От Петра I до катастрофы 1917 г. - Роман Ключник

Ещё более смешно выглядит попытка выкрутиться из неприятной ситуации и даже умудриться обвинить кого-то другого - Л-Г-М: «Балашов (министр полиции А. Д. Балашов. - Р.К.) подстрекал Сперанского к нелицеприятным высказываниям о государе, которые уязвляли болезненное самолюбие Монарха, которые незамедлительно передавал царю». Но Александр Первый упорно не хотел слышать ничего против своего любимого «гуру» Сперанского, ничему не верил.

Мудрый Сперанский ловко защищался, страховался и талантливо лавировал перед императором:

«Меня укоряют, что я стараюсь все дела привлечь в одни руки. Вашему Величеству известно, сколь укоризна сия в существе её несправедлива, но во внешнем виде она имеет все вероятности», - писал Сперанский в письме императору и делал «ход конем» - предложил государю снять с него немного нагрузку, освободить от «финляндских дел», но оставить по-прежнему главой «Комиссии по составлению законов», тогда - «Они почтут меня ниспровергнутым, я буду смеяться их победе, а Ваше Величество раз навсегда освободите себя от скучных предположений».

Читая письма Сперанского императору, трудно отделаться от впечатления, что сам Карнеги учился искусству общения, психологии у Сперанского.

В 1810 году по идее Сперанского и после его большой кропотливой работы был создан в помощь императору по управлению страной Государственный совет, состоящий из 35 человек. Вернее сказать - Сперанский уговорил, убедил императора создать этот «помогающий думать» орган. А в следующем - 1811 году Сперанский положил перед Александром Первым свою научную записку под названием «О силе правительства», в которой есть такие строки:

«Должно различать силу Правительства от силы Государства. Сколько бы Государство в самом себе ни было сильно, но в настоящем положении Европы без силы Правительства оно двигаться сильно и долго сохранять себя не может. Первый источник силы Правительства суть законы».

Зачем этим пропитывал Сперанский императора? Чего этим хотел достичь? Сперанский со своими единомышленниками был главным законотворцем в России и готовил императора к мысли о необходимости перераспределения властных полномочий между самодержавием и правительством в пользу последнего, увеличив власть правительства. Как мы помним из предыдущей главы, масоны в лице швейцарца-учителя Лагарпа убедили Александра в отречении от монархии в пользу республиканской формы правления и он их заверил: «когда же придёт и мой черед, тогда нужно будет стараться, само собою разумеется, постепенно образовать народное представительство, которое, должным образом руководимое, составило бы свободную конкуренцию, после чего моя власть совершенно прекратилась бы, и я, если бы Провидение благословило нашу работу, удалился бы в какой-нибудь уголок и жил бы там счастливый и довольный…»; но после его обмана и убийства отца - Павла Первого Александр далеко удалил от себя опасных масонов-заговорщиков и «откатился» назад на позиции абсолютной просвещенческой монархии. И теперь масоны в лице Сперанского и его единомышленников окружили Александра Первого и опять упорно «гнули свою линию», добивались принципиальной важной стратегической цели - ликвидации монархии и введения республиканской формы правления.

Сперанский уже давно разрабатывал идею народного представительства во власти и в 1805 году предоставил императору проект, по которому предлагал создать иерархию дум: волостная, уездная или окружная губернская и высшая - Государственная дума, эдакий лифт-конвейер продвижения законодательной инициативы. Фактически Сперанский предлагал Александру перейти самому от абсолютной монархии к конституционной. При этом проект Конституции Сперанский сам давно разрабатывал, и хотя был готовый образец французской конституции, которую привез с собой из Парижа от масонской братии в 1804 году масон-единомышленник и близкий друг Сперанского М. Л. Магницкий. Но Александр I не рискнул пойти на этот радикальный эксперимент, и проект отложил.

И именно после того, как Александр Первый отбросил этот фундаментальный проект Сперанского, Сперанский перешел к другой тактике, к «непонятным» спешным маневрам и к некрасивой безосновательной критике императора. Фактически Сперанский запустил уже проверенную на опыте во Франции «стандартную» масонскую технологию-программу свержения монарха, и «странная» тотальная критика императора - это первый этап обработки «масс», окружающих по дискредитации власти, очернение монарха, его унижение, «стеб» над ним, - вызов к нему отрицательных эмоций: презрения, неуважения, уничижения и т. п. - уничтожающих легитимность, поддержку окружающих, народа, и оправдывающих, облегчающих его свержение.

Теперь мудрец старался уговорить императора перераспределить властные полномочия в пользу правительства. Вероятнее всего, по поводу «научной» записки Сперанского Александр Первый с кем-то из окружающих советовался, ибо она стала гласной и предметом обсуждения. Несмотря на тотальное масонское окружение, идею Сперанского многие не поддержали, и первый против Сперанского пошел в атаку единственный титульный российский историограф Н. М. Карамзин, причем не стал полемизировать и спорить со Сперанским, а резко и дерзко атаковал самого императора, чтобы он не вздумал принять опасные и ошибочные предложения Сперанского:

«Можешь всё, но не можешь законно ограничить её (самодержавную власть. - Р.К.)… Требуем более мудрости хранительной нежели творческой», - писал Карамзин государю в своей «Записке о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях».

Дело в том, что в это время не один Сперанский был мудрецом, самым умным, но и Карамзин к этому моменту уже во многом хорошо разбирался и прекрасно понимал, к чему клонит Сперанский. Ведь не зря Н. М. Карамзин (1766-1826 гг.) объехал Европу, беседовал с И. Кантом и другими выдающимися умами, и главное - во время ужасной кровавой «великой» французской революции был в Париже, и непосредственно наблюдал, какой кошмар там творился… и он не хотел повторения этого в родной России. И очередной «гениальный» проект реформы Сперанского был отложен.

А в это время Наполеон уже заканчивал подготовку к походу на Россию, его войска уже концентрировались в Померании и на левом берегу Немана в устрашающих количествах. Уже все осведомленные люди понимали, что нападение «союзника» по Тильзитскому договору 1807 года неизбежно. И Сперанский в этой ситуации делает очередной «гениальный» «странный» ход, - утверждая, что война между Россией и Францией вот-вот начнется, и, ссылаясь на то, что Наполеон бесспорно гениален в военном деле и Александр Первый опять опозорится, как в сражении под Аустерлицем в 1805, когда огромная русско-австрийская армия была разгромлена Наполеоном и Александр чудом избежал плена, Сперанский предлагает срочно созвать Государственную думу и поручить ей вести войну против Наполеона…

Ещё можно понять, когда создается Государственная дума как законодательный орган или представительный совещательный, но быть военным штабом… - такого в истории ещё не было…

Ни один здравомыслящий человек этого представить даже не может, это за гранью здравого смыла, абсурд. Или Сперанский хотел собрать Государственную думу, чтобы она решила - воевать с Наполеоном или не тратить зря людские жизни и сдаться на милость талантливого европейского гегемона… Интересно и странно, что ни один из нескольких сотен исследователей истории - восторженных почитателей таланта Сперанского, не пытается даже анализировать эти «странности», не пытаются задать себе эти вопросы и попробовать дать ответ…

А «ларчик» просто открывается - Сперанский, уставший от бесполезных маневров, отчаявшись, решил пойти на лобовую авантюру по прямой аналогии с французскими событиями и помочь своему любимому кумиру Наполеону; ведь аналог Государственной думы во Франции назывался: Генеральные Штаты, а как мы хорошо помним ещё из уроков истории в школе, когда король Франции в 1791 году созвал Генеральные Штаты для решения кризисной ситуации, то «неожиданно» под воздействием масонов эти Генеральные Штаты объявили себя Национальным собранием - альтернативным монархии центром власти, начался перехват власти, началась «великая» Французская революция. Национальное собрание резко противопоставило себя королю, воззвало народ к оружию, и этот вооружённый народ уже 14 июня взял штурмом Бастилию.

К счастью, в то время в России не один Карамзин был умным, в элите хватало людей со здравым рассудком, которые прекрасно понимали к чему ведет предводитель масонской ложи «Полярная звезда» Сперанский. И как отмечают переживающие за Сперанского его горячие поклонники - на него Александру Первому «рекой потекли устные и письменные доносы».

«Недруги Сперанского всячески старались очернить его в глазах государя, выставить его врагом государства, предателем интересов и национальной безопасности России. Заговор против Сперанского зрел и ширился - пишут в своём исследовании вышеназванных три автора: Л-Г-М.