Не мешайте палачу - Александра Маринина

Разумеется, такой выбор Мишу никак устроить не мог. Для того ли он годами выстраивал свой комфортабельный уютный мирок, чтобы в результате загреметь на нары? Нет, нет и нет.

– Что я должен делать?

– Пока ничего. Отдыхайте, набирайтесь сил, поддерживайте форму. В самое ближайшее время я свяжусь с вами и дам задание.

– Вы уверены, что оно будет мне по силам?

– Конечно. Вы это уже делали, и весьма успешно. Со мной вам будет намного легче работать, чем с Павлом, потому что я снабжу вас всей необходимой предварительной информацией о человеке, с которым вам придется контактировать. Так что готовьтесь и выбросьте из головы ненужные сомнения.

Этот разговор состоялся четыре дня назад. И вот уже четыре дня Миша Ларкин сидит дома, в основном, правда, не сидит, а лежит на удобном мягком диване, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Не нравится ему это все, ох не нравится. И посоветоваться не с кем, Павел на связь не выходит, а где его искать, Миша не знает. Ни адреса, ни телефона. Так было всегда. Случись острая нужда, он никогда не смог бы найти своего руководителя. Однажды, много лет назад, Павел так и сказал ему:

– Ты, Михаил, конечно, специалист экстра-класса, но всегда помни, что может найтись кто-то еще более сильный. Природа одарила тебя, но она щедра и одаривает многих, причем некоторым дает гораздо больше, чем остальным. Я вполне допускаю, и ты должен допускать, что твой дар – не самый мощный. И если более одаренный человек будет работать против нас, он сумеет заставить тебя рассказать то, что ты знаешь. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как все ему выложишь. Поэтому лучше тебе знать поменьше.

Другой на его месте, может, и стал бы возражать, но только не Ларкин. Он слишком хорошо знал, как после его обработки люди выкладывали самые сокровенные тайны.

А надо ли ему искать Павла сейчас? Правильно ли будет спрашивать у него совета? А ну как этот человек узнает и рассердится? И даст ход всем этим жутким записям, и магнитофонным, и на видеопленке. Михаил пытался рассуждать здраво и понять, кто из них более опасен для него – Павел или этот новый знакомец. И по всему выходило, что не Павел. Хотя если показанные ему материалы существовали не в единственном экземпляре, то они вполне могут быть и у Павла. И что тогда? Отказывается работать на третьего – тот их обнародует. Павел узнает о том, что Миша работает на третьего – тоже может подлянку кинуть. Что в лоб, что по лбу.

Оставалось одно – надеяться, что все обойдется. Слуга двух господ! А что? В мировой литературе эту ситуацию миллион раз обыгрывали, и всегда выходило, что плутоватый слуга накалывал своих хозяев, а сам выходил победителем. Не зря же говорят: ласковый телок двух маток сосет. Нешто рискнуть?

Из тяжких раздумий его вывел телефонный звонок.

– Я хочу записаться на прием, – послышался истеричный женский голос. – Желательно на завтра, если можно. Мне нужно срочно, у меня особые обстоятельства.

Все понятно. Узнала об измене мужа, причем буквально только что, несколько часов назад. Тут же села на телефон обзванивать приятельниц и рассказывать об «этом мерзавце», и кто-то из них посоветовал сходить на прием к известному психотерапевту, который моментально снимет душевную боль. Особые обстоятельства у нее! Можно подумать, только ей одной мужик изменяет. С такими дамочками ему работалось легко, они обретали душевное равновесие за два сеанса у Ларкина. По тысяче долларов за сеанс.

– Вы ошиблись, – вежливо сказал Миша в трубку. – Вы, вероятно, звоните Михаилу Давидовичу? У него теперь другой номер.

– Какой? – требовательно спросила обманутая жена.

– Я не знаю. У нас поставили новую АТС и все номера поменяли. Теперь этот номер у меня.

– А откуда же вы в таком случае знаете, что я звоню Михаилу Давидовичу? – подозрительно сказала она.

– Не вы первая, – усмехнулся Миша. – Ему целыми днями звонят. Тоже хотят на прием записаться.

– Но в таком случае Михаил Давидович должен был оставить вам свой новый телефон, – не унималась дама. – Чтобы вы давали его всем, кто ему звонит.

– Должен вас разочаровать. Ваш Михаил Давидович у меня советов не спрашивал. И у вас тоже. Всего доброго.

Он положил трубку и горестно скривил губы. Деньги проплывают мимо рук. Но Павел категорически потребовал, чтобы Ларкин прекратил психотерапевтическую практику. Окончательно и бесповоротно. И Миша не смеет его ослушаться. Ведь Павел может в любой момент вернуться. Он так и сказал: снова уезжаю, но на этот раз ненадолго, недельки на две. Две недели прошли, Павла еще нет, но он может появиться каждую минуту.

Михаил с тоской подумал о Пампушечке – симпатичной ласковой девушке по имени Галя, пухленькой и аппетитной. Вызвонить бы ее сейчас сюда! Она такая бесхитростная, добрая, открытая, рядом с ней Ларкин душой отдыхает. И в постели она для него в самый раз – не слишком требовательна, много сил не забирает, да и времени тоже. Он ей нужен не в качестве кобеля, а для поддержания самооценки. Ну как же, такой интересный мужчина, в возрасте (это по ее девичьим представлениям, сам Ларкин считал себя еще молодым), образованный, с деньгами. «Посмотрите, с кем я еду!» – процитировал он про себя фразу из знаменитого фильма Феллини. А что, может, и правда, позвонить? Пусть бы приехала.

Ларкин перекатился на бок и потянулся к телефону, стоящему на полу возле дивана.

– Пампулик, – проворковал он в трубку, – у меня неожиданно освободился вечер. Ты как?

«Как»! Он еще спрашивает! Конечно, она немедленно примчится. Что с собой привезти? Покушать? Обязательно, она знает, что любит Мишенька, и по дороге все купит. Но Ларкин при всем прочем хотел быть джентльменом. Женщины не должны на него тратиться, он же не альфонс какой-нибудь.

– Деньги отдам, когда приедешь, так что не скупись, – скомандовал он. – Нам с тобой нужно все самое лучшее.

Вот так. Нужно скрасить тревожное ожидание вкусной едой и нежными ласками Пампушечки. Потому что совершенно неизвестно, как все обернется завтра.

Пока Михаил Давидович Ларкин нервничал и переживал, лежа на своем мягком диване, полковник Гордеев и двое его сотрудников голову ломали над тем, как Ларкина найти. Или хотя бы выяснить, кто он такой. Юра Коротков, зафиксировавший встречу генерала Минаева с неизвестным мужчиной в темных очках, был в тот момент один и не смог проследить за обоими. Оставалось ждать, пока Антон Андреевич встретится с этим мужчиной еще раз.

– А Минаеву не понравилось, что я ходил к его другу Александру Семеновичу, – сообщил Гордеев Короткову и Селуянову. – Он тут же нашел своих приятелей среди соответствующих руководителей и поинтересовался, не оформляли ли мы наружное наблюдение за ним. За детей нас держит, хочет голыми руками взять. Видно, рыльце в пушку. Ничего, пусть теперь помучается вопросом, откуда мы знаем о его дружбе с Чинцовым.

– Вы все-таки уверены, что они тесно связаны? – спросил Коротков. – А вдруг это была действительно случайная встреча?

– Если бы она была случайной, он бы не начал дергаться и не кинулся проверять, не ведем ли мы за ним наружников. Мы с вами знаем, что не имеем права этого делать, и он знает, вот и хочет уличить нас в незаконных действиях. А зачем ему это, если он чист? Суета, дети мои, всегда красноречивее всяких слов. Я специально съездил к Коновалову и рассказал о своих подозрениях. Коновалов – нормальный честный мужик, он не мог не передать наш разговор своему товарищу, он же верит Минаеву как самому себе. А я хотел посмотреть, что из этого получится. Вот и посмотрел. Убедился, что у Минаева, прошу прощения за грубость, очко заиграло. Может быть, в его связях с Чинцовым никакого криминала и нет, просто Минаев ухватился за возможность меня прищучить на другой какой случай. Стало быть, этот другой случай все-таки есть. В чем-то Антон Андреевич сильно замарался. Или собирается это сделать. Вот и откладывает козыри из колоды в рукав.

– Странная какая-то логика, – пожал плечами Коля Селуянов. – Сначала просит нас о помощи, хочет, чтобы мы вывезли для него человека из Самары, а потом собирается нам же делать гадости. Не по-мужски.

– Зато очень современно, – заметил Коротков. – Вполне в духе времени: разжалобить, использовать и выбросить за ненадобностью. Ты в телевизор глянь – все так делают. Сдают своих направо и налево.

– Ты прав, сынок, – сказал Виктор Алексеевич, и в голосе его послышалась явная угроза. – Ты прав, как это ни прискорбно. Уважаемый генерал Минаев использовал нас как дармовую рабочую силу. Просьба Коновалова для меня закон, не выполнить ее я не мог, но я уже тогда чуял, что добром это дело не кончится. Вон оно и не кончилось. А теперь, поняв, что мы в чем-то становимся для него опасны, он хочет выкрутить нам руки. В первую очередь – мне как вашему начальнику, отдавшему вам обоим незаконный приказ. А заодно и вам как исполнителям незаконного приказа. Умный я все-таки, что Настасью в это не втянул, а то и она загремела бы под фанфары. Но, дети мои, думать надо не об этом. О другом.