Земля белых облаков - Сара Ларк

Джеральд не только решил, что Гвин следует серьезнее относиться к обязанностям домохозяйки, он также считал, что Лукас наконец-то должен начать усерднее заниматься фермой. Поэтому Уорден-старший каждый день засыпал сына поручениями, которые ему нужно было выполнять с работниками, и довольно-таки часто это были занятия, заставляющие молодого эстета краснеть, — и хорошо, если только краснеть. От зрелища кастрации молодых баранов, например, Лукасу сделалось так дурно, что от него еще целый день не было никакой пользы, как рассказывал шепотом Харди Кеннон остальным пастухам возле костра. Гвинейра, случайно услышавшая об этом, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Однако она не могла наверняка сказать, как бы сама чувствовала себя на месте Лукаса. На ферме было полно такой работы, к которой не допускалась даже такая любопытная молодая леди, как Гвин Силкхэм.

В любом случае сегодня Лукас с МакКензи выгоняли баранов на горное пастбище. Там животным предстояло оставаться все лето, после чего их забивали. Лукас уже сейчас ужасался при мысли о том, что осенью ему придется за этим наблюдать.

Гвинейра с удовольствием поехала бы с ними, но что-то удержало ее от этого. Лукасу не стоило видеть, как слаженно она работала с пастухами, — такой конкуренции нужно было избегать любыми способами. У Гвин уже имелся опыт отношений с братом, который, видя успехи Гвин, не мог скрыть своего раздражения. Кроме того, Гвин не хотелось целый день скакать в дамском седле. Она уже отвыкла сидеть на лошади боком, и спустя несколько часов у нее бы наверняка заболела спина.

Игрэн бежала резвым галопом, и через час Гвинейра была у развилки, ведущей к ферме Хелен. Отсюда ей предстояло проделать нелегкий путь в две мили. Дорога была в ужасном состоянии. Гвинейру пугала сама мысль о том, что по ней можно вести упряжку, к тому же с такой тяжелой повозкой, как у Говарда. Неудивительно, что несчастная Хелен выглядела такой измученной.

Впрочем, для Игрэн поездка не составляла особого труда. Сильная кобыла привыкла к каменистой местности, а необходимость постоянно перебегать ручьи лишь радовала ее, ибо позволяла немного освежиться. По меркам Новой Зеландии день был достаточно жарким, и кобыла то и дело покрывалась мылом. Клео, напротив, при переходе через ручей изо всех сил старалась не замочить лап. Гвинейра не могла удержаться от смеха каждый раз, когда ее любимице это не удавалось и она вследствие неудачного прыжка с плеском падала в холодную воду и скулила, обиженно поглядывая на хозяйку.

Наконец на горизонте появился какой-то дом, однако первые несколько минут Гвинейре было тяжело поверить в то, что этот деревянный сруб на самом деле был главным зданием фермы О’Кифов. И все же именно здесь, по всей видимости, жила ее подруга: в загоне перед домом пасся мул. При виде Игрэн он издал странный звук, походивший вначале на ржание, а потом на рев быка. Гвинейра покачала головой. Странные животные. Она не понимала, как кто-либо мог предпочитать их лошадям.

Девушка привязала кобылу к изгороди и отправилась на поиски Хелен. В хлеву она обнаружила только одиноко стоящую корову. Затем из дома раздался громкий крик. Это однозначно была Хелен; она так испуганно кричала, что Гвин похолодела. В ужасе она бросилась на поиски оружия, которым могла бы защитить подругу, но потом, решив, что справится и с плеткой, поспешила на помощь Хелен.

Однако никого, кроме испуганной подруги, Гвин не увидела. Похоже, Хелен подметала пол и застыла посреди комнаты, потрясенная каким-то страшным зрелищем.

— Хелен! — позвала Гвин. — Что случилось?

Однако Хелен не собиралась отвечать подруге или хотя бы посмотреть в ее сторону. Она, как и прежде, не могла оторвать взгляда от чего-то, скрывавшегося в углу комнаты.

— Вот... вот... вот оно! Ради всего святого, что это? На помощь, оно прыгает!

Хелен в панике попятилась и чуть было не споткнулась о стул. Гвинейра подхватила подругу и оттащила ее от жирной блестящей саранчи, хоть та и прыгала в другую сторону. Существо представляло собой роскошный экземпляр — примерно десять сантиметров в длину.

— Это уэта, — спокойно объяснила Гвин. — Предположительно земляная уэта, однако, возможно, и заблудившаяся древесная. Но точно не гигантская уэта, те не умеют прыгать...

Хелен посмотрела на подругу так, словно та сбежала из лечебницы для душевнобольных.

— И это самец. На случай, если ты захочешь его как-нибудь окрестить... — Гвинейра захихикала. — Не пугайся, Хелен. Они отвратительны, но не причинят тебе никакого вреда. Просто вынеси эту тварь из дома и...

— А... а ее нельзя у... убить? — спросила Хелен дрожащим голосом.

Гвин покачала головой.

— Не стоит и пробовать. Это невозможно. Говорят, даже если их сварить, ничего не получится... хотя этого я еще не пробовала. Лукас может говорить о них часами. Это, так сказать, его любимые животные. У тебя есть стакан или что-то вроде того? — Один раз Гвинейра уже видела, как Лукас ловил уэт, и теперь ловко накрыла огромное насекомое банкой из-под варенья. — Поймался! — обрадовалась девушка. — Если нам удастся закрутить банку, я смогу отвезти его Лукасу в подарок.

— Не шути, Гвин! Я думала, он джентльмен! — Хелен потихоньку приходила в себя, но все еще не могла отвести взгляда от удивительного и отвратительного гигантского насекомого, пойманного Гвинейрой.

— То, что Лукас джентльмен, не исключает его интереса к подобным существам, — ответила Гвин. — У мужчин странные пристрастия...

— И не говори. — Хелен подумала о ночных забавах Говарда. Он предавался им почти каждый день, кроме того времени, когда у Хелен были месячные. Однако они — единственное, чему она хоть немного радовалась с момента замужества, — довольно скоро прекратились.

— Заварить тебе чаю? — спросила Хелен. — Говарду больше нравится кофе, но для себя я купила чай. «Дарджилинг», из Лондона... — В ее голосе прозвучала тоскливая нотка.

Гвинейра осмотрела бедно обставленное помещение. Два шатающихся стула, вычищенная до блеска, но истертая столешница, на которой лежала Библия для маори. Кипящий котел на жалкой печи. Все это не создавало идеальной атмосферы для чаепития. Она подумала об уютном доме миссис Кендлер. Затем решительно покачала головой.

— Заварить чай мы можем и позже. Сначала ты научишься управлять мулом... Я дам тебе... ну, скажем, три урока верховой езды. А после этого встретимся в Холдоне.

Мул оказался не очень-то сговорчивым. Когда Хелен пыталась притронуться к нему, он убегал и кусался. Женщина облегченно вздохнула, завидев Рети, Ронго и еще двоих детей маори. Раскрасневшееся лицо Хелен, ее проклятия и безнадежные попытки поймать мула дали маори очередной повод похихикать, но затем Рети за несколько секунд взнуздал животное. Он также помог Хелен надеть на мула седло, пока Ронго кормила животное бататом. Но после этого женщине уже никто не мог помочь. Взбираться на мула Хелен нужно было самой.