Драконы моря - Франц Гуннар Бенгтссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице короля Этельреда выразилось сочувствие, когда он выслушал рассказ об этом несчастном случае.
— В этой стране, к сожалению, нет медведей, — промолвил он, — но мой брат Хуго, король франков, прислал мне двоих, которые умеют танцевать и часто забавляют нас этим. Мне бы хотелось показать их тебе, но, к моему прискорбию, мой лучший медвежатник ушёл с Биртнотом и был убит вами в битве. Мне его очень недостаёт, ибо, когда другие люди пытаются заставить танцевать медведей, те либо танцуют вяло, либо вовсе не двигаются.
Гудмунд согласился, что его постигло большое несчастье.
— Но у всех людей свои заботы, — добавил он, — и мы хотели бы знать, когда мы получим серебро?
Король Этельред подёргал бороду и взглянул на архиепископа.
— Вы запросили значительную сумму, — промолвил архиепископ, — и даже у великого короля Этельреда нет таких денег в казне. Мы должны разослать гонцов по всей стране, дабы они собрали недостающую часть. Всё это может занять два или даже три месяца.
Гудмунд тряхнул головой на это.
— Ты должен помочь мне теперь, — обратился он к Орму, — ибо мы не можем ждать так долго. Но я договорился до того, что у меня всё пересохло во рту.
Орм выступил вперёд и сказал, что он ещё молод и недостоин того, чтобы держать речь перед великим правителем и столь мудрым собранием, но он употребит все свои силы, дабы разъяснить, как обстоят дела.
— Не так уж безопасно, — промолвил он, — заставлять воинов и их вождей ждать ваших посулов. Ибо эти люди быстро изменяют своё мнение и не склонны покоряться обстоятельствам. Иногда случается так, что они устают ждать, если они ещё опьянены победой и знают, что в какую бы сторону они ни пошли, им повсюду удастся поживиться. Гудмунд, которого вы видите здесь, — весел и спокоен до тех пор, пока он доволен тем, как обстоят дела, но когда он в гневе, самые отважные предводители Восточного Моря бледнеют при его приближении, и ни человек, ни медведь не могут противостоять его ярости. А среди его споспешников есть много берсерков, которые куда более бесстрашны, чем он сам.
Всё собрание посмотрело на Гудмунда, который покраснел и кашлем прочистил горло. Орм продолжал:
— Торкель и Йостейн сходны с ним нравом, равно как и их воины. Посему я бы предложил вам заплатить половину этих денег немедленно. Это дало бы нам возможность терпеливо ждать, когда будет собрана оставшаяся часть.
Король кивнул, взглянул на архиепископа и вновь кивнул.
— Раз, — продолжал Орм, — и Господь Бог и вы, король Этельред, возрадовались тому, что многие из нас прибыли в Вестминстер, дабы принять крещение, было бы разумно выплатить всем новообращённым их долю здесь и сейчас. Если это произойдёт, многие из наших товарищей задумаются, не стоит ли им сделаться христианами.
Гудмунд объявил громким голосом, что он придерживается того же мнения, что и Орм.
— Если вы поступите так, как предлагает он, — добавил Гудмунд, — я обещаю вам, что каждый мой споспешник, который находится сейчас в лагере, вне города, примет крещение, как только я сделаюсь христианином.
Архиепископ сказал, что отрадно слышать подобные речи, и пообещал, что в лагерь будут посланы опытные священники, дабы подготовить людей к обряду. Все согласились между собой что викинги, прибывшие в Лондон, должны получить свою долю серебра сразу же, как только они будут крещены. А тем, кто остался в Мэлдоне, немедленно отправят треть всего серебра, после чего недостающая часть будет выплачена через шесть недель.
Когда приём был закончен и они покинули зал, Гудмунд горячо поблагодарил Орма за услугу, которую тот ему оказал.
— Мне не доводилось слышать столь мудрых слов от молодых людей, — сказал он. — Вне всякого сомнения, ты рождён для того, чтобы стать предводителем. Мне бы очень хотелось получить серебро сейчас, ибо у меня есть предчувствие, что те, кто собирается ждать этих денег, столкнутся с непредвиденными трудностями. Я хочу вознаградить тебя за твою услугу, так что, когда я получу свою долю, пять марок серебра из неё принадлежат тебе.
— Я заметил, — ответил Орм, — что, несмотря на свою мудрость, ты иногда бываешь излишне скромен. Если бы ты был обычным, мелким вождём с пятью, шестью кораблями и безвестным именем, пять марок были бы пристойной платой за ту услугу, которую я тебе оказал. Но поскольку слава о тебе распространилась далеко за пределы Швеции, не пристало тебе предлагать мне столь скудную сумму, а мне не подобает принять её. Ибо это пойдёт лишь в ущерб твоему доброму имени.
— Возможно, в твоих словах есть правда, — с сомнением произнёс Гудмунд. — Сколько бы ты заплатил на моём месте?
— Я знавал людей, которые заплатили бы пятнадцать марок за подобную услугу, — ответил Орм. — Уж Стирбьёрн точно дал бы не меньше, а Торкель дал бы двенадцать марок. С другой стороны, я знаю людей, которые бы ничего не дали. Но я не хочу подталкивать тебя принять решение; что бы ни случилось, мы всё равно останемся хорошими друзьями.
— Не так-то легко принять решение человеку, который столь знаменит, — огорчённо ответил Гудмунд и двинулся дальше, погрузившись в исчисления.
В следующее воскресенье все они были крещены в главном соборе. Большинство священников настаивало, чтобы обряд был совершён на берегу реки, как это было принято в прежние времена, когда язычники крестились в Лондоне, но Орм и Гудмунд упорно утверждали, что, насколько им известно, полное погружение необязательно. Оба вождя шествовали впереди процессии с непокрытыми головами, облачённые в белые мантии с красными крестами впереди. Их люди, также одетые в белые мантии, которых едва хватило на всех, сопровождали их. Все они были при оружии, ибо Орм и Гудмунд пояснили, что редко расстаются со своими мечами, особенно, когда они находятся в чужой стране. Сам король восседал на хорах, и собор
