Перестань, мне это нравится, или Отбор для высшей расы - Ольга Райская

Звездному хорьку приходилось тяжелее, чем нам. Человеческие самки оказались не в пример безобиднее, чем его хвостатые невесты. Подумаешь, на нас смотрели! Лисцыхи же предпочли действие. Очевидно, открывая дверь, я каким-то непостижимым образом открыла и все клетки с живностью. Почувствовав свободу и вожделение, дамы ринулись в бой за Фокса. Теперь по полу катался красно-бело-черный пушистый шар, из которого то и дело выглядывали части призрачного хорька, но ненадолго. Они тут же скрывались лавиной дамских тел. Только одна самочка, маленькая и миленькая, сидела в сторонке и отчаянно верещала, изредка поднося коготочки к пасти.

- Поставь меня! Ему помочь надо, - попросила я командора.

Амакир послушался, посмотрел на свалку лисцов и вздохнул:

- Мужику не позавидуешь.

Что тут сказать, я считала так же. Тут только посочувствовать.

- Животные вырвались! Объявите тревогу! Коллеги, что же вы стоите? – звучало вполне реалистично и адекватно.

Кажется, всеобщее временное помешательство окончилось. Вокруг суетились, бегали, кричали вполне обычные люди, объединенные одной научной целью, идеей, а не странным помутнением рассудка. Несколько ученых бросилось к лисцам, и только брюнетка все еще сидела на полу, совершенно не понимая, что она там делает.

- Вот, возьмите. Это, кажется, ваше, - подала я ей темные локоны. – Простите, что так вышло.

Брюнетка взяла, странно посмотрела на меня, на собственные волосы, некогда росшие на ее голове, и виновато улыбнулась. Я же поняла, что она совершенно не помнит последних минут своей жизни. Оно и к лучшему. Я бы тоже предпочла забыть. Амакир помог девушке подняться и отвел в сторонку. Эггер касался ее, даже обнимал. Ну и что тут такого? Ревности во мне больше не было. Она ушла, оставив после себя безграничное доверие и желание быть с любимым мужчиной. Хотя нет, кое-какие границы все же были.

Я направилась вызволять своего незадачливого пушистого друга. Большинство самок к тому моменту уже изловили и засадили обратно в клетки. Хорек парил под потолком и стонал:

- От женщин все зло этого мира! – трагично всхлипывал он. Переигрывал!

- Ну, не скажи, - заметила я.

- А ты видела, как они меня? Видела? – лисец чуть спустился, завис на уровне моих глаз, забавно размахивал лапками и показывал на вырванный клок шерсти. Жертвы любви сегодня множились.

- Видела, - кивнула я, осознавая, что и самки вели себя слишком уж странно даже для животных. Их словно опоили чем-то возбуждающим агрессию и тягу к плотским удовольствиям.

- И что мне теперь делать? Делить вечность с этими озабоченными особами?

У людей прошло, значит и самки успокоятся. Но вслух говорить этого не стала, уж очень хороший жизненный урок получил Фокс.

- Я бы на твоем месте вон ту взяла, с черным хвостиком, - показала на скромную самочку.

- Хмм… А она ничего, - зверь почесал лапкой вытянутую мордочку.

- Бери – не прогадаешь. Она единственная, даже находясь в состоянии странного помешательства, очень за тебя переживала и старалась не создавать лишних проблем.

- И что? – спросил хорек с большой долей скептицизма. Эх, мужчины! Ничего-то они не понимают, пока не растолкуешь.

- А то, что в кризисной ситуации она не о себе думала, а о тебе! Это дорогого стоит, - улыбнулась я и пошла к выходу. Нужно было еще кое с кем побеседовать. С кем-то слишком божественным, кто очень любит жонглировать людскими судьбами!

- Ваша пушистость просто обворожительна, клыкастенькая моя! – послышалось за спиной. Лисец внял и ринулся в бой.

- Агни, - Амакир ждал у выхода.

- Я зайду к Власовой, - сообщила ему, проходя мимо.

Даже если Эли и хотел сообщить мне о том, что Владка и Богиня – одно существо, то благоразумно промолчал и лениво направился следом.

Где разместили Великую, знали все. Система открытия дверей в ее личном бункере была хитрой. Если человек не имел личного разрешения Оюн, то не мог попасть в помещение. Я просто приложила ладонь и почти мгновенно оказалась в комнате отдыха древнего существа. Хорошо устроилась! Меня ждали, что даже не удивило.

Если кто и был причастен к бардаку в лаборатории, так это Богиня. Кто же еще?

Оюн возлежала в огромной, наполненной водой и пеной, огромной круглой ванне. На бортике стоял прозрачный графин с чем-то янтарным, а Великая потягивала эту жидкость из тонкого длинного фужера.

- Присоединяйся, - прозвенела колокольчиком Богиня. Жидкость сама плеснулась в пустой бокал, и он медленно поплыл ко мне. – Можешь не благодарить!

И Оюн улыбнулась.

Не благодарить? За то, что пара десятков людей вела себя, как примитивные существа? За то, что выставила меня перед всеми озабоченной идиоткой? За то, что изрядно потрепали существо, благодаря которому она вообще возродилась?

Но сказать мне не дали.

- Разумеется, поблагодарить. Причем, трижды, - прощебетала она и вновь сделала небольшой глоток. – Вы с Амакиром еще долго бродили бы вокруг да около. Я же своей невинной выходкой позволила тебе понять, насколько тебе дорог командор. Не так ли? – Я промолчала, но Богиню это не смутило. – Что касается Фоксикристуса, то он не готов был к хорошему, толковому выбору, а сейчас все решилось наилучшим образом. Его самочка уже в капсуле. Ну и третья благодарность, за дивный напиток, который вряд ли сейчас найдешь во Вселенной. Попробуй, Агни, это нектар богов!

Вот, значит, как. Осчастливила всех. И пусть она была абсолютно права, но осадок остался нехороший. Словно я долго бежала к цели, а когда до нее осталось совсем чуть-чуть, мне ее просто вложили в руки. Победа есть, а радости от нее никакой, потому что без труда, без переживаний, без эмоций. Не выстрадана. Гордости нет.

Я подошла и молча вылила нектар богов в ванну. Бокал, как можно аккуратнее, поставила на бортик.

- Спокойной ночи, Великая, - пожелала Богине, а потом ушла, потому что видеть ее сейчас не хотелось.

- Агни, вернись! – неслось гневное вслед, но нет, я даже не обернулась.