Хранители вечности - Антон Медведев

— Теперь попробуй посидеть в тишине, ни о чем не думая. Избавься от мыслей, пресекай их на корню.

Это оказалось довольно сложно, попытки Кевина «не думать» и «пресекать мысли» ни к чему не привели. Очевидно, это понимал и Ка Фай.

— Хорошо, — к удивлению Кевина, похвалил он. — Ты видишь, что попытки избавиться от мыслей не дают результата. Чем сильнее защита, тем активнее нападение. Теперь попробуй изменить тактику: не борись с мыслями, а просто смотри на них. Наблюдай за ними, позволь им приходить и уходить без твоего вмешательства.

Задание показалось Кевину абсурдным. Тем не менее он постарался его выполнить. Какое-то время наблюдал за своими мыслями и с удивлением констатировал, что вскоре их почти не стало.

— Молодец, — снова похвалил джар. — Заметь, отсутствие усилий привело к результату. Это и есть ключ к пустоте — пройдет какое-то время, и ты ее почувствуешь. С этого вечера ты по нескольку часов в день будешь искать пустоту. Даже не искать ее — просто позволь ей прийти. Не должно быть ни малейшего усилия, это главное условие. Любые попытки что-то найти идут от ума. Тебе же необходимо как раз обратное — избавиться от его диктата. Просто сиди с закрытыми глазами, ни к чему не стремясь и ничего не желая, ни на чем не концентрируясь и не увлекаясь никакими ощущениями. Путь непривязанности к чему бы то ни было — единственная возможность познакомиться с пустотой. Потому что ее находишь тогда, когда ничего не ищешь. Можешь открыть глаза.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Я пока не уверен, что все понял. Но что-то вроде бы уловил.

— Не гонись за успехом, и он придет, — заверил его Ка Фай. — Теперь можешь идти, жду тебя завтра в это же время.

— Хорошо, — произнес Кевин и поднялся со скамейки. — Спокойной ночи…

Следующим утром, взяв у Ка Фая глайдер, Кевин и Кэт отправились в столицу. Вернулись они лишь к вечеру: девушка пилотировала глайдер джара, Кевин осторожно вел массивный и довольно неуклюжий туристический трейлер, удачно купленный на распродаже устаревших моделей. Наконец белоснежная машина заняла предназначавшееся ей место рядом с убогой на ее фоне бревенчатой постройкой, Кевин облегченно вздохнул и выключил двигатель.

Кэтлин была рада их новому дому. Небольшой, но уютный, с душевой кабинкой и кухней, он позволял даже в этом далеком от цивилизации месте жить с вполне приличным комфортом. На одной из стен располагалась большая панель видео: включив ее, Кевин убедился в том, что вечерами скучать не придется. Впрочем, ему скучать не придется в любом случае — Кевин вспомнил о задании Ка Фая и вышел на улицу.

Раньше он сидел у реки на табурете. Но табурет был неустойчивым, его ножки все время проваливались в мягкую землю. Поэтому уже на второй неделе пребывания здесь пришлось соорудить из куска подходящей доски и двух обрубков бревен простенькую скамейку. Присев на нее, Кевин взглянул на реку, потом вздохнул и закрыл глаза…

С этого дня начался новый этап в его обучении. Задание оказалось трудным: сидя на берегу реки с закрытыми глазами, Кевин упорно искал пустоту, а она от него столь же упорно ускользала. Каждый вечер Ка Фай выслушивал его отчеты и давал указания, но прошло не меньше недели, прежде чем у Кевина что-то начало получаться. Впервые ощутив божественное дыхание пустоты, он понял и свою главную ошибку. Ка Фай снова оказался прав: чтобы найти пустоту, ее не надо было искать. Путь к ней лежал через освобождение от любых усилий и стремлений, через отказ от всего, что появлялось в сознании. В тот момент, когда исчезали все ощущения, видения и мысли, когда внимание переставало концентрироваться на чем бы то ни было, и приходило волшебное ощущение пустоты.

Выслушав отчет ученика, джар удовлетворенно кивнул:

— Ты действительно прикоснулся к пустоте. Теперь тебе надо выполнить достаточно тонкий маневр: ты не должен желать тех ощущений, что испытал, но не должен и уходить от них. Просто позволь им быть, позволь пустоте заполнить каждую клеточку твоего тела. Откройся ей, и она сама поведет тебя по пути, открывая все свои тайны…

Кевин понимал, о чем он говорит. Пустота была здесь, рядом. Ее не надо было желать, достаточно было просто позволить ей прийти. И она приходила, неся с собой силу, неся знания. Кевин не мог выразить словами то, что узнавал. Но был рад каждой новой тренировке, понимая, что что-то в нем меняется, что прикосновения пустоты делают его другим.

— Очень хорошо, Кевин, — похвалил его Ка Фай во время очередной встречи. — За десять дней ты сделал то, на что обычные люди тратят долгие годы. Джара благосклонна к тебе, и это о многом говорит. Теперь тебе предстоит выполнить новое задание. Если ты помнишь, я уже говорил тебе о том, как это важно — не судить. Сейчас настало время вернуться к этому разговору, — Он на несколько секунд задумался. — Главная беда людей, Кевин, в том, что они делят все на хорошее и плохое, доброе и злое, черное и белое. О каждой вещи в этом мире у них есть свое мнение. Если ты знаком с религией, то наверняка слышал историю об изгнании первых людей из рая. Змей-искуситель предложил им отведать плод с древа познания, и люди не устояли перед соблазном. В результате они начали различать добро и зло, их восприятие стало двойственным. В этом смысле, Кевин, возвращение в рай возможно только в одном случае: если человек снова вернется к недвойственному восприятию. Перестанет делить на то и это, разучится выносить суждения. Это и есть истинная дорога к Богу.

— Но ведь в мире действительно есть черное и белое, хорошее и плохое? — В голосе Кевина звучало сомнение. — Как же можно их не разделять?

— Суждения о том, что хорошо, а что плохо, выносит твое эго. Ты воспринимаешь все с позиции своего «я»: это для меня хорошо, а это плохо. Но это иллюзия, Кевин. На деле в этом мире нет ничего плохого, нет ничего нечистого.

— Это глупо, — хмуро произнес Кевин. — Если Артур пытается меня убить, то что в этом хорошего?

— В этом нет ничего хорошего. Как нет и ничего плохого… — Джар пару секунд помолчал. — Хочешь узнать самую великую тайну? — Его губы тронула едва заметная улыбка.

— Конечно.

— Тогда слушай. Самая великая тайна, Кевин, состоит в том, что все живые существа являются частями целого. Мы все едины, понимаешь? Не существует тебя и меня как отдельных независимых людей, у нас с тобой общий источник. Взгляни на дерево — каждый листок на нем сам по себе, но все они части дерева. Так и люди связаны друг с другом через общий источник. И работаем мы на благо этого источника.

— Вы говорите о Джаре?

— В каком-то смысле, да. Просто Джара — это лишь одна из ипостасей правящей миром Силы. Эта Сила тройственна, и Джара лишь один из трех ее аспектов. Наиболее активный, самый деятельный. Однажды мы с тобой еще поговорим на эту тему, пока же, чтобы тебе было проще, давай назовем правящую миром Силу Богом. Мы все, Кевин, частички Бога. Когда тебе кажется, что вы с Артуром непримиримые враги, то это иллюзия. И ваша война — это все равно что война двух пальцев на твоей руке. Для Бога они ценны оба, понимаешь? Каждый из вас выполняет свою миссию, получает свой кусочек опыта. И этот опыт в конце концов становится вашим общим опытом. Более того, на каком-то этапе своего развития ты поймешь, что вы с Артуром едины. Что он — это ты, а ты — это он. Собственно, именно это и является главной тайной: убивая кого-то, ты убиваешь себя. Потому что все едино, и то разделение существ, которое мы видим, всего лишь иллюзия. Если ты благодаря практике слияния с пустотой сможешь добраться до источника, то научишься осознавать других людей, как самого себя. Их боль станет твоей болью — потому что на деле она таковой и является, ибо вы части целого. И если ты, убивая кого-то, не чувствуешь боли, то это ничего не значит: поднявшись ближе к источнику, ты все равно ее испытаешь. Так и с добром: делая кому-то хорошее, ты делаешь хорошее себе.

— Но вы же сами сказали о том, что не существует хорошего и плохого? — тут же заметил Кевин.

— Верно. Я и пытаюсь помочь тебе понять относительность этих суждений. Добро и зло существуют лишь на уровне личности, но на более высоких планах их нет. Есть лишь Игра с большой буквы, в которую мы все вовлечены. Каждый играет свою роль, понимаешь? Один играет роль злодея, другой роль святого. Но одни роли ничуть не лучше других. Поэтому не стоит судить Артура за то, что он делает, — это его путь, его судьба. Ты должен уважать его путь и делать все лучшее, на что способен, на своем пути.

— И все равно я не понимаю, — признался Кевин. — Пока все это до меня не доходит.

— Дойдет, — заверил его Ка Фай. — Теперь у тебя для этого есть сила. Начни с простого: перестань выносить суждения о том, что тебя окружает. Просто оставляй все таким, какое оно есть. Увидел ты, например, вчера на тропинке перья, тут же пожалел бедную птичку, попавшую в зубы какому-то хищнику. То есть — вынес суждение. Но при этом не подумал о том, что хищнику тоже надо что-то есть. Если бы ты оставлял вещи такими, какие они есть, то просто отметил бы, что на тропинке лежат перья.