Алая королева - Виктория Авеярд

Но в одиночестве мне долго оставаться не пришлось. У меня на пути возникла фигура Мейвена.

Скривив губы в улыбке, принц произнес:

— Ты сегодня рано, если учесть, как поздно легла спать.

— Не понимаю тебя, — с невинным видом ответила я.

— Пленные исчезли. Все трое. Просто растворились, и следов нет.

Я схватилась рукой за сердце, создавая картинку для камер наблюдения.

— Господи! Как красные могли отсюда сбежать? Это просто невозможно!

— Как-то смогли, — хотя Мейвен улыбался, взгляд его оставался мрачен. — Многие начинают задавать вопросы… Отключение электропитания… Система безопасности вышла из строя… Я уж не говорю о том обстоятельстве, что у карауливших пленников хранителей кто-то стер часть памяти.

Принц не отрывал от меня колючего взгляда.

Мой взгляд тоже стал напряженным. Пусть видит, что мне не по себе.

— Твоя мама… их допросила?

— Да.

— А она будет допрашивать еще… кого-нибудь? — осторожно подбирая слова, поинтересовалась я. — Ну… всех тех, кто может быть причастен к побегу… стражников, хранителей?

Мейвен утвердительно кивнул головой.

— Кто бы это ни был, сделано мастерски. Я помогал маме на допросе, и у нас обозначился круг подозреваемых.

Обозначился… Мейвен отвел от меня подозрение. Я облегченно вздохнула и слегка пожала принцу руку, благодаря за защиту.

— К тому же есть вероятность того, что мы вообще не узнаем, чья это работа. Многие уехали после вчерашнего. Они считают, что Чертог перестал быть безопасным местом.

— После вчерашнего бала я с ними согласна, — продев мою руку в согнутую в локте руку принца, я притянула его к себе. — Что твоя мама узнала о бомбе?

Мейвен понизил голос:

— Никакой бомбы не было…

Что?

— Взрыв — следствие несчастного случая. Пуля попала в газопровод, спрятанный под полом, и, когда огонь Кола достиг газа… — Принц сделал рукой многозначительный жест. — Мама решила использовать это в наших целях.

Мы не убиваем всех без разбору.

— Она собирается сделать из них чудовищ?

Мейвен хмуро кивнул головой.

— Никто не захочет иметь с ними дело… Даже красные.

Моя кровь готова была вот-вот закипеть. Очередная ложь. Она побеждает нас без единого выстрела, без звона стали. Все, что королеве нужно для победы, — подходящие слова… А теперь меня окунут еще глубже в ее мир, в Археон.

Ты никогда больше не увидишь свою семью. Гиза будет взрослеть и однажды настолько изменится внешне, что при встрече вы не узнаете друг дружку. Бри и Трами женятся, у них родятся дети, и братья тебя забудут. Папа медленно умрет, страдая от ран, и, когда его не станет, мама тоже долго не протянет.

Мейвен не нарушал моего молчания, а задумчиво наблюдал, как чувства отражаются на моем лице. Он никогда мне не мешал. Его молчание иногда стоило каких угодно слов утешения.

— Сколько мы еще пробудем во дворце?

— Отъезд назначен на сегодня… после обеда. Большая часть двора выедет следом за нами по суше, но нам придется отплывать на корабле. Несмотря на все окружающее нас безумие, традиции чтут свято.

Когда я была маленькой девочкой, то любила сидеть на крыльце и смотреть на красивые суда, которые проплывали вниз по реке к столичному граду. Шейд, бывало, шутил, что я сижу и выглядываю короля. Тогда я не имела и грамма понимания того, что красивые суда имеют то же предназначение, что и бои на арене. Главное — показать всем нам, красным, насколько низко мы стоим на социальной лестнице этого мира. Сегодня мне придется вновь стать свидетельницей того же, что и в детстве, вот только я окажусь на противоположной стороне.

— По крайней мере ты снова увидишь свой дом, хотя бы издали, — мягким голосом сказал принц.

Да, Мейвен, именно этого я хочу… Стоять, понимаешь ли, и наблюдать, как мимо проплывает моя прежняя жизнь.

Такова цена, которую мне приходится платить. Освободив Килорна и других, я тем самым лишила себя последних дней, проведенных в долине, но это малая цена, что ни говори.

Из ближайшего к нам коридорчика, ведущего в покои Кола, раздался страшный грохот. Мейвен среагировал мгновенно, заглянув туда с таким видом, словно собирался меня от чего-то защитить.

— Плохие сны, брат? — с тревогой в голосе осведомился он.

Кол выступил на середину коридора, крепко сжимая кулаки так, словно едва сдерживался. Запятнанную кровью форму сменили доспехи, очень похожие на те, что носил на балу Птолемей, только металл имел красноватый отлив.

Мне очень хотелось ударить его, вцепиться принцу в волосы и завопить прямо в лицо обидные обвинения. Как низко он поступил с Фарли, Тристаном, Килорном и Уолш! Искры танцевали внутри меня, просясь наружу, но, в конце концов, чего я от него хочу? Я знаю, кто он такой и каковы его взгляды. С его точки зрения, красные мало чего стоят. Это я еще мягко выразилась.

— Когда ты едешь вместе со своим легионом? — спросила я, прекрасно понимая по степени рвущегося наружу негодования Кола, что никуда он не едет.

Прежде я боялась за него и хотела, чтобы принц остался при дворе, а теперь, наоборот, желала бы поскорее избавиться от его присутствия. Поверить не могу, что когда-то это меня тревожило. Поверить не могу, что эта мысль прежде гнездилась в моей голове.

Кол тяжело вздохнул.

— Теневой легион никуда не едет. Отец запретил. Он считает, что сейчас это слишком опасно… Для меня опасно.

— Ты и сам знаешь, что папа прав, — сказал Мейвен.

Желая успокоить брата, он положил Колу руку на плечо. Я вспомнила, что когда-то старший брат таким же образом успокаивал младшего, но теперь они поменялись ролями.

— Ты — его наследник. Отец не согласен лишиться тебя.

— Я солдат, — отталкивая от себя руку брата, произнес Кол. — Я не могу просто сидеть дома и позволить другим сражаться вместо меня… Не могу и не буду!

Сейчас он был похож на ребенка, у которого отобрали любимую игрушку. Ему, должно быть, нравится убивать. От этой мысли мне стало ужасно неприятно. Я предоставила дипломатичному Мейвену вести разговор. Он за словом в карман не полезет.

— Найди себе занятие по душе. Построй еще один тренировочный центр, усиль тренировки своих людей, сам больше тренируйся, подготовься к тому, чтобы быть в идеальной форме, когда угроза опасности минет. Кол! Ты можешь заниматься и другими делами, без риска погибнуть, нарвавшись на засаду, — глядя на брата, сказал Мейвен, а затем рассмеялся, желая развеять его плохое настроение. — Ты никогда не угомонишься, Кол! Все такой же, как в детстве!

После секунды напряженного молчания Кол едва заметно улыбнулся.