Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока - Коллектив авторов История

В 710 г. с помощью перешедшего на сторону мусульман византийского наместника Сеуты Юлиана мусульманский отряд предпринял успешную вылазку на Пиренейский п-ов и вернулся обратно с большой добычей. В следующем году около 7 тыс. мусульманских воинов высадились на побережье близ Гибралтара. Отрядом командовал бербер, клиент Мусы ибн Нусайра, Тарик ибн Зийад (название «Гибралтар» происходит от его имени: араб. Джабал Тарик — «Гора Тарика»). Мусульмане обосновались в районе совр. Альхесираса и в первой же битве в долине р. Рио-Барбате нанесли поражение вестготскому королю Родерику. В 712 г. в Испанию из Африки переправился еще один отряд мусульман, которым командовал Муса ибн Нусайр. За какие-нибудь три года мусульмане покорили всю Испанию, без особого труда подавляя локальное сопротивление. На завоеванной территории, которая получила арабское название «ал-Андалус», мусульмане создали свой административный аппарат. Столицей мусульманской Испании первоначально была Севилья, а с 717 г. — Кордова. Для того чтобы сделать управление новыми землями более оперативным, правителя ал-Андалуса назначал не непосредственно халиф, а его наместник Ифрикии, чья резиденция располагалась в Кайруане.

В 718 г. арабы преодолели Пиренейские горы, а в 720 г. захватили Нарбонн, превратив его в свою базу для новых экспедиций. В течение следующего десятилетия под власть арабов перешли Ним, Каркассон и Бордо. Дальнейшее продвижение мусульман в глубь Европы было остановлено Карлом Мартеллом, который нанес арабам поражение при Пуатье (октябрь 732 г.) и в 738 г. отбил у них Арль и Авиньон (захваченные мусульманами в 734 г.). Под нажимом франков арабы в конце концов оставили территории к северу от Пиренеев, но в Испании закрепились надолго — вплоть до XV в.

В 717–718 гг. арабский полководец Маслама ибн Абд ал-Малик предпринял попытку захватить Константинополь. В 717 г. мусульмане дошли до Абидоса на Геллеспонте, переправились через него на европейский берег и начали осаду византийской столицы. К ним подошел также арабский флот, состоявший, по сообщениям византийских историков, из 1800 судов, однако византийцы с помощью «греческого огня» сожгли его. Суровая зима 717/718 г. и сопутствующий ей голод и эпидемии вынудили арабские войска в 718 г. уйти от Константинополя.

Эта неудача была компенсирована успешным наступлением в Закавказье. Окончательное подчинение Армении арабским наместником Мухаммадом ибн Марваном (братом халифа Абд ал-Малика) в начале VIII в. создало для этого благоприятные предпосылки. Границам Халифата с севера угрожали хазары, каган которых являлся союзником Византии: союзнические отношения были в 732/733 г. скреплены браком дочери кагана и сына императора Льва III Константина — будущего императора Константина V Копронима. Главной целью арабов в данном районе был Дербент. Впервые захваченный ими в середине VII в. и вскоре утраченный под натиском хазар, он с тех пор неоднократно переходил из рук в руки. В первой половине VIII в. мусульмане вели упорную борьбу за овладение этим стратегическим пунктом. Решающую роль в ней сыграли походы арабских полководцев Масламы ибн Абд ал-Малика, ал-Джарраха ибн Абд Аллаха ал-Хакима и Марвана ибн Мухаммада — будущего халифа Марвана II (744–750). Ареной их военных действий являлся не только район Дербента, но и Арран (Кавказская Албания), Грузия, Абхазия, Алания, горные и равнинные районы Дагестана.

К северо-западу от Дербента при Масламе были возведены дополнительные укрепления и проведены другие строительные работы. Кроме того, Маслама переселил сюда из внутренних районов Халифата 24 тыс. арабских воинов с семьями. Дербент стал отныне главным опорным пунктом мусульман на Северном Кавказе, а также центром исламизации Северо-Восточного Кавказа. Слава первого распространителя ислама в Дагестане в местной фольклорной и исторической традиции приписывается Масламе ибн Абд ал-Малику, упоминаемому в дагестанских сочинениях под именем Абу Муслима или просто Муслима.

В последние десятилетия правления Омейядов Халифат находился в состоянии социального и политического кризиса. После ал-Валида I один халиф после непродолжительного правления сменял другого; исключением являлось только почти двадцатилетнее правление брата ал-Валида I Хишама (724–743), при котором государство в последний раз было восстановлено в прежних границах.

В начальный период арабских завоеваний на захваченных землях сосуществовали две различные общины — завоевателей и их данников. В омейядский период это положение стало постепенно меняться за счет привлечения местного населения к работе в административном и финансовом аппарате, а также обращения в ислам представителей покоренного населения. В Халифате появился новый, неуклонно растущий социальный слой — неарабские мусульмане. Процесс исламизации принял особенно интенсивный характер после окончания гражданской войны, при Абд ал-Малике и ал-Валиде I.

Принимая ислам, новообращенные-мавали теоретически становились равными членами мусульманской общины, однако на практике далеко не всегда происходило так. Арабы, продолжавшие жить в системе племенных отношений, не считали иноземцев равными себе, даже когда те становились мусульманами. Основной формой интеграции новообращенных в общину мусульман была клиентская зависимость мавали — индивидуальная (от хозяина-патрона) либо групповая, когда новообращенного адоптировало какое-нибудь арабское племя; последнее получило особенное распространение в Сирии, которая стала районом интенсивной арабской колонизации. Неполноправность мавали проявлялась и в финансовом плане. Участвуя в военных походах, они получали часть добычи, но не пожалования, и нередко продолжали платить харадж и даже джизью, теоретически взимавшуюся лишь с немусульман.

Халиф Омар II (717–720) уравнял жалованье и налогообложение всех мусульман и отменил некоторые налоги. Однако после его смерти все пошло по-прежнему, так как принятые им меры привели к сокращению притока средств в казну, что в условиях прекращения завоеваний было особенно ощутимо. Хишам даже поднял налоги и ввел новые подати, что вызвало сильное недовольство в провинциях и мятежи. Самое активное участие в них принимали мавали.

Расширявшийся процесс исламизации народов завоеванных стран имел серьезные последствия и для самих арабов, поскольку подрывал их монополию на власть в государстве, в котором они составляли абсолютное меньшинство населения. Этот объективный процесс усугублялся еще и тем, что с течением времени разрушалось единство самих арабов, территориально разобщенных и раздираемых межплеменными противоречиями.

Омейяды понимали задачу халифов в первую очередь как предводителей мусульманской армии, главной целью которых было завоевание новых земель и подавление соперников внутри страны. Правительственные учреждения и местная администрация оставались при них сравнительно простыми и сохраняли в себе много патриархальных черт, унаследованных от эпохи первых завоеваний. Управление провинциями полностью находилось в руках наместников, которые назначались непосредственно халифом, опиравшимся на знать арабских племен. Наместники являлись прежде всего военачальниками, отвечавшими за порядок на подведомственной им территории и своевременную отправку в столицу части военной добычи. Их влияние на повседневную хозяйственную деятельность и социальные отношения на управляемых землях ощущалось незначительно.

Постепенно в провинциях Халифата стала укрепляться местная элита, недовольная неравноправным положением мусульман, не являвшихся этническими арабами, прежде всего тем, что именно тем доставались все сколько-нибудь значимые посты в государстве. Поэтому в первой половине VIII в. Омейяды, которые управляли государством как империей арабов, занимавших господствующее положение по сравнению с другими входившими в Халифат народами, столкнулись с широким недовольством своей политикой.

Халифат при Омейядах оставался конгломератом разнородных провинций, естественные различия между которыми усугублялись неравноправием арабов и остального населения, пусть даже и частично перешедшего в ислам. Рассматривая Халифат как империю арабов, Омейяды не прилагали усилий для выработки единой исламской идеологии, которая могла бы сыграть консолидирующую роль в государстве. Между тем нараставшие социальные противоречия в разных частях Халифата, приобретавшие форму религиозных движений, побуждали их сторонников к идеологическому осмыслению новых проблем.

Шиитское движение, которое проявляло чрезвычайную активность в эпоху Омейядов, после гибели Хусейна и подавления восстания ал-Мухтара стало все больше и больше приобретать религиозный характер и как таковое развивалось в двух направлениях. Согласно одному из них, имам не умер, но пребывает в «скрытом состоянии» (ал-гайба) до своего возвращения (ар-раджа) в качестве «ал-Махди» (араб, «ведомый верным путем»), при котором наступит торжество справедливости. Это представление сложилось среди кайсанитов, сторонников имамата Мухаммада ибн ал-Ханафии (ум. в 700 г.), и впоследствии получило распространение среди различных шиитских течений — имамитов, исмаилитов и др. Приверженцы другого направления считали, что каждый имам, прежде чем умереть, назначал себе преемника, который, чтобы себя раньше времени не обнаруживать, действовал через своего представителя. Эта идея широко эксплуатировалась при подготовке аббасидского восстания.