Закон улитки - Андрей Курков

Его романтические размышления были прерваны электронной мелодией.

– Алло! – раздался в трубке мобильника знакомый голос.

– Добрый день, Сергей Павлович.

– Ну как там? Загораете?

– Сегодня первая победа, над румынами! – доложил шефу Виктор.

– Молодцы! Так держать! Скажи ребятам, что если займут первое место – зарплату повышу и премию выдам по тысяче баксов! Понял?

– Понял.

– Завтра перезвоню! Пока!

Опустив мобильник на стол, Виктор вернулся к своим сладким размышлениям. Допил коньяк и попросил еще.

А негромкие волны Адриатического моря создавали приятный фон. На этом фоне длилась нормальная размеренная жизнь хорватского города Сплит, на этом фоне мимо проходили местные девушки и парни, на этом фоне в соседнем кафе целая толпа пожилых мужчин пила ракию и смотрела футбольный матч по телевизору, громко комментируя каждый полет мяча. Этот фон нравился Виктору. Будто это был именно тот фон, которого недоставало его жизни.

105

Яхта «Весна» снаружи оказалась намного больше, чем можно было подумать, глядя на нее с берега.

Три просторные каюты, кают-компания, камбуз, цивилизованный душ с туалетом. Дом на воде, дом, подчиняющийся ветру и улавливающей этот ветер руке человека.

С командой, а тем более со спецкором Исаевым Виктор решил не прощаться. Только Леху подвез к бухте по его просьбе знакомый Младена – тоже человек в возрасте, высокий и крепкий, по имени Мирко. Виктора еще удивило – такие статные, мощные люди, и не используют отчества – только имена. Зато имена звучат по-мальчишески молодо и звонко – Радко, Мирко, Младен.

Мирко достал из багажника сложенную коляску Лехи, разложил, помог перебраться в нее из машины. Помог спуститься к бухте.

Весна была уже в камбузе, разбиралась с первым морским обедом.

– Так держать, – проговорил тепло Виктор, протягивая руку Лехе.

Он имел в виду то, что за последние дни команда «Афган» обошла практически всех остальных. Завтра решающий бой, но это уже за золото и серебро. И к тому же, с поляками.

Леха протянул обе руки вперед, Виктор наклонился, и они обнялись.

– Удачи! – выдохнул Леха.

Виктор кивнул. В глазах застыли слезы. Ему показалось, что он прощается не с Лехой, а со всей своей жизнью, с Клевом, с Соней, со своим прошлым.

Оглянулся на яхту. Увидел пингвина Мишу, стоявшего на корме и, казалось, смотревшего на них.

– Я пошел, – бросил со вздохом.

Уже когда яхта отплыла на несколько миль от берега и Виктор увидел и свою гостиницу, и город Сплит, и несколько окрестных приморских деревень, он достал мобильник, нашел телефон Лехи и дал команду соединить. Держал мобильник у уха и искал взглядом ту бухточку, которую они недавно покинули. Показалось, что увидел синюю точку старого «мерседеса», оставшегося на берегу.

– Алло! – раздался в трубке голос Лехи. – Что, уже соскучился?

– Да, – грустно усмехнулся Виктор. – Ты знаешь, что сегодня Восьмое марта? Позвони Нине и Соне. Поздравь!

– О черт! А я и забыл! Спасибо! Позвоню!

– И позвони мне завтра, после состязаний!

– Если связь достанет! – пообещал Леха.

Обедали в кают-компании салатом и ветчиной. И опять Виктор, сидя за отполированным сосновым столом рядом с Весной, ловил на себе напряженные взгляды Младена и Радко. Ел, стараясь на них не смотреть.

Яхта легко разрезала невысокую волну. Фон Адриатики, так очаровавший Виктора в Сплите, стал сильнее, превратился в романтический шум волн и ветра.

Виктору отвели отдельную каюту, и он, раскрыв свою спортивную сумку, вытащил оттуда кружку с Винни-Пухом, обычную одежду. Снял адидасовскую куртку с державной символикой и вместо нее надел фланелевую клетчатую рубашку. Заправил ее в спортивные брюки. Теперь, как показалось ему, он был свободен от Родины, свободен от прошлого. «Лишь бы не быть свободным от будущего», – грустно каркнула подлая мыслишка.

Дверь в каюту открылась. Заглянула внутрь Весна. На лице – улыбка сильного, уверенного в себе человека. Взгляд ее тут же выхватил из всех предметов эмалированную детскую кружку.

– Это на память о детстве? – спросила.

Виктор кивнул.

– Пойдем, я тебе покажу что-то, – позвала девушка Виктора.

Они поднялись на палубу, и там рука Весны направила его взгляд на нос яхты, где в неподвижной позе, как какой-нибудь пятнадцатилетний капитан, стоял пингвин Миша, смотревший прямо по курсу яхты.

Виктор улыбнулся. На самом деле ему хотелось рассмеяться, но что-то сдерживало, что-то мешало ему расслабиться, отпустить все эти невидимые эмоциональные нити памяти, еще связывающие его с берегом, а точнее, со многими разными берегами его жизни.

– Ты знаешь сказку про Колобка? – спросил вдруг Виктор.

Весна посмотрела на него с удивлением.

– Знаю, – сказала она. – Мы по ней русский язык в школе начинали учить.

– Так вот Колобок – это я, – грустно произнес Виктор. – Я от дедушки ушел, от бабушки, от волка и зайца… А теперь мне кажется, что моя удача закончилась…

Весна едва заметно кивнула головой. Она вдруг глубоко ушла в свои мысли, и Виктору было не понять, связаны ли эти мысли с ним или они совершенно автономны и его не касаются.

– Завтра, – негромко произнесла она, – завтра все будет понятно…

И ушла, оставив Виктора на палубе.

Через пару минут на палубе появились Младен и Радко. Они занялись парусами, что-то там подтягивали, подправляли. На Виктора не обращали никакого внимания. И ему вдруг стало страшно. «Почему они меня не просят помочь? Почему они меня не учат, что и как надо делать? – задался он вопросами. – Ведь плыть нам очень далеко, а им вдвоем будет совсем нелегко справляться с этой яхтой!»

Перед тем как лечь спать, Виктор закрылся изнутри. Его очень обрадовало наличие задвижки с внутренней стороны двери.

Пингвин Миша остался на палубе, уходить оттуда он явно не хотел. Он словно ждал появления на горизонте родной Антарктиды, но до Антарктиды оставалось не меньше месяца пути, а об этом, конечно, Миша и догадываться не мог.

Ночью кто-то попытался открыть дверь каюты. Чутко спавший Виктор враз проснулся, прислушался.

– Открой, – раздался шепот Весны. – Боишься? – спросила она, войдя в каюту и осторожно прикрывая за собой дверь.

Виктор кивнул.

– Правильно боишься, – сказала она негромко и присела на его койку.

– Ты сказала, что завтра все будет понятно… Что будет понятно? – Виктор всмотрелся в ее глаза, которые при красноватом слабом свете дежурной лампочки показались ему зелеными.

– Моего отца – Младена – и его друга Радко объявили военными преступниками, – заговорила, перейдя на шепот, Весна. – Мы не хорваты, мы из Боснии. И плывем мы не в Антарктиду, а в Аргентину, там у отца есть друзья-сербы. А тебя завтра должны убить и сбросить за борт…

– А Мишу? – У Виктора широко раскрылись глаза.

Весна тяжело вздохнула.

– Закрывайся и спи, – сказала она, поднимаясь с его койки.

– Может, мне надо бежать? – спросил Виктор.

– Ты не убежишь, – с уверенностью в голосе сказала девушка. – Лучше подождать.

– Подождать, пока убьют? – с недоумением спросил Виктор.

– Колобок не умел плавать, – произнесла Весна перед тем, как выйти из каюты.

Виктор закрылся изнутри. Уселся на своей койке. Ему стало холодно, холодно и безразлично.

106

Под утро волна усилилась, и Виктор, пребывая уже в глубоком окопе сна, откуда достать его было почти невозможно, все-таки услышал громкий стук в двери каюты. Пока он выбирался из этого окопа, сначала внутренне, а потом уже и внешне, приподнимаясь на локтях, опуская ноги на шаткий пол каюты, стук превратился в грохот, а потом к грохоту добавился хриплый голос, принадлежавший Младену. Только понять, что хрипел этот голос из-за закрытой двери, было трудно. Но хоть тело и пробудилось, а разум Виктора еще дремал, иначе бы он не отодвинул задвижку, отпирая дверь.

Младен, влетевший в каюту с лицом, полным гнева, остановился, увидев перед собой ничего не понимающего спросонок, еще в полночь уставшего бояться смерти Виктора. Он обернулся, окликнул грубым тоном Весну. Через минуту она тоже спустилась в каюту.

– Это правда? – крикнул Младен прямо в лицо Виктору.

Виктора обдало запахом ракии и моря.

– Что правда?

– Ты спал с ней в гостинице? – грозно кричал Младен, показывая взглядом на дочь, стоявшую рядом с невозмутимым выражением на красивом и сильном лице.

– Правда, – ответил Виктор и тут же заметил, как правая рука Младена напряглась, забугрилась мускулами и подготовилась к взлету.

Виктор зажмурился, ожидая удара кулака Младена. Но кулак просвистел мимо и с разворота попал в лицо Весны, отчего она пошатнулась и упала в дверной проем.