Гоблин. Монстр или... - Криаан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стой, петушественник!..Не опечатка! — страж грозным жестом вскинул ладонь. — Остановись немедля, ибо!.. ик!.. ибо мне лень за тобою гоняться. Не шали, в общем. Ик!.. Присядь, отдохни, пальценогий — в ногах правды нет.
Я кивнул с благодарностью и присел, как и предлагали. На всякий случай просто на корточки и там, где стоял, метрах в четырёх от сатира. Но он по пьяному глазу не заметил или не обратил внимание на такую явную недоверчивость. Вместо этого шумно потянул носом.
— Чую, братетц, ты не женщина, а братец… — рассмеялся он каламбурчику. — А ещё чую, не пил ты сегодня. Упущение… Ик!.. На, хлебни что ли, горемыка…
Он взмахом протянул кувшин, выплёскивая на землю содержимое:
— Не хочешь? — тут же пожал плечами и отдернул тару обратно. — Ну, как знаешь.
Похоже, делиться он и не собирался, лишь некий ритуал «приглашения» соблюдал.
Мы обменялись парой малозначительных фраз о погоде да о расплодившихся в лесу «шмыгов», которые поедом жрут дикие плоды отчего брагу не из чего делать становится. В душе не чаю, что за шмыги такие, но я усердно поддакивал сатиру, прокладывая ниточки взаимопонимания. Будто бы невзначай спросил, могу ли погостить у них, есть ли работа какая, можем ли взаимовыгодно посотрудничать? В общем, прощупывал границы дозволенного. Пьяный — не то что бы кладезь адекватности, но других тут не найти, так что имеем то, что имеем.
Выпивоха запрокинул рогатую голову, прикладываясь к пузатому жбанку и с видимым наслаждением сделал несколько глотков. Так «вкусно» пил, что я и сам оказался не против пригубить немного — очень уж заразительный пример подавал этот дядька с рогами и копытами. А привратник тем временем опустил кувшин и дернул плечами:
— Нет у нас работы для коротышки такого. Ты ж переломис-с-ся под вязанкой дров, — он вздохнул и внезапно добавил. — Эх, бабу бы…
Почесал чресла под набедренной повязкой и вскинул на меня мутные от хмеля, доверчивые глаза:
— Братец, это… а у тебя спутницы часом нет? Может она… Ик!.. Может, спряталась от смущения? Так ты веди её, а? Мы — со всем обхождением, не обидим. Мы женщин уважаем и любим… Очень любим, всей деревней…
Сатир загоготал, довольный глупой шуткой. Я же покачал головой. Мол, спутниц не имею. Мужик печально вздохнул в ответ на это и вдруг нахмурился: привстал на локте и опять шумно втянул носом воздух.
— Э, братец, — скривился он, — да не какой ты не братец! А я-то думаю, чего ты в эти лохмы укутался? Давай-ка, братец, пиздуй отсюда подобру, поздорову. Ты, чую, какой-то не гоблинский гоблин, с подвыподвертом, так что звать товарищей своих не стану — добрый я сегодня… Уходи. Сам уходи, а то лень вставать…
Я не двинулся с места — дядька не порывался нападать и даже ворчал в самом деле лениво, поэтому стоило помурыжить его ещё немного. Вдруг выясню что?
— А в чём дело? — изобразил я удивление. — Нормально же общались. Только встретились, и мне уже уходить?
Сатир ткнул в мою сторону кувшином, расплёскивая брагу и указуя крепким пальцем с крючковатым когтем на конце.
— Ты гоблин, а после гоблинов бабы мрут. Тьфу!.. Мы, сатиры, такого не любим. Кому в голову придёт женщину убивать, если её можно
неделями трахать, сладости с нею кушать, поить её хмелем, слышать звонкий девичий смех… Ик!.. Всё вас, распиздяев зеленомордых, учить жизни нужно…
— Так гоблины это не специально, природа у них такая, — попытался я прощупать одну из «болевых точек».
— И чо? — сатир с безразличным видом плечами пожал. — Мне пожалеть вас, болезных? Даже шмыг, тупой как твоя жопа, а и тот плодится в срок отведенный, а гоблин не может? Нет у вас ни чести, ни совести… ни пива. Грязь одна… Ик!..
— И что, совсем никак? Ты меня за гоблина признал, но вот он я — сижу перед тобой, разговариваю, спрашиваю и отвечаю. Неужели, не договоримся?
Сатир махнул рукой, расплескивая брагу. Да сколько её в кувшине? Он что, бездонный?
— Чую. Чую я, что ты не такой, как остальные пиздюки зеленомордые, — покивал рогатый. — Потому и не погнал на пинках из деревни… И раз ты такой говорун, то давай так… Ик!.. так поступим: приведи нам из пару девиц, да хоть селянок — вот тогда и докажешь, что дело с тобой иметь можно. Только живыми приведи, невредимыми, понял, мироед проклятый?
— Выкрасть их, что ли? — с нарочной издевкой в тоне хмыкнул я. — А ещё гоблинов виноватишь…
— Не хмыкай тут мне, — пробубнил сатир. — Зачем их вкара… Ик!.. выкрадать?
— Похищать, — поправил я.
— Да не нужно никого похищать! — сердито насупился сатир, как будто мы об этом спорили. — Ты дураком-то не прикидывайся. Уговори их, обмани немножко — девки это любят. Ещё как-нибудь убеди — пусть сами придут, по своей охоте. Или ты думаешь, что молодой девке «сладкого» не охота?
— Значит, двух девиц привести и тогда будем общаться?
— Ага, — покивал рогатый. — Давай, это, хотя б парочку. Молоденьких, чтобы в самом соку… Хотя любых, давай. Голодные по этому делу мамки тоже страсть как хороши… Приведёшь — замолвлю за тебя перед товарищами слово. Я у нас в деревне вес имею, не сомневайся — самая забористая, самая мягкая брага у меня получается, так что послушают. А теперь лучше иди, пока тебе не заметили…
Глава 24
Бросок Восприятия Гоблин КС 10: 19+0(модификатор)+1(наблюдательность)+2(еще свежие)= 22 — Критический успех!
Два десятка гоблинов это конечно не три десятка матерых наемников, но мне хватит и этого с лихвой. Тем более что сейчас день и про привычную зачистку можно забыть, а про прямой бой лучше лишний раз не заикаться. Но кто сказал, что надо со всеми драться одновременно? Как я знал по своему опыту, гоблины не способны в самообеспечение питаясь буквально тем, что найдут, подножным кормом, а также своими менее удачливыми собратьями, а потому охотничьи партии у них никогда не переводятся и хоть те и стараются лишний раз не уходить далеко от логова, чтобы самим не стать кормом, но иногда всё же отходят несколько дальше ожидаемого. Впрочем, не это было главное, а то, что коротколапые дебилоиды очень плохо скрывают следы, а тропинки в лесу наоборот вытаптывают знатные, а у меня еще и поисковой медведь с моральной травмой от встречи с феями, и которому по этой причине очень, очень хочется
