Форс-мажор (сборник) - Алексей Калугин

«Ты где?» – спросила она, не поздоровавшись.

Что, надо сказать, было совершенно на нее не похоже.

Да и выглядела она взволнованно.

«Еду на работу», – ответил я.

«На работу тебе нельзя», – сказала Марта так, будто я был болен гриппом, поэтому она не разрешала мне подняться с постели.

«Почему?» – удивился я.

«Потому что тебя обвиняют в краже десяти миллионов».

Вы, наверное, удивитесь, но я сразу понял, о каких миллионах идет речь.

«При чем тут я?»

«Это ты следователям объяснять будешь, если явишься на работу. Кража произошла именно в тот момент…»

«Это совпадение».

Марта недобро прищурилась.

«Тогда, может быть, ты расскажешь следователям, зачем именно ты приходил в офис „Минус-Ти“?»

«Наш план сработал?»

«Сработает, если ты не дашь себя схватить!»

«Что мне делать? Я же не могу удариться в бега!»

«Эй, уважаемый, – оглянулся на меня шофер. – Тебя в „Криминале“ показывают».

Я перегнулся через спинку переднего сиденья…

А я попытался представить себе, как это выглядело.

— …Под приборной доской со стороны шофера был пристроен маленький телемонитор. И на его экране действительно висело будто приклеенное мое лицо.

«Что говорят?» – спросил я сдавленным полушепотом.

«Говорят, что тебя разыскивает милиция, – искоса глянул на меня шофер. – А еще говорят, что за тебя награда объявлена».

«Большая?»

«Я из-за тебя прослушал», – обиженно стукнул пальцами по рулю шофер.

«Двойная оплата», – предложил я.

«Нормаль», – кивнул шофер.

Я упал на заднее сиденье и прижал к уху телефон.

«Меня разыскивает милиция».

«Знаю».

«Так что же мне делать?!»

Я был в отчаянии. Мне хотелось кричать, рвать на себе волосы и плакать. Но я не мог сделать это в машине…

Конечно, там слишком мало места.

— …Поэтому я держался. Из последних сил.

«Поезжай к детективу Доронину, – Марта назвала ваш адрес. – Он мой друг и непременно тебе поможет».

И вот я здесь!

Толстяк раскинул руки в стороны, демонстрируя себя, как самый лучший подарок из всех, что когда-либо мне дарили.

— Ясно, – кивнул я и почесал согнутым пальцем лоб.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Для начала спрятать вас. Вот адрес, – я протянул толстяку карточку. – Вот ключи, – кинул на колени ему кольцо с двумя ключами. – Я специально держу эту квартиру для таких целей. В ванной есть все необходимые принадлежности. На кухне, в холодильнике, еда на три дня и пиво. Телефона и других средств связи нет. Носа из квартиры не высовывать. Пока вы там, общаться будете только со мной.

— А с вами как связаться?

— Я сам приду, когда будет надо.

— Но…

— Никаких «но». Либо вы делаете то, что я говорю, либо уходите из моего офиса.

— Хорошо, – покорно кивнул Грибанин.

— Наша первейшая задача – не дать вас схватить. Потому что потом доказать что-либо будет в сто раз труднее. Вы это понимаете?

— Да-да, конечно, – поспешил согласиться Грибанин.

— Все, – я улыбнулся и хлопнул по столу рукой. – Дуйте по указанному адресу. Ешьте, пейте, отдыхайте. Я займусь вашим делом.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Попытаюсь доказать вашу невиновность.

— Это я понимаю. Что конкретно вы собираетесь делать?

— Вас интересует методика моей работы или конечный результат? – Я постарался, чтобы голос мой прозвучал, как скрежет камня по железу.

— Да, да, я все понял, – словно отказываясь от всего, замахал руками Грибанин.

— Вызвать вам такси?

— Нет, я сам поймаю на улице, – Грибанин начал выбираться из кресла. – Я очень, очень благодарен вам, господин Доронин, – ему было нелегко, но он все же справился. – Ну, я пошел?

— Вам давно уже следовало быть в пути, – ответил я.

Грибанин сделал странное движение рукой, будто собирался отдать мне честь, неловко развернулся на пятках и шагом, отдаленно напоминающим строевой, вышел в прихожую.

Хлопнула входная дверь.

Я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

День определенно складывался удачно.

Так всегда бывает, когда все идет по плану.

План же, в свою очередь, требует тщательной, детальной проработки.

Вот вам и весь секрет успеха.

Сейчас самое время было раскурить толстую сигару, плеснуть в широкий стакан виски из квадратной бутылки и, сделав хороший глоток, выдохнуть с облаком дыма что-нибудь вроде: «Все дураки отправляются в ад, детка. Такова уж их дурацкая судьба…»

Я щелкнул зажигалкой.

Увы, ни о какой сигаре с виски не могло быть и речи. Я вел исключительно здоровый образ жизни. Не курил и не употреблял спиртного. По утрам бегал в парке. Ел преимущественно растительную пищу. Хотя порой и жалел обо всем этом.

Я достал из кармана телефон и набрал номер.

— Да-а?..

Она все еще играла. Или пыталась изображать игру.

— Он ушел, – сказал я.

— Все прошло как надо?

— Даже лучше.

Пауза.

— Так, значит…

— Да, деньги теперь наши.

— Замечательно, – голос у нее был холодный, как лезвие ножа, забытого мясником в морозильнике.

Я посмотрел на дисплей мобильника. Впервые с начала разговора.

Она улыбалась. Той самой улыбкой, которую я называл «с червоточинкой». Ей, как ни странно, тоже нравилось это название. А потом я как-то раз сказал, что женщина с такой улыбкой способна отравить. И она снова не стала спорить.

Эта ее улыбка была первым, на что я обратил внимание, выбирая виртуальную подругу на сервисе «Минус-Ти». Роковая красотка с безукоризненно правильными чертами лица и взглядом прожженной стервы – вот что мне было нужно.

В отличие от Грибанина, я не искал спасения от одиночества. Не скажу, что женщины ко мне так и липли, но и на недостаток внимания с их стороны я тоже не жаловался. И я не находил повода для страданий в том, что обычно в мою сторону смотрели не те, на ком останавливался мой взгляд.

Все мы одиноки в этом мире. Но для того, чтобы научиться жить в одиночестве, надо для начала смириться с его неизбежностью.

Что еще для этого требуется? На этот вопрос не существует однозначного ответа. Так мне кажется.

Помните историю с вакуумом? Поначалу все считали, что вакуум – это просто пустота. А потом в этой пустоте нашли столько всего, что у нормального человека мозгов не хватит, чтобы понять, откуда что взялось.

То же самое и с одиночеством. Это только со стороны может казаться, что одиночество – суть отсутствие чего-либо. Но каждый умеет заполнять его чем-то своим, абсолютно уникальным, созданным в единственном экземпляре, исключительно для личного пользования.