Зора (СИ) - Mazurenko

домов и остановились напротив двери, ведущий в третий левый дом. Проводник постучал в неё, и на пороге показалась маленькая девочка. Тут же состоялось весёлое приветствие. В общем, шурайи ладили друг с другом, не только будучи из разных поселений, но даже придерживаясь разных мировоззрений. Алиса отметила, что народы, обитавшие тут до прихода людей, и в самом деле, были во много раз лучше, чем те, кто пришли после них и прогнали с их мест. В общем, отец двоих детей оказался тем самым кузнецом, который умеет работать с изделиями. А он, узнав, что к нему в дом наведался самый настоящий некромант, не поверил этому, пока Алиса не продемонстрировала ему зелёное пламя смерти, горящее в маленькой ладони. И тот обрадовался пуще прежнего, потому что никогда в жизни не видел живого некроманта. А после того, как сменилась власть, и беломаги завоевали себе место не просто рядом со дворцом, но и с троном, некроманты вообще сделались большой редкостью. А, когда Алиса показала ему артефакт, над которым нужно поработать, тот вовсе обомлел, потому что даже невооружённым глазом было понятно, что в руках у беловолосой девушки какая-то могущественная вещица. Он даже сначала наотрез отказывался браться за реставрацию. Но шурай-проводник стал уговаривать его и обратил особое внимание на недостающую часть, какое на том месте уродливое окончание, переломанное и требующее немедленного исправления. Тот пытался найти аргументы, по типу из чего он его сделает или вдруг сломает, так что магия выветрится из него. Но его друг предложил сделать из него скипетр, а не посох. Алиса против ничего не имела. Да она вообще не участвовала в том разговоре, а только лишь смотрела, чем всё это закончится. Не сделает, так не сделает. Сделает — ещё лучше. Но кузнец согласился, только если они останутся у него погостить и переночевать. Только на следующий толнор он приступит к исправлению. Делать было нечего, пришлось согласиться. И Алиса томилась в этом доме, пока не опустилась ночь, и все шурайи, обращённые людьми, уснули. Она же не спала. Стоя у окна в гостиной, она глядела на ночное небо. Однако это самое небо было тут не при чём. Более того, оно было затянуто тяжёлыми тучами, которые предвещали обильный дождь грядущим днём. Её духовный взор был сосредоточен на луне, которая подпитывает её своей силой. Да, из-за плотного покрова ночного светила видно не было. Но этого и не нужно было. Чародейка имеет настолько сильную связь с ней, что она буквально видела её сквозь эту завесу. Давно Алиса не обращалась к ней. И, чтобы напомнить себе, какого это, иметь близость к такому обильному источнику силы, она потянулась к ней всем своим тёмным духом. И то, что произошло дальше, она не совсем поняла. Не было никаких видений, ничьи мысли не направляли её, но она просто поняла, что ей нужно в ближайшее время попасть к отцу. А потому она решительно настроилась со следующим рассветом покинуть этот дом, с артефактом или без него.

Утро началось с лёгкого дождя. Видя спешку Алисы, кузнец проникся историей о том, что ей рассказала луна, хотя сам подумал, будто бы она это придумала на ходу, чтобы тот выполнил её просьбу как можно скорее, а потому решил заняться обломком посоха в первую очередь. И его работа заняла не слишком много времени. В итоге получился очень даже неплохой скипетр. Поблагодарив за прекрасно проделанную работу, некромант поспешила удалиться. Никто ей мешать не смел.

Она провела в пути два толнора, и всё это время дождь не переставал идти. То усиливался, то ослабевал, но, благо, по инициативе чародеев все торговые пути стали мощёными, так что своё роскошное платье она не запачкала. И в начале третьего толнора достигла деревни Ура. Но, придя на место, где раньше располагался родной дом, она лишь увидела, что там находится не лаборатория алхимика, а ювелирная мастерская. Девушка принялась расспрашивать ювелира, куда переехал алхимик, который раньше тут торговал. Но хозяин заведения ничего не знал обо мне. Девушка не растерялась и принялась расспрашивать всех, кто был снаружи. Благо, здесь ещё остались старожилы. Они и рассказали, куда подевался их старый знакомый алхимик, и даже мою дочь узнали. Хвалили всячески её, в какую же красавицу она выросла. А та, ничего не ответив, лишь устремилась на север и под вечер достигла Па’ноктикума.

«Кто такой Корлаг?» Константин отвечал: «Главный в чёрной башне» — «Прости, я не была знакома с ним. Я лишь знаю Лукрецию, Лукаса и тебя, Влад» Тот кивнул ей головой в знак почтения и сказал: «Что ж, а это Константин. Не очень разговорчивый член нашей башни» Константин ничего не отвечал. Алиса обратилась ко мне: «У тебя всё хорошо?» Я, всё ещё пребывая в радости от того, что вижу мою девочку, отвечал ей: «Ты даже не представляешь, как мне сейчас хорошо» — «А где мама?» И вот тут всё хорошее куда-то ушло. Я лишь ответил: «Она покинула меня, когда ты ушла с Лукрецией» — «Я ожидала что-то подобное. Но меня сюда прислала луна. Она… как-то дала понять, чтобы я шла сюда. Я подумала, что с тобой случилось что-то не очень хорошее. Но теперь я вижу, дело в другом» Я поинтересовался: «А если бы со мной что-то случилось, как бы ты помогла мне?» Она зажгла зелёное пламя в руке, посмотрела исподлобья и отвечала: «Я бы что-нибудь придумала». Я тогда подумал: «Быть воскрешённым собственно дочерью — это честь или унижение?» Влад сказал: «Нас призвало сюда предназначение. Этой ночью что-то случится… Ну, или беломаги решили добить последних из некромантов и нашли способ, как собрать нас всех в одном месте, чтобы ударить по всем и сразу» Образовалась небольшая пауза, которую разорвала Алиса: «Белая башня может использовать магию луны против нас?» Влад ответил: «Исключено. У них она под запретом наравне с некромантией и проклятьями» — «Значит, это не происки наших врагов, потому что я пришла сюда из-за луны» Простояло ещё небольшое молчание, и чародейка спросила, обращаясь к Владу: «Как они тебя раскрыли?» Тот собрался с мыслями, воскрешая в своей памяти этот момент, и отвечал: «Как раз таки из-за магии луны. Я ещё не научился её контролировать, но был близок к тому. Мне осталось совсем чуть-чуть, и я начну путь к магии смерти» Алиса его оборвала: «А как ты тогда показал мне бледно-зелёное пламя смерти, ещё когда я была маленькой?» Он показал, как: