Избранница горца - Карен Монинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На его теле было столько татуировок, что казалось, будто его кожа покрыта язвами. Он двигался с отвратительным автоматизмом, как рептилия. Его глаза, если их можно было так назвать, были узкими красными щелками. Язык мелькал черной лентой, когда он говорил.
Но еще хуже его внешности была дрожь, которую он вызывал. Он буквально излучал древнее зло.
Она ясно слышала каждое его слово.
Джесси хотела остаться в замке, как и приказывал Кейон.
Но когда они сошлись лицом к лицу, когда она увидела своего мужчину рядом с этим… извращенцем на лужайке, Джесси не могла остановиться.
Ее инстинкты требовали предпринять хоть что-то — что угодно, — чтобы помочь Кейону, хотя она и понимала, что ничего не сможет сделать против Тревейна. В тот миг она поняла Кейона. От древнего колдуна исходили волны зла невероятной мощи. Теперь, когда она своими глазами увидела его, она могла оценить перспективы того, что случится, если Тревейну удастся заполучить Темную Книгу. После этого его невозможно будет остановить.
«Я согласен на все, что угодно, лишь бы уплатить десятину Темному Стеклу в полночь Самайна», — сказал колдун.
Джесси не была дурой.
Она знала, что он искушает ее.
Проблема заключалась в том, что за наживка была на его крючке.
Жизнь Кейона.
Джесси закрыла лицо ладонями, потерла виски. Когда Тревейн это сказал, какая-то испорченная часть ее души тут же попыталась решить, как с ним связаться.
Ответ пришел тут же. Электронная почта. Ну конечно же. [email protected] До сих пор у нее не было причин о нем вспоминать.
Через секунду Джесси подняла голову и посмотрела на экран.
Батарея ее ноутбука разрядилась, адаптера у нее не было, поэтому пришлось ждать, пока все в замке уснут, и лишь потом оставить свое импровизированное ложе, промчаться по каменным коридорам и включить один из трех компьютеров в библиотеке МакКелтаров.
В ее почтовом ящике было более сотни новых писем.
Сорок два из них прислал Лукан Тревейн. Он пытался связаться с ней через определенные промежутки времени, с той самой ночи в отеле. У более ранних писем поле для темы оставалось пустым. В последних письмах темами служили откровенные подначки: «Ты любишь его, Джессика?», «Ты готова смотреть, как умирает твой горец?», «Ты можешь спасти его», «А он позволил бы тебе умереть?», «Купи себе время, Джессика, живи ради будущей битвы».
Примитивная уловка. Но очень эффективная.
Все, что ей нужно сделать, — это начать переговоры. Джесси не сомневалась, что Тревейн уже вернулся в свою резиденцию в Лондоне — или остановился в нескольких милях по дороге, где-то между замком и Инвернессом и ждет, когда она это сделает.
Ждет простого «да», чтобы сохранить жизнь Кейона.
Но какой ценой?
Ее затошнило.
«Ты ведь видишь его истинное лицо, девочка?» — спросил ее Кейон, когда затащил обратно в замок.
Джесси кивнула, стараясь не расплакаться, потому что поняла, к чему он ведет.
«Я единственный, кто может остановить его, Джессика».
Ага, именно к этому.
«И только я стою между этим монстром и монстром с неимоверной силой».
«Мне не нужен краткий курс этики, Кейон», — огрызнулась она. И тут же пожалела о своих словах.
У них осталось так мало времени. Джесси поклялась себе, что не испортит ни единого момента, не позволит своей боли, ярости и горю пролиться на горца. Она оставит эти чувства на потом, на то время, когда ей больше нечего будет терять.
А сейчас она собиралась дарить своему благородному, сильному, целеустремленному возлюбленному только то, что могла ему подарить: идеальные дни и идеальные ночи.
Идеальную маленькую жизнь, на которую у них почти не осталось времени.
«Прости меня», — тихо попросила Джесси.
«Нэй, девочка. Это ты прости меня, — ответил он, привлекая ее к себе. — Я должен был с самого начала сказать тебе, что…»
«Не надо! — Она прижала палец к его губам. — Никаких сожалений. Не смей. Я ни о чем не жалею».
Ложь. Сожаления пожирали ее заживо. Джесси жалела, что не переспала с ним в номере отеля. Сожалела, что не осталась в ту ночь в кабинете профессора Кини и не вызвала Кейона из зеркала. Тогда у них было бы больше времени.
Сожалела, что оказалась такой трусихой.
И что не могла сказать: «Да пошел он, этот мир! Пусть сами защищаются от Лукана. Пусть кто-то другой спасает их задницы. Не мой мужчина. Ведь как же я?»
Джесси прикусила губу и уставилась на экран. Потянулась к мышке. Отдернула руку. Снова потянулась, замерла, удерживая над ней палец. Даже не прикасаясь, Джесси чувствовала жуткий холод.
У нее есть выбор: потерять Кейона, позволив ему умереть, или потерять Кейона, предав его и заключив союз с его врагом, чтобы сохранить ему жизнь.
Так или иначе, она его потеряет.
А если она сохранит ему жизнь, он наверняка возненавидит ее.
— Я не могу этого сделать, — прошептала она, качая головой.
Джесси выключила компьютер и вышла из библиотеки.
Когда дверь за ней закрылась, из-за занавески вышел Дэйгис, посмотрел на потемневший экран и вздохнул.
Чуть раньше, после того как уехал Лукан, Джесси загнала его в угол, когда Дэйгис торопился — незамеченным, как он считал, — к черному входу в замок, стараясь избежать встречи с Кейоном, как он делал это уже несколько дней, чтобы не дать родственнику возможности прочитать его мысли.
«Дэйгис, эти древние люди, Драгары, которые были в тебе, знали хоть что-то? Есть ли способ его спасти?» — Ее лицо было опустошенным, зеленые глаза потемнели от горя.
Он глубоко вздохнул и дал ей тот же ответ, что и Драстену, когда несколько дней назад брат задал ему такой же вопрос.
«Нэй, девочка», — солгал Дэйгис.
26
«Воспоминания/день девятый. Сегодня мы с Кейоном поженились!
Это было совершенно не похоже на свадьбу, какой я себе ее представляла, но это было просто идеально.
Церемония состоялась в часовне замка. Мы обменялись клятвами, потом записали свои имена в библию Келтаров, на толстом желтоватом пергаменте с золотой окантовкой.
Джессика МакКелтар, жена Кейона МакКелтара.
Драстен, Гвен и Хло были свидетелями. Дэйгис плохо себя чувствовал, поэтому не пришел.
Кейон теперь мой муж!
У нас был свадебный завтрак, торт, и шампанское, и медовый месяц — в дождливый серый день, на огромной кровати у ревущего пламени камина, в пятисотлетнем шотландском замке.
