Сокрытый в Тени Крыла (СИ) - Unknown

  - Хочешь жить? Скажи есть ли у тебя еще антидот?

  Но нукенин лишь улыбнулся:

  - Мне не зачем врать. У меня была лишь моя жизнь, единственное, за что я сражался, и только что ты забрал ее окончательно. Нет, у меня больше нет противоядия. Я сказал правду. Что ты сделаешь?

  Чунин раздумывал всего несколько секунд, прежде чем стянул маску и капюшон, и всыпал порошок в свой рот.

  - От шиноби Корня другого и не ожидал, - хмыкнул нукенин.

  Парень покачал головой.

  - Я не служу Корню.

  Шиноби из клана Курама засмеялся, искренне засмеялся.

  - Ты просто еще не понимаешь этого. Все мы служим им. Я, ты, этот старик. Хотим мы этого или нет, все мы играем под его дудочку.

  - Его? - переспросил чунин.

  - Данзо, глава Корня. Ты уже очень похож на его психов. Еще не пересекался с ним, а уже так похож. Ты уже прошел Изоляционную Тренировку?

  Парень чуть напрягся.

  - Да, прошел. Мы похожи с тобой. Я был таким же. Перспективный шиноби из сильного клана. Мне сулили службу в АНБУ, и я был рад этому. Меня не воспринимали всерьез в своем клане, даже мой отец не был в старшей ветке. Но Данзо заметил мои таланты. Он начал давать мне миссии. Сначала безобидные, но потом в них стало появляться все больше грязи. После очередного задания, во время которого я устранил несколько влиятельных людей, глав одной из торговых гильдий Страны Огня, и вернулся в Коноху, Дазно показал мне свиток. В свитке были доказательства того, что я был нукенином, и уже давно. Он подставил меня, все спланировал и виртуозно исполнил. Вторым свитком в его руках был приказ на мое устранение. Мне дали выбор: подчиняться, став самой мелкой пешкой в системе Корня, простым безмолвным исполнителем. Отказаться от деревни, от клана, от всего. Или стать целью для Онинов. Как тебе выбор?

  Чунин молчал, но в глазах ясно блестело понимание. Да, перспективный и не глупый мальчишка.

  - Я - пешка. А ты? Как часто тебе дают миссии "молчащих"? Получил, выполнил, и как будто ничего не произошло. Никаких пометок в личное дело. Никаких докладов и отчетов. Как часто? Ты уже на побегушках, и ничего с этим не поделаешь. Просто твое время стать пешкой еще не пришло. Но, видимо, все измениться, когда ты убьешь меня. Так что мы не так уж и отличаемся. А старик. Он еще хуже нас с тобой. Его никто ни к чему не принуждал. Он сам открыл ворота Узушиогакуре. Уж не знаю, чем его купили, но он предал свой клан и деревню. А потом, уже позже, показал людям Корня, как отключить защиту кланового квартала Узумаки. Один единственный человек, ответственный за смерть всего своего клана. Он много работал с Корнем, и я не знаю, почему теперь они за ним охотятся. Так что я все же прав. Ирония жизни. Мы все пешки, в игре одного единственного человека. Его устроят любые варианты. Убью я Узумаки? Отлично, одной ходячей проблемой меньше! Убью вас обоих? Опять же смерть Узумаки, а раз ты проиграл, значит и не достоин стать пешкой. Ты убьешь меня? Нормально, ты все равно передашь старика прямо в руки Корня, и никуда он не денется. Зато в твоих способностях уже не останется сомнений. А еще лучше, если выживешь ты один. Вот так вообще будет замечательно. Нет проблемы, нет отработавшей себя пешки, зато появиться новая, еще более сильная, чем отыгравшая. Он в любом случае в выигрыше.

  Парень поднялся на ноги и бросил задумчивый взгляд в сторону старика Узумаки.

  - Он неплохо меня просчитал. Я бы убил вас обоих. И тебя, и его, сам. Точнее, должен был бы убить. Меня действительно просчитали.

  Нукенин улыбнулся:

  - Видишь? Мы лишь пешки. Не удивляйся этому.

  - Да, не буду, - согласился чунин.

  Он обнажил свой меч, и занес руку для удара. Шиноби закрыл глаза, принимая свою смерть.

  Глава 65.

  Удар левой рукой все же не был поставлен так же хорошо, как удар правой. Но лезвие легко срубило голову отступнику, открывшему мне глаза на очень многие вещи. Красивая подстава, масштабная. Неприятно лишь ощущать себя мелкой шестеренкой в механизме. Пешка в игре. И игрок за обе стороны играет всего один, разменивая одни свои фигуры на другие свои же. Печально и даже больно осознавать свое положение.

  Сзади вздохнул старик Узумаки. Я развернулся к нему, все еще держа в руке оружие. Да, он был предателем. И где-то в глубине души уже бился пульс ненависти. От одной мысли о том, кто он, хотелось его убить. Но я больше не иду на поводу у эмоций. Слишком многого мне стоил в прошлый раз такой поступок. Нет. Так я не поступлю хотя бы на зло тем, кто пытался мной манипулировать.

  - Если ты захочешь убить меня, я не стану тебе мешать, - говорит мне Синдзи Узумаки.

  Он стар. Очень стар. Он многое сделал в свой жизни, но я ни имел никакого права судить его за это. Хотя это как раз мелочи. Подхожу ближе, но останавливаюсь в десятке шагов.

  - Ты еще сомневаешься? Тогда давай и я тебе кое-что расскажу, раз уж на то пошло. Уничтожение Узушиогакуре, это действительно была моя вина. Я был молод, импульсивен. Талантливый мальчишка, слишком много о себе возомнивший. Это была бы долгая, и не слишком интересная история. Не все было просто. Я не хотел уничтожать свой клан. Не хотел терять свою деревню. Но мои ошибки подписали им смертный приговор. Там многое произошло, и чувство вины за то время преследует меня до сих пор. Если откинуть все, что сейчас уже не имеет значения, это я виноват в гибели собственного клана. А чуть позже и в его повторном уничтожении уже в стенах Конохагакуре. Тогда я уже вполне осознанно позволил старым обидам взять верх над здравыми размышлениями. И Корень тогда был не при чем, и они сами, и вся Коноха сильно пострадала из-за уничтожения клана Узумаки. Но тогда это был именно я. Сломал защиту, внес ошибки в охраняющие контуры. А потом...Потом была длинная жизнь, в которой я ни совершил ни одного хорошего поступка. Мне не страшно умирать. Возможно, это станет облегчением для меня.

  Я смерил старика взглядом. Умен, он ведь умен, но слишком устал, чтобы бороться. Нет цели. У него, как и у этого доморощеного иллюзиониста, нет того, ради чего стоило бы сражаться и выживать. Не сказать, что и меня движет вперед беспредельная преданность Конохе, но все же. Видимо, как-то по своему восприняв мое молчание, старик продолжил говорить:

  - В конце концов я разошелся и с Корнем. Когда я уже поверил, что смогу что-то исправить. Когда все стало налаживаться. У меня появилась семья. У меня была дочь. Сейчас она была бы уже взрослой женщиной, ей бы исполнилось тридцать. Но... не судьба. Корень интересовался моей дочерью. Она была еще более талантливой. Чем когда-то я сам. Порой могла удивить меня неожиданными сочетаниями, невероятно простыми в своей гениальности построениями. Моя Миино...

  Я напрягся. Черт. Цепочки причинно следственных связей щелкнули в моей голове. Старик опустил голову, и похоже плакал.

  - Ее убили, двенадцать лет назад ее убили. Отняли у меня. Я не знаю, был ли это Корень. Но почти уверен в этом. Моя Миино. Моя девочка. Какой же она была талантливой.

  Еще раз, это возможно? Нет, серьезно, такое возможно? Одно и тоже имя. Совпадение? На самом деле это просто мелкая деталь, надо идти дальше. Время смерти Миино Узумаки, если я правильно считаю, совпадает с временем рождения Миино Курама. Совпадение? Ага, щас! Как же. И невероятный талант к фуиндзюцу у девочки из клана, где все техники повязаны на гендзюцу. Ага, совсем совпадение. Но тогда какой вывод? А такой. Сознание дочери Синдзи пересадили в тело новорожденной девочки Курама. Сложно поверить, но... Омоложение тела? Как-то с трудом вериться. Сознание пересадить или тело омолодить лет так на двадцать и еще внешне изменить? Я бы скорее поверил в первое, хотя и сложно представляю, кто мог бы это сделать. Как основная рабочая версия потянет. Можно, к слову, проверить.

  - Ее звали Миино?

  Старик, подняв на меня тяжелый взгляд, кивнул. Я подошел ближе и показал печати на костюме:

  - Как вам?

  Ему потребовалось всего несколько минут:

  - Это ее работа! Кое-то мне кажется странным, но в остальном. Ее подчерк! Тут столько деталей, которые ее характеризуют...

  Он остановился, замер, с недоверием глядя на меня:

  - Она жива?

  Отрицательно качаю головой.

  - Нет. Но я почти уверен, что знаю, кто ее убил, - ага, я, собственными руками, несколько лет назад.

  Старик устало кивнул в ответ:

  - Да, значит, все же Корень. Теперь уже...

  Хм. А ведь этим можно воспользоваться. Если я правильно понимаю этого старика, если я все учел. Если повезет:

  - Я могу убить того, кто виноват в ее смерти.

  Снова резкий, тяжелый, недоверчивый взгляд.

  - Не осилишь.

  - Не сейчас, и не сразу, - киваю в подтверждение я, - к тому же, есть у меня и личные счеты. Но сейчас не это важно. Сейчас у вас нет цели в жизни, нет стержня. Нет, ради чего жить. Дайте мне время, и я отомщу за смерть вашей дочери, и дам цель в жизни. Такую, ради которой стоило бы не только умереть, но и выжить всем на зло.