Хранитель смерти (СИ) - Хаимович Ханна

На верхних этажах в подъезде кто-то вяло переругивался, выясняя, почему нет света. Но особого волнения не было. Жильцы привыкли, что электричество время от времени пропадало и появлялось. Через пару часов захлопают двери, застучат шаги, тревожные женские голоса закричат о портящемся в морозилке мясе, и счастливые обладатели балконов понесут туда снедь. С утра Роза Львовна и ее товарки начнут осаждать звонками ЖЭК и поставщика электроэнергии, ну а потом разнесется весть, что поломка серьезная, масштабная, и ремонт продлится несколько дней…

А потом Сулей начнет свою войну.

По спине пробежал холодок. Алиса вышла на темный проспект, освещаемый лишь фарами машин. Нужно было возвращаться в ковен. Но не сейчас. Времени оставалось предостаточно.

Она вытащила телефон и набрала номер Ландау.

— Добрый вечер, — тот ответил почти сразу. — Значит, это не вас днем затащил Некрополь? Рад слышать.

— Что? Нет, — Алиса помрачнела и в который раз запретила себе вспоминать Наташку. — Значит, новости до вас уже дошли? И если вы думали, что там была я, могли бы вообще-то позвонить сами!

— Если там были не вы, то мой звонок мог прийтись не ко времени, — невозмутимо ответил Ландау. — А если вы, то ничем бы не помог. Да, новости до нас дошли. Скажите мне, что собирается делать Сулей?

— Воевать, — сообщила Алиса. — Сейчас он выключил электричество по всей столице, да и, наверное, по всей стране, и говорит, что этого хватит, чтобы притормозить смертных на пару дней. За это время он составит план и будет атаковать.

— Спасибо. Что ж, значит, мне можно вернуться. Как себя чувствуют магические существа? — поинтересовался Ландау.

— Магические… Не знаю, — удивилась Алиса. — По-моему, плохо. Техноген жаловался, что уже не полностью контролирует технику. Электронные буквоеды погибли. В ковене сегодня не было духов-собутыльников! — вспомнила она. — А что?

В ответ Ландау негромко рассмеялся.

— Духи-собутыльники — это серьезно. Они выживут даже на развалинах цивилизации.

— И что здесь смешного?

— Ничего. Стабилизируете мне портал?

— Сейчас? — Алиса остановилась. Кругом темнели дома, фары машин отражались в слепых черных витринах, но проспект был не пустым. Ее обгоняли люди, другие бежали навстречу, подсвечивая дорогу телефонами. — Я говорила, что электричества нет? Ваш портал будет светиться на весь район!

— Не будет. Зайдите в какой-то переулок и стабилизируйте.

Невидимые порталы. Это было что-то новенькое. Впрочем, они не удивляли. Да и не только они. Магия со временем вообще отбивала способность удивляться. И уже казались подозрительными слишком эмоциональные опытные маги, вроде Лины Венцеславовны. Жизнь давно должна была привить им равнодушие ко всему.

Алиса зашла за большой мебельный магазин. Он закрылся еще до отключения света, потому что работал до восьми. Двор пустовал, в темноте скучали массивные грузовые фургоны.

Плести стабилизирующий узор пришлось минут пятнадцать. Иногда это занимало и до часа. Опытным магам порой хватало пары минут… Интересно, в прошлой жизни она умела стабилизировать порталы за минуту? Как недавно Ида Амвросиевна… или как Ландау, когда Алисе пришлось спасаться от Марианны из подвала ковена?

Портала она действительно не увидела. Лишь вздрогнула от неожиданности, когда Ландау появился из воздуха прямо перед ней.

— Спасибо, — сказал он. И смутно угадываемым в темноте узором смахнул остатки портала, запечатывая дыру между городами.

— Удобно, — еле слышно, одними губами произнесла Алиса. На нее вдруг навалилась странная пустота. Этот пустой двор, пустая ночь, бесполезное возвращение Ландау, когда исправлять что-то было уже поздно… Захотелось развернуться и уйти. Желательно в прошлое. Но дорога туда закрылась — возможно, навсегда. — Научите?

— Вы о портале? — удивился Ландау. — Нужна антимагия.

— У меня она есть. Сулей с нами поделился.

— Тогда научу. Хотите прямо сейчас?

— Знаете, я вас ненавижу, — не меняя тона, ответила Алиса. — И не спорьте, что это все, что сейчас происходит — все из-за вас. Мир перевернулся. И это не метафора. Сулей начинает войну, потому что иначе смертные начнут ее первыми. Погибли люди. Погибла моя подруга! Это ее затянул Некрополь сегодня днем! И вы знали, что так будет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, и говорил, что верну всех погибших, — прервал ее Ландау. — Соболезную. Подождите немного. Ваша подруга вернется, как и остальные.

— И будет такой, как раньше? — Алиса скептически сощурилась, хотя в темноте он не мог этого видеть. — Без всего этого «они не принадлежат нашему миру, их жизнь — бледная тень прошлого»?

— Конечно, без. Все будет, как раньше.

— Обещаете?

— Обещаю. И хватит рассказывать, как вы меня ненавидите. Вы это уже говорили. Может, лучше поцелуете меня?

— Э-э… Зачем?

— Просто так, — он пожал плечами. — В знак приветствия. Я скучал, а вы?

Просто так. Алиса снова вспомнила, что с верховными инквизиторами невозможно общаться, потому что никогда не знаешь, чего от них ожидать. Сегодня она ждала чего угодно. Столицу медленно, но неотвратимо поглощал Некрополь. Смертные узнали о магии и ввели режим ЧС. Сулей собирался объявить им войну. А человек, который мог все изменить, стоял здесь и как ни в чем не бывало заявлял, что скучал.

— Я тоже, — ответила Алиса и подошла к нему.

Каких-то несколько недель назад они уже целовались на прощание — то ли из интереса, то ли от нечего делать. Сейчас она не могла вспомнить, что вообще ее дернуло поцеловать Ландау. Запомнила только, что было приятно, лениво и бесстрастно.

В этот раз было далеко не так бесстрастно, как в прошлый. Дыхание слегка сбивалось от волнения. Сердце стучало чаще. И, кажется, Алиса поняла, что означают пресловутые бабочки в животе. Это когда тебя захлестывает веселая эйфория, и хочется прижаться теснее. Ландау целовался все так же неспешно и умело. Алиса отвечала, неосознанно ероша его волосы. Чувствовалось, что ему нравится, что он с упоением ласкает ее рот языком, точно не в силах насытиться…

Но это было так странно. Верховные и бывшие верховные инквизиторы не интересуются рядовыми ведьмочками. Даже с тайнами прошлого. А ведьмочки не интересуются слишком древними и замшелыми верховными инквизиторами. Разве что все это — просто развлечение. Но для развлечения в поцелуе было слишком много страсти, и жадности, и обреченности, и непонятной тоски.

— Вы негодяй и манипулятор, — сказала Алиса, облизнув губы и все еще обнимая Ландау за шею. — Но я рада, что вы вернулись. Сделайте что-нибудь с этим бардаком. Сделайте еще хуже. Выкрутите его на максимум. Я уверена, вы сумеете.

Глава 27

Мимо проехала полицейская машина, завывая сиреной и сверкая мигалкой. Красно-синие отблески, даже такие далекие, способные лишь облить светом стену магазина и скрыться за домами, ненадолго ослепили привыкшие к темноте глаза. Алиса отступила на шаг и потерла их кончиками пальцев.

— Какое вдохновляющее напутствие, — насмешливо сказал Ландау. Но это была не обидная насмешка — легкая, беспечная, даже чуточку неуместная в царстве беспросветного мрака, в которое превратилась столица. — Пожалуй, я начну немедленно. У вас есть время?

— Есть… наверное. Сулей не сказал, когда нам приходить. Отправил домой собрать вещи, вдруг кого-то раскроют и придется перебираться в ковен…

— А, охота на магов. И почему вы без вещей — не боитесь раскрытия?

— Меня, кажется, уже раскрыли. Но пообещали, что никому не скажут, — протянула Алиса. — А что вы собираетесь делать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сейчас — попросить вас, чтобы показали мне псевдоалтари Сулея. Вы же их нашли?

Задав этот вопрос, Ландау включил телефон, и свет от дисплея почти до боли резанул глаза. Алиса заморгала.

— Только один. Я даже не знаю, сколько их, у меня не было времени…

— И поглотители магии, как я понимаю, вы в них тоже не бросали?

Ландау, присвечивая себе телефоном, осмотрел ближайшее дерево и сплел короткий узор. От дерева бесшумно отвалилась крупная ветка и плюхнулась в снег. Еще один узор — и от ветки так же беззвучно отлетела часть сучьев, образуя подобие метлы. Ландау наложил на него полетные чары, и «метла» зависла над землей.