Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заносить? — меланхолично спросил Арнольд.
— Заноси!
Суондред по-кошачьи обернулся, расслоил перепонку и поманил рукой брата Конрада. Тот без видимого напряжения внес в рубку насквозь мокрого чернокожего человека, словно человек был картонный и весил не больше пары килограммов. С одежды внесенного стекала грязноватая вода пополам с ряской, но пол парламентерского бота сразу же впитывал чужеродные вещества.
Пленник натужно кашлял и беспрестанно отплевывался. Видимо, под воду его втянули, во-первых, неожиданно, а во-вторых, против желания.
— Дайте ему стул какой-нибудь, что ли, — велел Маримуца и тут же сообразил, что стульев на борту корабля азанни просто нет. Только креслонасесты, и лишь некоторые из них наспех переделаны под людские нужды. Впрочем, молодцы-десантники без напоминаний начальства позаботились об этом: пока Конрад сгружал пленника на пол, Арнольд втолкнул из коридора в рубку большую пластиковую коробку из-под универсальных рационов. Через полминуты пленник уже угрюмо сидел на коробке, утирал рукавом нос и исподтишка зыркал на тех, кто его захватил. Впрочем, при виде формы Маримуцы и Раджабова он на глазах повеселел, а как увидел на рукавах шевроны доминанты Земли и кругляш с эмблемой Солнечной системы, так и вовсе просиял.
— Ну, здравствуй, абориген! — поздоровался Маримуца как можно миролюбивее. — Ты уж извини, что мы так бесцеремонно. Обстановка обязывает.
Пленник легкомысленно отмахнулся: пустое, мол.
— Я — лейтенант военно-космических сил Солнечной системы Дариуш Маримуца. Это мои коллеги. А ты кто будешь?
В который раз утеревшись, невольный гость представился:
— Жорж Сориал, служащий космодрома местного отделения компании «Экзотик-тур». Бывший, наверное, служащий…
— Бывший… — понимающе протянул Маримуца и заглянул Жоржу в глаза. — Что тут у вас творится? А?
— Вторжение, — развел руками пленник.
Впрочем, пленником он вряд ли являлся.
— Поподробнее, пожалуйста! — попросил Маримуца.
Сориал уселся поудобнее, шмыгнул носом и принялся рассказывать:
— Примерно неделю назад прилетел крейсер шат-тсуров, завис точно над нашей турбазой. Высадил десант; и мелких кораблей много приземлилось. Наших всех, видимо, повязали, а мне и еще двум диспетчерам удалось спрятаться в лаборатории — может, знаете, это натуральный бункер. Пересидели до ночи, а потом пробрались в лес. Там и прятались, пока вчера финиш вашего корабля не заметили. С утра пошли искать.
— А почему вы решили, будто на этом корабле друзья? — поинтересовался Маримуца, надеясь, что его не поймут неправильно.
— Да скелетики уж больно настырно вас разыскивали. — Сориал снова шмыгнул носом и белозубо улыбнулся. — Корабли до самой темноты над лесом шастали.
— А коллеги твои где?
— В лесу, где-то неподалеку. Мы разделились час назад.
Маримуца обернулся к стоящему навытяжку Арнольду:
— Бери брата и найди их.
Десантник сдержанно козырнул и неслышно выскользнул из рубки. За спиной Сориала остался только Конрад, но лейтенант был уверен, что в случае любых непредвиденных сюрпризов даже младшенький из братьев мигом скрутит кого угодно, в том числе и этого в общем-то не маленького и вполне мускулистого, но какого-то очень мирного на вид негра.
Арнольд и Клемент вернулись приблизительно через полтора часа. От Сориала за это время больше ничего вразумительного добиться не удалось: тот однообразно твердил, будто некто Дейв МакГрегори у них самый головастый, с ним лучше и потолковать, а сам Жорж Сориал совершенно сбит с толку, скелетиков в общем и целом боится и изо всех сил надеется, что вот-вот прибудет помощь от сильных человеческих миров и наведет наконец порядок. Маримуца решил дождаться пресловутого МакГрегори, а пока двое из братьев промышляли союзничков в лесу — велел остальным Суондредам беднягу диспетчера высушить и накормить. Так что к появлению мокрых и хмурых приятелей Сориал уже имел вид настолько же пристойный, насколько и довольный.
— Yo! — радостно поприветствовал он мокрых коллег и помахал им рукой. — Это наши, не бойтесь!
Коллеги — невысокий плосколицый азиат и пшеничноволосый хмурый парень с внимательным и цепким взглядом — если и боялись, то умело это скрывали. Азиат выглядел спокойным, точнее даже невозмутимым. Пшеничноволосый — настороженным и собранным, как капитан-разводящий перед выездным матчем.
Маримуца представился, снова по всей форме. Аборигены не выглядели враждебными или затравленными, но все равно опасались сразу открываться. Их можно было понять — когда на голову рушится война, когда убивают друзей и приходится скрываться в лесах, словно диким зверям, поневоле станешь дерганым и недоверчивым.
Большая часть людей галактики не знала войны несколько сотен лет. Правда, пираты все эти годы регулярно нападали на небольшие поселения. Но с небольших поселений много не настрижешь, поэтому около них ошивается всякая брюхоногая мелочь на древних, зачастую еще прямоточных калошах, вооруженная чем попало и радующаяся каждому лишнему грошу. Это не планетарный крейсер над мирным поселением и не глобальная оккупация сонной заштатной планетки.
Сориал не лгал: пшеничноволосый — Дейв МакГрегори — сразу попытался взять быка за рога:
— Скажите, лейтенант… У вас есть возможность наблюдения за нашим космодромом?
— Есть. А что?
МакГрегори поморщился, отер с лица влагу и объяснил:
— Нам показалось, что захватчики спешно уходят. Это так?
— Так. Вы скорее всего не знаете. Прибыла помощь из Солнечной, с Офелии, со Свайге. Наверху вот-вот разразится масштабное сражение с армадой шат-тсуров. Ночью сцепились было, но потом как-то помалу затихло.
На лице МакГрегори отразилась целая гамма чувств: начиная облегчением и заканчивая усталостью. Почти бесконечной усталостью.
«Да, братцы, — подумал Маримуца сочувственно. — Несладко вам пришлось, видать».
— Ладно. Конрад, покажи коллегам, где можно вымыться и высушиться. А потом проводи на камбуз. Можешь отвечать на вопросы.
— Есть, сэр. — Десантник браво козырнул, хотя обычно на борту обходились без уставщины. Но сейчас (молодец парень!) интуитивно понял: нехитрые атрибуты могучих вооруженных сил доминанты Земли вроде повседневной офицерской формы или по-военному четких диалогов с подчиненными прольются на души аборигенов целыми потоками бальзама.
— Рафик, чего там у нас на самом деле? — справился Маримуца.
Пока лейтенант занимался местными, Раджабов вполглаза поглядывал на приборы.
— Да без изменений пока. Наверху после первой стычки — как встали в стойки, таки стоят друг напротив друга. Оба крейсера готовятся сниматься. Мелочь вся уже стартовала, турбаза их, — унтер кивнул в сторону выхода, куда Конрад увел гостей сушиться, — уже пустая скорее всего. С нашего района даже поисковый луч сняли.
— Так-так… Давай-ка тогда доложимся.
— Диктуй… — пожал плечами Раджабов и пододвинул к себе плоскую сенсорную клавиатуру.
Голосовой ввод на официальных кораблях был очень непопулярен.
Ответ пришел неожиданно быстро и Маримуцу озадачил. Снова все прежние действия стали казаться ненужными и бесцельными,
