ВОПРОС КРОВИ - Иэн Рэнкин

Уайтред не шевелилась. Симмс, примостившись на валике дивана, поднял брошенные листы воскресного приложения и скатывал их в трубку. Ребус указал на него пальцем.

— Хотите мне перебить дыхательное горло? Не забывайте, Симмс, что за дверью свидетель.

— Наверное, не всякое желание уже есть действие, — отвечал Симмс. Глаза его вспыхнули, но слова прозвучали холодно.

Ребус повернулся к Уайтред. Та сидела за столом, положив руку на персональное дело Хердмана.

— Вы не могли бы унять пыл этого проказника?

— Кажется, вы плели нам что-то по поводу бриллиантов, — сказала Уайтред.

— Я не могу поверить, что Хердман наркодилер, — продолжал Ребус. — Это вы подложили наркотики на его яхту? — Она медленно покачала головой. — Значит, это сделал кто-то другой. Что же касается этих рейсов по Северному морю… Роттердам — отличное место для сбыта бриллиантов. Я представляю дело так: Хердман нашел бриллианты, но не собирался оставлять их у себя. Он либо взял их тогда же, либо спрятал в тайнике, вернувшись за ними позже, через некоторое время после своего неожиданного решения не возобновлять контракта. Следуем дальше: армию интересует, что сталось с бриллиантами, а тут Хердман, который неожиданно начинает мозолить вам глаза. У него появляются деньги, он открывает свой бизнес — прокат катеров. Однако не пойман — не вор. — Ребус замолчал, потягивая из стакана. — Как вы думаете, много там чего осталось или он все потратил? — Ребусу вспомнились катера и яхты, за которые было заплачено наличными и в долларах — валюте, принятой на рынке бриллиантов. Вспомнился бриллиант на шее у Тири Коттер, ознаменовавший перелом в расследовании, тот самый перелом, которого он так ждал. Ребус выждал, давая Уайтред время ответить. Но она молчала. — В последнем случае ваша миссия здесь — уменьшить нанесенный ущерб, обеспечить конфиденциальность, чтобы никто ничего не узнал и все было бы шито-крыто. Каждое правительство уверяет, что с террористами переговоров не ведет. Может быть, и так, но однажды случилась попытка подкупа. Так неужели же столь пикантную историю не подхватят газетчики? — Он пристально глядел на Уайтред поверх края своего стакана. — Похоже на истину, не так ли?

— А тот бриллиант? — спросила она.

— Взял напрокат у приятеля.

Она молчала чуть ли не минуту. Ребус тоже не спешил, думая, что, не привези он домой Боба… все могло бы сложиться далеко не столь удачным образом. Он все еще чувствовал на шее хватку Симмса — когда он делал глоток, горло сжималось.

— А что, Стив Холли больше не появляется? — спросил он, прервав наступившее молчание. — Помните, если что со мной случится, вся эта история попадет к нему.

— Думаете, этого достаточно, чтобы обезопасить себя?

— Заткнись, Гэвин! — оборвала подчиненного Уайтред. Она медленно сложила руки на груди. — Что вы собираетесь делать? — спросила она Ребуса.

Он пожал плечами:

— Насколько я понимаю, это дело не мое. И я не стану вмешиваться при условии, что вы будете держать на привязи эту вашу ручную обезьяну.

Симмс вскочил, и рука его поползла в карман куртки. Обернувшись, Уайтред хлопнула его по руке. Движение было столь стремительным, что, моргни Ребус в этот момент, он бы его не заметил.

— Вот чего я желаю, — спокойно сказал он, — это чтобы к утру парочки вашей и духу здесь не было. В противном же случае мне придется рассмотреть перспективу обращения к моему приятелю как представителю четвертой власти.

— Где гарантии, что вам можно верить?

Ребус опять дернул плечами.

— Не думаю, что кто-либо из нас хочет письменных свидетельств. — Он опустил стакан. — А теперь, если мы утрясли наши дела, мне пора заняться моим гостем.

Уайтред бросила взгляд в сторону двери.

— Кто он такой?

— Не волнуйтесь, он не из болтливых.

Она медленно кивнула и собралась уходить.

— И последнее, Уайтред. — Она остановилась и повернулась к нему лицом. — Почему, вы думаете, Хердман это сделал?

— Из жадности.

— Нет, я имел в виду — почему он явился в школу?

Ее глаза сверкнули:

— Да какое мне дело! — И с этими словами она вышла. Симмс все еще не сводил глаз с Ребуса. Тот, нагло помахав ему рукой, опять отвернулся к окну. Симмс вытащил из-под пиджака автоматический пистолет и прицелился Ребусу в спину. Потом, тихонько присвистнув сквозь зубы, сунул пистолет обратно в карман.

— Однажды, — сказал он голосом едва ли громче шепота, — не знаю, правда, где и когда, но мое лицо будет последним, что ты увидишь на этой земле.

— Потрясающе! — вздохнул Ребус. — Потратить последние мгновения жизни на то, чтобы глядеть в лицо полному кретину!

Он услышал удаляющиеся шаги по коридору и хлопанье двери. Прошел к двери, чтобы убедиться, что они действительно ушли. Боб выходил из кухни.

— Я себе чашку чая наливал. Между прочим, молоко у вас кончилось.

— У прислуги выходной. Постарайся вздремнуть. Завтра день будет длинный.

Кивнув, Боб прошел к себе в комнату и прикрыл за собой дверь.

Ребус налил себе третий стаканчик, на этот раз уж точно последний, и тяжело опустился в кресло, поглядывая на скатанный в трубку журнал, лежавший на диване напротив. Почти незаметно, но все стало раскручиваться. Ребус думал о Ли Хердмане и его искушении бриллиантами, представлял, как тот закапывает их, а потом выходит из леса, поводя плечами, но, может быть, потом все-таки мучается виной, а также страхом. Потому что подозрения будут сопровождать его, начнутся расспросы и допросы, возможно, проводимые и Уайтред. Пройдут годы, но армия ему этого не забудет. Меньше всего там любят неопределенный финал, в особенности если он грозит холостым выстрелом. Страх душил его, почему он и свел к минимуму все свои знакомства. Вот подростки ему подходили — эти не могли быть переодетыми шпионами. И Дуг Бримсон, тот тоже, видимо, ему подходил. Все эти замки, на которые он запирался, отгораживаясь от жизни. Что ж удивляться, что он оборвал ее.

Но оборвать ее так, как это сделал он? Ребус не мог этого постигнуть и не считал, что причиной тут простая ревность.

Джеймс Белл, фотографировавший мисс Тири на Кокберн-стрит…

Дерек Реншоу и Энтони Джарвис, заходившие на ее веб-сайт…

Тири Коттер, любопытствующая насчет смерти, с любовником, бывшим солдатом.

Реншоу и Джарвис, неразлучные друзья, такие непохожие на Тири, на Джеймса Белла. Любят джаз, предпочитая его металлу, носят военную форму, участвуют в парадах, занимаются спортом. В отличие от Тири.

Совсем не как Джеймс Белл.

И если уж на то пошло, то что общего между Хердманом и Дугом Бримсоном, кроме их военного прошлого? Ребусу все это представлялось в виде какого-то причудливого старинного танца, когда меняются партнерами. Он уткнулся лицом в ладони, загородившись от света, стал вдыхать запах кожи, смешанный с запахом спиртного из стакана, а танцоры все кружились и кружились перед его глазами.

Когда, проморгавшись, он опять открыл глаза, предметы в комнате были как в тумане. Первым прояснился узор на обоях, но вспоминались ему пятна крови — крови, пролитой в комнате для отдыха.

Два роковых выстрела и еще один — ранение.

Нет, три роковых выстрела.

Нет! Он понял, что произнес это слово вслух. Два роковых выстрела. Потом еще один, приведший к ранению. А потом третий роковой выстрел.

Кровь, окропившая стены и пол.

Кровь, повсюду кровь.

Кровь, плетущая свои истории и интриги.

Недолго думая он налил себе четвертый стакан, поднес к губам, но потом опомнился. Аккуратно вылил содержимое стакана в горлышко бутылки, заткнул пробкой. До того дошел, что поставил бутылку на каминную полку.

Кровь, плетущая свои истории и интриги.

Он взял в руку телефонную трубку. Не думая застать кого-нибудь в этот час в лаборатории судебной экспертизы, он все-таки позвонил. Тут не угадаешь, чудаков много и у каждого свои маленькие проблемы, которые необходимо решить не потому, что это так уж важно для дела, и не из профессионального тщеславия, но для собственных, чисто личных нужд.

Как и Ребусу, им было трудно что-то оставить незавершенным. Ребус сомневался теперь, не зная, хорошая это черта или плохая, но так уж он был устроен. Телефон звонил, ответа не было.

— Сволочи ленивые, — пробормотал он себе под нос и увидел, что в комнату всунулась голова Боба.

— Простите. — Он вошел, волоча ноги. Пальто он снял, оказавшись под ним в серой вытянутой футболке, не скрывавшей его рук — безволосых, с дряблыми мышцами. — Что-то мне не лежится.

— Посиди здесь, если хочешь. — Ребус кивком указал на диван. Боб сел, но, видно, испытывая неловкость. — Телевизор здесь включи, если хочешь.

Боб кивнул, продолжая бегать глазами по комнате. Увидев полку с книгами, он подошел к ней поближе.