Рождение богов - Галина Раздельная

Наткнувшись на протест наёмников, лицо Хоннора налилось суровостью и волей. Сейчас он меньше всего походил на доходящего раненого с воспалённым мозгом. Частицы прежней личности ещё боролись в бывшем адмирале, и он не собирался терпеть неподчинение, даже со стороны наёмников. Оттеснив парней, Хоннор быстро собрал взрывчатку.

— Вы деактивируете защиту комплекса, отключите барьер и незамедлительно покинете Хранилище, присоединившись к остальным, — приказал он, снимая что-то с груди. — Это понадобится вам внутри.

Энлиль взял протянутый Хоннором небольшой чёрный шарик, висящий на цепи. Дотронувшись до него, командир на какое-то время закрыл глаза, до тех пор, пока шарик не изменился, меняя цвет на небесно-голубой. Оба наёмника догадались, что произошло. Кулон был ключом-доступом, и Хоннор только что его активировал.

— Всего таких ключей два, — указывая на кулон, проговорил он. — Первый — находился у меня. Второй — принадлежит Верховному Хранителю. Вы найдёте его в покоях Дильмуна, на ошейнике одной из его кошек. Не удивляйтесь этому.

— Да и вообще, — подумав, добавил Хоннор, — не удивляйтесь ничему, что повстречаете в тех комнатах.

Оба наёмника не вполне понимали слова военачальника. Может, тот уже прощался с рассудком и плёл всё подряд? Такой поворот событий, ключи и какие-то кошки в таинственных покоях нисколько не воодушевляли ребят, но Хоннор невозмутимо продолжал.

— Второй ключ также необходимо активировать. И в этом сложность, — помолчав, добавил он. — Ключ заработает только с разрешения владельца, а владелец, если вы поняли — кошка.

— Не знаю, что посоветовать, — быстро заговорил Хоннор, видя, что оба наёмника, раздражённые до предела, вот-вот закроют ему рот. — Почешите за ухом, поиграйте с ней… В конце концов, не я придумывал такой уровень защиты! Но, согласитесь, он гениален.

Восторженного согласия Хоннор не дождался.

— Отличный план, адмирал! — саркастично заметил Энлиль. — Мы будем ублажать котов.

— Да уж как-то постарайтесь, — не сдержав улыбки, рассмеялся Хоннор, но тут же умолк, перекосившись от неожиданного спазма.

Энлиль незаметно переглянулся с Энки, соглашаясь с сомнением друга. Меньше чем через один-два часа командир телохранителей останется без спасительного действия препарата и, подавляемая боль в разы сильнее, нежели прежняя, обвалится на ослабевшего военачальника. Что с ним будет твориться после этого, не трудно представить. Вначале шок, затем агония и неминуемая смерть. Оба понимали: его нельзя бросать одного, но тот упёрся, и, похоже, действительно собрался уходить.

— Зачем взрывчатка? — смиряясь с выбором военачальника, шёпотом остановил того Энлиль.

Бывший адмирал не ответил, лишь загадочно усмехнувшись. А Энлиль не стал переспрашивать, и без того зная ответ. Пожав на прощание руки, они долго смотрели друг другу в глаза. Вернув Хоннору короткую улыбку, предводитель наёмников пожелал тому удачи. Вслед за ним коротко простился и Энки.

— Не забудьте, что обещали… — обернувшись напоследок, напомнил Хоннор.

Свет его небольшого фонаря постепенно растаял в темноте. Проводив командира, Энлиль и Энки молча вошли в узкий тоннель.

Красная Звезда купалась в счастливом небытии воспоминаний, где она ещё носила своё прежнее имя — Илтим, и не знала, что уже через несколько перерождений её душу отправят в чуждое для неё измерение. Воспоминания, звучащие в её уснувшем сознании как тихая речь сказочника, вертелись вокруг её старых друзей. Она не видела их множество лет, но помнила так же отчетливо, как и Антареса.

И всё же забвение было неполным. В противном случае её воспоминания посетил бы и он. Илтим же видела только троих из друзей, на подсознательном уровне не впуская Антареса в свои мысли. А ведь когда-то они все вместе казались единым целым. Что с ними сделала Вечность? Куда завела? Об их судьбе Илтим могла лишь догадываться.

Её лишённая сил сущность продолжала погружаться в забвение, и Красная Звезда была рада хоть каким-то проблескам в своём разуме, даже если они относились лишь к прошлому. Илтим столько лет была одинока, что обрывистые контуры старых друзей теперь казались ей достовернее всего, что она когда-либо видела. Воспоминания, незаметно кружившиеся рядом, тихо вернули её в один день из давно забытой жизни. Не сопротивляясь им, Илтим мягко обернула себя этими образами, всматриваясь в мутные сюжеты того времени.

Она быстро вспомнила место, вырванное из её памяти: Большой туманный тракт между тёмными проекциями измерений, куда Илтим и остальных завела жадность одного из её друзей, не умевшего никогда пройти мимо гиблых, но богатых на наживу дорог. Очутившись внутри воспоминания, она будто бы попала в застывшую картинку. Неподалеку от неё находились её друзья, неподвижные, но сама Илтим могла пройтись рядом, дотронуться до них, даже забыв, что всё это плод её воображения. Остановившись напротив, она по очереди рассматривала каждого из них.

Вот и он — Анубис, как всегда впереди, как всегда — главный подстрекатель и вредитель. Этот высокий худощавый перевёртыш, способный принимать облик злых существ с тёмной сущностью, сам обладал доброй и открытой душой, но нередко отпугивал от себя даже свою расу, в которой считался мутантом. Такое обманчивое впечатление произвёл он и на Илтим в момент их первой встречи, когда они в паре с Антаресом впервые пришли в миры Анубиса. Там парня, хоть он и был высшим существом, держали в выгребной яме как бешеного пса, видя в нём только отражение тьмы. Илтим же смогла заглянуть и под шкуру перевёртыша, пожалев беднягу. Он принимал облик зла, жившего в расе, а не в нём самом, и обвинять парня лишь за то, что тот не мог скрыть от окружающих неприглядную правду, было жестоко, несправедливо, и вполне в духе этой расы.

Освободив Анубиса, она и Антарес забрали его с собой, но в новом доме он тоже не прижился. Стоило Анубису учуять зло, как он тут же менялся внешне, плохо контролируя свою способность. Неудивительно, что у него вскоре накопилось куда больше врагов, нежели друзей. И лишь спустя время парень научился подавлять мутацию. Не желая оставаться подолгу на одном месте, он напросился в попутчики к Илтим и Антаресу, и с тех пор лишь в редких случаях отказывался от их общества, как всегда навлекая на друзей неприятности.

Оставив Анубиса, Илтим подошла к той, что нередко спасала им жизни — Летте. Поравнявшись с девушкой, она дотронулась до её светлых волос, пропуская необычное живое золото сквозь пальцы. Когда-то Илтим даже завидовала подруге из-за её красоты, не видя в ней проклятья. Но Летта знала цену подобного дара и его последствия. Она была одной из немногих выживших мойр, способных с разрешения Создателей управлять судьбой, случаем и неотвратимостью этой судьбы. Мойры служили Создателям с самого основания миров и, как и многие другие расы-зодчие, плели для них тонкие нити пространства-времени, из которых те в дальнейшем творили новые Вселенные. Летта была единственной не только среди них, но и среди почти всех, кого встречала Илтим, кто принадлежал бы к последнему измерению мироздания. Ни одну жизнь она не хотела возвращаться к своему призванию, предпочитая нижестоящие миры и вольное существование. Но её раса, познавшая череду катастроф, медленно катилась к вырождению, и на Летте лежала ответственность за сохранение способностей своего народа, уйти от которых не получилось даже у неё. В конце концов, Летте пришлось оставить бродячую жизнь со своими друзьями и подчиниться предначертанному для неё пути Создателей. Наверное, именно тогда их небольшой отряд и дал первую трещинку. После Летты ушёл Антарес, согласившийся в обмен на свободу принять власть и могущество Владыки галактики, затем, обуздав свои слабости, на родину вернулся и Анубис. Несколько тысячелетий Илтим оставалась вместе с последним своим спутником — Нитуром, пока её не призвала мать, готовящая для дочери новое перерождение в новой Вселенной.