осведомленность французской аристократии были предметом ее гордости. — Маркиз жил очень замкнутой жизнью, так что сама я никогда с ним не встречалась. — Она задумалась. — С трудом припоминаю место, где располагалось его поместье. Кажется, Лимузен.

— В наши дни надо быть поосторожнее, — заметил Сильвестр. Элоиза негодующе нахмурилась. Как он смеет даже намекать на то, что ее собственная дочь пригласила в дом самозванку. Сильвестр поймал ее взгляд и тут же спасовал.

— Разумеется, я не имел в виду дочь маркиза де Фламмариона, — поспешно проговорил он. — Ведь она близкая приятельница вашей семьи.