На пути к Мировой войне - Арсен Мартиросян

В.Б. — И что в нём говорилось?

В.К. — Одно могу сказать: речь шла о взаимопомощи НКВД и гестапо в борьбе с «общими врагами».

В.Б. — А Вам известно, где находятся сейчас подлинники этих материалов?

В.К. — Насколько я знаю, архив Сталина с начала 1990-х был передан в состав Архива Президента, а затем — в Госархив социально-политической истории. Там их и надо искать.

Мягко говоря, в ответах Карпова всё без исключения не соответствует реалиям. Начнём с того, что к первому изданию своего «Генералиссимуса» он готовил в начале 2000-х гг. Оно вышло в калининградском издательстве «Янтарный сказ» в 2002 г. Никакого ЦК КПСС уже не было и в помине. Соответственно быть членом ЦК КПСС в 2002 г. он тем более не мог. Рядовой член ЦК КПСС даже во времена СССР не имел права допуска не то чтобы к документам особой важности, к которым по определению должны были бы относиться документы о якобы имевших место тайных переговорах и сотрудничестве НКВД с гестапо, но даже к просто совершенно секретным документам. Тем более столь особо важного политического характера. Далее. Ни во времена СССР, ни после Кремль, тем более комплекс партийных и правительственных зданий в нем, никогда не являлись проходным двором, чтобы там шастал, кто угодно, хотя бы и член ЦК КПСС. Режим безопасности в Кремле настолько жесткий, настолько безукоризненно соблюдается, что просто диву даешься, с какой же легкостью Герой Советского Союза, опять-таки скажем мягко, неадекватно реалиям описывает ситуацию. Архив Сталина после его смерти в Кремле не хранился. Всё, что относилось к материалам «Особой папки Политбюро», а именно там хранились многие совершенно секретные документы, в том числе и особой важности, имело такой жесточайший режим секретности, что без специального разрешения Генерального секретаря к ним не могли приблизиться даже члены Политбюро, не то что рядовой член ЦК. В архив Сталина в те времена не допускали никого. Да и сейчас не очень-то склонны пускать.

Далее. Карпов утверждает, что смотрел в архиве описи документов. И тут же утверждает, что там были сургучные печати и подписи, все якобы чин-чином. Но на описях документов в архивных делах сургучные печати не ставят. Их ставили только на специальных конвертах. На тех самых конвертах, в которых фельдъегерской связью перевозятся секретные и особо секретных документы. И подписи на описях не ставили тоже. Подписи могут быть только на листе учета лиц, ознакомившихся с тем или иным архивным делом.

Что касается дела Берия, то, во-первых, уголовное дело в отношении него — чистой воды фальшивка Генеральной и Главной военной прокуратур СССР. Оно было составлено задним числом, потому как Берия просто пристрелили в его доме 26 июня 1953 г. Во-вторых, никогда и никому эти фальшивые 45 томов уголовного дела против Берия Генпрокуратура не выдавала полностью. Они им торгуют, так как периодически выясняется, что материалы из этого фальшивого дела пропадают чуть ли не целыми томами. Среди историков нет ни одного, кто бы мог похвастать тем, что ознакомился со всеми этими фальшивыми 45 томами. В-третьих, не о Мценске могли спрашивать Берия, если действительно спрашивали, чего, как вы и сами понимаете, не было, а только о тех переговорах, которые он по поручению Сталина через Судоплатова вёл с агентом советской разведки, послом царской Болгарии в СССР Стаменовым. Но это были не переговоры, а попытка через каналы болгарской дипломатии довести до сведения Гитлера, что если он посмеет применить на Восточном фронте химическое оружие, а в июле 1941 г. нацистские звери уже были готовы к этому, то советская дальняя авиация зальет рейх химическим и бактериологическим оружием. Это была попытка устрашения нацистского руководства. И только.

Надо отдать должное профессиональному мастерству В. Баранец, который рядом с текстом интервью с Карповым опубликовал и интервью с директором Российского государственного архива социально-политической истории Кириллом Андерсоном, который без обиняков, в самой категоричной форме заявил: «Таких материалов нет. Мы сто раз проверяли». Более того, на вопрос В. Баранец, что он, Андерсон, думает о тех материалах, которые привел в своей книге «Генералиссимус» Карпов, глава РГАСПИ столь же без обиняков и с такой же жесткой категоричностью ответил: «Это липа»!

О том, что это фальшивка, Карпову говорили очень многие авторитетные лица. В свою очередь и автор этих строк издал две упомянутые выше книги. В каждой из них имелась глава «К истории одной фальшивки», в которой были детально проанализированы все аспекты фальшивки и представлены неопровержимые доказательства. При очередном издании «Генералиссимуса» Карпов, по-прежнему приводя фальшивые документы, снял все подписи под ними. Потому как именно подписи более всего и свидетельствовали о том, что это фальшивка. Именно факт снятия Карповым всех подписей с фальшивок при переиздании «Генералиссимуса» свидетельствует о том, что он понял, что пойман с поличным на фальшивке. Но, тем не менее, продолжает упорствовать в этой лжи.

Как бы там ни было, но именно в упомянутом номере газетенки «Память» и была впервые опубликована фальшивка. Однако вглядитесь в «шапки» приводимых ниже фотокопий одного и того же «документа»: под № 1 то, что было напечатано в газетенке «Память» и в книге Р. Перина, под № 2 — то, что привел В. Карпов.

А вглядевшись, попытайтесь хотя бы самим себе ответить на простой вопрос: как у одного и того же документа могут быть две разных «шапки»? Но не торопитесь с ответом, ибо это еще «цветочки». Что же до «волчьих ягодок» фальсификации, то прежде всего необходимо отметить, что ни в одном из международных документов в их названиях:

не перечисляются в порядке однородных членов предложения без (логического) завершения смысла названия сфер, на которые распространяется действие документов;

тем более не указываются взаимопоглощающие синонимы.

Если уж кому-то и охота была сварганить эту фальшивку, то думать надо было хорошенько и соответственно обозвать эту грязную фальшивку следовало бы так: «Генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи и совместной деятельности». Но на нормальном русском языке она должна была бы иметь следующий вид: либо «Генеральное соглашение о сотрудничестве и взаимопомощи», либо «Генеральное соглашение о взаимопомощи и совместной деятельности». Перечисление же трех синонимов через запятую — бессмысленно, особенно если учесть, что слово «сотрудничество», тем более в сочетании со словом «взаимопомощь», полностью поглощает смысл термина «совместная деятельность».

Фальсификаторы вляпались и в другом вопросе. Они утверждают, что-де «Генеральное соглашение» состояло из 9 параграфов и двух протоколов. Неужели непонятно было, что фактически межгосударственное по характеру «Генеральное соглашение» — это, по сути дела, почти одно и то же, что и договор, и в нем не могут быть параграфы как основная структура текста? В документах такого рода структура строится на постатейном принципе — это общемировое правило, известное любому студенту-первогодку юридического вуза! Сей «документ» должен был бы состоять из статей, которые, в свою очередь и также в соответствии с общемировой практикой, должны были бы иметь пункты, а, при необходимости, и подпункты, в роли которых могли, но отнюдь не в обязательном порядке быть использованы также и параграфы. Но никак не в качестве несущей конструкции всего документа! Карпов же и вовсе утверждает, что якобы текст «Генерального соглашения» имел девять страниц! Но кто бы объяснил, как у одного и того же подлинного документа может быть два различных варианта главного параметра? Ведь девять параграфов и два протокола не есть одно и то же, что и девять страниц!

Вовсе не следует полагать, что люди прошлого были форменные идиоты. Во-первых, потому что, несмотря на грузинское происхождение, Сталин и Берия владели русским языком очень хорошо. Во-вторых, на Лубянке и в те времена были высококвалифицированные, в том числе и в сфере международного права, специалисты, чтобы не допускать столь дубовых ляпов. Ведь НКВД, а ранее и ОГПУ еще до войны осуществляли международное сотрудничество со спецслужбами Монголии, Турции и Чехословакии, причем осуществляли на основании соответствующих договоров. И соответственно там хорошо знали, что и как оформляется в письменном виде. Между тем даже по формальным, атрибутическим признакам нарушено буквально все, до чего дотянулись руки фальсификаторов.

Например, в названии должности Л. П. Берия имеется грубое искажение. Дело в том, что он указан как начальник Главного управления государственной безопасности — ГУГБ НКВД СССР, — в то время как его главная должность в тот момент, на которую, собственно говоря, он и был переведен из Грузии, называлась Первый заместитель народного комиссара внутренних дел СССР. Он был назначен на эту должность 22 августа 1938 г., а вот начальником ГУГБ Берия стал только 29 сентября 1938 г., и то по совместительству. Основная должность, тем более столь высокая, полностью поглощает вторую, которую он занимал по совместительству. Это правило тем более применяется особенно при подписании договоров и им подобных документов, в том числе и международных, когда указывается высшая должность подписанта.