S-T-I-K-S. Человек с котом - Артем Каменистый

Но этой мелочи много. Десятки и сотни примчались на перезагрузку, теснясь на единственном мосту, по которому когда-то можно было попасть на другой берег. Сегодня это не получится, ну да и не надо, в погибшем поезде найдется чем подкрепиться.

Один из удачливых лотерейщиков вытащил из-под обломков окровавленное тело, впился клыками в голову, стараясь одним укусом добраться до лакомого мозга. Но не позволили – налетел другой, завязалась ожесточенная потасовка.

Кошмарное пиршество начинается.

Карат медленно отвернулся и взялся за весла. Возвращаться к мосту смысла нет. Для него осталась одна дорога – на восток.

Глава 23

Очередной отрезок речного пути отличался от прочих. Если перед ним оба берега на большей части пути были обжитыми, в тропинках, дорогах, пляжах, базах отдыха, деревнях и прочем, то здесь пошла та еще глушь. Из следов человека только плавающий мусор, застрявший в коряжниках, да один раз на глаза попалась красочная картина – торчащий из воды хвост самолета. Машина небольшая, рухнула почти вертикально, как гвоздь воткнулась в дно, да так и осталась торчать.

С авиацией в Улье все непросто. Особенно это касается летящих самолетов и вертолетов, которые попадают сюда во время перезагрузки. Все, что для этого надо – в нужный момент оказаться над местом, которое созрело для того, чтобы стать очередной ловушкой. Далее пилоты обычно ощущают краткосрочное недомогание, с которым в большинстве случаев удается справиться. Радикальные проблемы с навигацией и прочие технические новости тоже не такие уж смертельные. Однако случаи удачной посадки невероятно редки.

Почему? Да потому, что для летающих машин одно спасение – нужно как можно быстрее остановиться, иначе костей не соберешь. Все оттого, что определенный процент территории Улья занят мертвыми кластерами, электроника над ними или с ума сходит, или необратимо выходит из строя. Чем ближе находишься к небесам, тем стремительнее это происходит, причем касается это не только навороченных деталей вроде микросхем, но и простых транзисторов и диодов – чернота в первую очередь бьет по полупроводникам. А на больших высотах даже тонкая механика нередко сбои дает, или у пилотов и пассажиров останавливаются сердцебиение и дыхание – высшая степень недомогания у только что прибывших наблюдается именно над «угольными» территориями.

Правда, в последнее верится с трудом. Как такое сумели узнать?

Словом, пойманная в ловушку Улья авиатехника летает недолго и недалеко, так что зрелище не удивило.

Похоже, Карата занесло на стаб. Свежий мусор могло притащить из других кластеров, водоток, пусть и с проблемами, но тянется издали, течения и ветер присутствуют.

Стаб – это хорошо. Скучные кластеры, бесперспективные, зато самые безопасные. Тварям на них неинтересно, еда ведь не прилетает по расписанию. Неплохой вариант, чтобы остановиться на ночлег. Да, особняк с удобным диваном здесь не найдешь, но если не боишься ночевки на траве – сойдет.

Жаль, что спальника нет или одеяла. И хорошо бы под них коврик из вспененного пластика, но как-нибудь обойдется. Может, костерок соорудить? Нет, это слишком рискованно. Даже если пламя никто не разглядит, дым далеко можно учуять, нюх у тварей о-го-го.

Вот и подходящий островок. С трех сторон оброс высоким тростником, где можно укрыть лодку, далее сухо, растут кусты и трава. Шагов сорок-пятьдесят в длину, вдвое меньше в ширину. Хотя кот имеет дурную привычку своим телом занимать весь объем помещения, в котором пребывает, тут места хватит с лихвой на двоих.

Не займет.

Пользуясь тем, что время ночной прохлады еще не подошло, решил позаботиться о гигиене. Несколько дней уже не мылся, периодические мимолетные полоскания лица речной водой не в счет. Разделся, вволю поплескался на мелководье, где смог достать, оттер тело пучками травы, сдобренными песком, не забывая почаще намыливать эти импровизированные мочалки.

Затем попрыгал по бережку, обсыхая и согреваясь, оделся, конечно, в грязное, но все же почувствовал себя куда более приличным человеком.

Мечом нарубил стеблей тростника, устроил из них лежанку. Не мягкая кровать в теплом доме, но тоже ничего. К тому же имеется биологическая грелка – здоровенный кот. По глазам видно, что серый не в восторге от выбора места ночевки, но после щедрого раздела тушенки взгляд чуток подобрел.

Похоже, ночка тоже будет не из теплых, раз уже сейчас пробирает. До света вряд ли получится отлеживаться, до костей проберет куда раньше.

Да хотя бы три-четыре часа проспать – уже хватит восстановиться. Карат себя знает, ему должно хватить.

Нехорошие ожидания имеют свойство оправдываться, и этот случай не стал исключением. Карат проснулся в полной темноте, только-только восток светлеть начал. Самая дубовая пора, аж колотит от пронизывающего холода. На реке тихо, лишь изредка плещутся рыбы, да где-то вдалеке робко квакают лягушки. И туман наползает, но это нормальный туман, он не раздражает нос и не оставляет привкус непонятной химической кислятины, больше всего похожий на то ощущение, когда языком замыкаешь контакты слабенькой электрической батареи.

Такое и кислятиной-то назвать трудно, но именно это слово приходит на ум. И у других аналогичные ассоциации возникают, не зря ведь туман так и нарекли повсеместно – кисляк.

Кот скрутился не то что в комок, он, похоже, пытается превратиться в идеальную сферу. Теплолюбивое животное, как вся его порода.

Не выдержав искушения, Карат нарубил сухих стеблей прошлогоднего тростника и добавил к ним веток засохшего кустарника. Он не курил, но по лесной привычке не расставался со спичками, так что мудрить с добыванием огня не пришлось. И вот уже остров освещается всполохами костерка, ладони ловят тепло, лицо становится блаженным. Учуют? Увидят? Да и наплевать, Карат уже видел, как шумно плавает тварь, этот звук за редким плеском рыб не спрятать. Прыгнет на весла – и ходу. Это вечером опасно такое затевать, ведь потом можно проснуться в клыкастой пасти. Сейчас другое, сейчас можно не осторожничать, не проспит.

Подтащил кота поближе, и серому понравилось, не стал отодвигаться. Так и просидели почти до рассвета, а затем в оставшихся скромных угольках разогрел банку тушенки, впервые за последние дни поел если не горячего, то хотя бы теплого.

Пусть холод и внес весомую долю негатива, но все равно ночевка получилась достойной. Будто на охоту или рыбалку сходил, только говорливых и выпивающих товарищей не хватает, да и костер очень уж скромный. Но душа чуть успокоилась, а то никак не мог отойти от детских криков, которые доносились из обломков разбившегося поезда. Карат не очень-то слабонервный, но такое зрелище – слишком даже для него, безучастным может остаться лишь совсем уж чурбан бесчувственный.