Курсанты - Ветер

— Пока не знаю, говорят, что за два, но раньше времени не стоит обольщаться. Я за стипендию не отвечаю, мне сказали я озвучил. Стройте меньше надежд, будете реже разочаровываться. — посоветовал шеф. — Так и по стипендии. Вернее, по деньгам. Никто мне ничего не хочет доложить?

Все переглядываются. Чего там опять кто шефу нашептал?

— Говорят крыски в кубриках завелись опять?

— Чего жрет что ли опять кто-то по ночам? — шепчет один из комодов.

— Да нет не жрет! — в очередной раз продемонстрировал слух летучей мыши Орлов. — Деньги пропадают у курсантов. А? Товарищи младшие командиры вам известно что-либо о таких происшествиях, в ваших взводах?

Непонятное гудение в ответ.

— Я не пойму на что мне такие младшие командиры, которые ничего не знают? Ну так я еще раз повторяю в каких взводах выявлены случаи? Надо же искать, решать этот вопрос. Причем совместными усилиями. Ну?

— В четвертом взводе несколько раз пропадали деньги — выступил новый замок четвертого взвода.

— Почему нет рапорта? Почему нет объяснительных? Когда в какое время? Почему младшие командиры вместо выявления занимаются утаиванием!

— Обнаружено утром, у Сушенцова пропало триста тысяч.

— Ого! — воскликнул кто-то.

Дальше пошли разборы у кого, когда и что. Весьма конечно вероятно, что крысы везде разные. Но кто его знает.

— И мы вот это вот выявляем, пред самым получением стипендии! Да у вас же всю стипендию растащат! Зачем вам ее выдавать? У вас же своруют ее!

Немного непонятно почему, наше денежное довольствие именовалось стипендией, вроде как уже можно и зарплатой было назвать. Но прижилось именно это наименование. На следующий день утром шеф повторил суть, хоть и немного иначе всему курсу.

— Это очень печально. Что в школе милиции воровство происходит в каждом кубрике. Это конечно позорище, позорище всем нам. Понятно, что этих крысок мало и остальные курсанты вполне добросовестные. В общем, так, каждый курсант может сдать свои деньги под запись в сейф в моем кабинете. Если прямо сейчас эти деньги ему не нужны, и он опасается за их сохранность, пожалуйста, сдаем. В любой момент можно будет получить. Мне связываться с лишней ответственностью конечно не в радость. Но! Пожалуй, это единственное что я сейчас могу предпринять.

— Товарищ старшина сегодня, как поступит сигнал, вас оповестит дневальный. Придете на курс получите вот этот чемоданчик и в бухгалтерию. С собой еще оного курсанта возьмете на всякий случай. Кого возьмете есть предложения или мне назначить?

— Курсанта Пудова. — ответил старший сержант Баранов.

— Пудова? М… Что ж ладно. Вдвоем выдвигаетесь в бухгалтерию, получаете деньги, пересчитываете их там при получении, запираете в чемодан. Приносите сюда, нигде не останавливаться, ни курить, в туалеты не заходить. Запираетесь в офицерской, дежурному офицеру обеспечить отсутствие посторонних. Пересчитываете деньги еще раз, а если надо, то и дважды, и трижды. По команде, будете выдавать согласно ведомости. Выдавать это уже лично вы товарищ старшина. Никого, никаких посторонних не должно быть в этот момент в кабинете. Даже офицеров. Материально ответственное лицо вы у нас одно! Если что-то вдруг отвечать только вам. Все ясно?

— Так точно. — не особо радостно ответил наш старшина.

Весь текущий день, почти все курсанты нашего взвода, смотрели на Пудова, когда же! Ну, когда же его дернут, с пары! Как дернут, значит бабки дают! Значит будет стипуха! Значит пару дней можно жрать в буфете, например. Ну кому что, кто-то наконец-то купит сигареты и так далее. Конечно есть обеспеченные курсанты, но их крайне мало, например, Стасян, папа у него комерс. А сына послал в ментовку, он так же как Пудовый видимо мыслит, что серьезный и даже не очень, бизнес в перспективе не сможет жить без красных крыш.

Кончились три дообеденных пары, прошел обед и вот уже и четвертая, послеобеденная пара закончилась. А за деньгами так и не ходили. Настроение курса падает ниже и ниже.

— Деньги привезли! — проноситься волной из уст в уста информация, от курсанта к курсанту.

— Куда? Где? Кто последний? — мгновенно на взлетке возникает куча народа.

Впрочем, выясняется, что только в школу привезли, из банка. Через какое-то время и впрямь Баранов с Пудовым пошли в бухгалтерию. И пропали. Чего-то не ладилось там в бухгалтерии, но наконец после ужина уже принесли на курс благословенный чемоданчик.

— Не успеем. Может сегодня и не начнут. Осталось времени кот наплакал! — сокрушаются многие.

— Кот! Ты сволочь чего так мало плакал?! — мгновенно шутят над курсантом Котовским.

— Начинайте выдавать деньги по списку. Остальным завтра. Вечерняя поверка по графику. — сообщает шеф и сруливает домой.

Денег выдавали всего пол часа, да еще и старшина никогда этого не делал ранее, в общем человек десять и получили только.

— Давайте ночью получать, а? — предлагает кто-то.

Но нет. Распорядок дня нарушать нельзя, если это не чистка паркета. Поверка и отбой. Прошел, наверное, целый час, как я ворочался и не мог уснуть. Конечно не из-за первой стипухи, может это у кого и первые свои деньги. Но я давно уже получал зарплаты. Тут скорее мандраж от предстоящих соревнований. Я же теперь в группе занимаюсь самбо, вот ко дню милиции на соревнования выставил меня наш физрук. Ну не меня понятно одного, а включил в сборную команду. Ясен пень, я мандражирую, хочется же блеснуть, к тому же физрук говорит, что могу. Хотя может это он мотивирует меня так? Задолжал я правда физруку, надо бы хоть результат показать. А для этого надо выспаться! Лежал, лежал, и понял, что уже в туалет хочу. Встал, едва вышел из кубрика, как меня старшина схватил.

— Ты чего тут? — весь красный ноздри расширены, глаза на выкате.

— Не спится в туалет иду. — попытался я вырвать руку.

— А ну-ка, — покрутился он вокруг меня осматривая.

— Ты охренел? — срываю захват уже всерьез, но пока еще без удара.

— В канцелярию зайди, объяснительную пиши, чего ночью встал, и поминутно.

— Чего? Ты охренел, я в туалет встал? С каких пирогов нельзя стало?

— Артаньянов! — высунулся из канцелярии старший лейтенант Йовдий.

— Я!

— Хватит пререкаться, бегом в канцелярию.

— Есть.

— Пиши, — сует мне бумагу Йовдий.

— Чего писать-то? — сложил я руки у груди, подозревая нечто нехорошее.

— Поминутно