Бёглер - Михаил Бабкин

Сонный мастер-вор сошёл с дилижанса, принюхался, невольно поморщился: воздух под стеклянной крышей пах навозом, людским и конским потом, колёсным дёгтем, горячей едой и винным перегаром. Ядрёная смесь запахов бодрила не хуже медицинского нашатыря.

Барт зябко передёрнул плечами – под утро похолодало – осмотрелся и уверенно зашагал к высокому зданию вокзала.

Несмотря на столь раннее время народа перед зданием хватало: были здесь и только что приехавшие, и вскоре уезжающие; с руганью пробивались сквозь толпу грузчики с тележками, а парковочные диспетчеры то и дело орали на замешкавшихся водителей в жестяные мегафоны; меж посадочных площадок сновали пирожковые коробейники и наглые попрошайки.

Разумеется, присутствовали в толпе и собратья по воровской профессии Барта, уж их-то мастер-вор мог определить с первого взгляда.

Полицейских Барт не заметил. Но не сомневался что при необходимости – случись что-нибудь криминальное – в шумной толчее обязательно найдётся пара-другая переодетых стражников порядка. Потому, не задерживаясь у входа, мастер-вор направился в просторный зал ожидания, где купил вчерашнюю газету, пирожки с ливером да бутылку пива. После чего устроился на лавке в самом дальнем углу и приготовился ждать рассвета. А дальше действовать по обстановке – или поселиться на пару дней в гостинице, или сразу идти на поиски постоянного жилья где-нибудь на окраине. Где оно подешевле.

Но, как говорится, хочешь рассмешить богов – поведай им о своих планах.

Барт как раз дочитывал колонку светской хроники, когда на плечо ему легла тяжёлая рука. О, Барт прекрасно знал кто, когда и почему ведёт себя столь бесцеремонно! Но вот чем именно вызван интерес полиции к обычному приезжему, мастер-вор не мог даже предположить.

– Документы! – требовательно сказали над головой Барта. Он опустил газету: перед мастером-вором стояли двое крепких полицейских, настороженных, угрюмых. Судя по тяжёлому сопению, позади Барта только что пристроился ещё один. Удирать не имело смысла, тем более что полицейские явно ожидали (говоря протокольным языком) "оказания сопротивления при задержании". Каким бы ловким не был Барт, драться с тремя натренированными бойцами он не собирался. Потому медленно – есть опыт, есть! – мастер-вор полез в нагрудный карман рубашки и также медленно вынул оттуда удостоверение личности. Молча, без лишних вопросов протянул его стоявшим перед ним полицейским.

– Хм, а ты, видать, парень бывалый, – забирая документ вскользь заметил один из стражей порядка, по шевронам на рукаве – сержант, старший группы. Сказал без ехидства, оценив спокойное поведение Барта.

И только сейчас мастер-вор заметил «прокурора», старика в синей потёртой форме: высунувшись из-за плеча сержанта тот впился взглядом в развёрнутое удостоверение личности.

– Барт Мегваль, – зачитал старший, – возраст… ээ… где тут дата рождения? А, нашёл, – он подчеркнул ногтём дату. – На сегодня, значит, двадцать пять лет отроду. Холост, это правильно, незачем торопиться… Особые приметы: на лице многочисленные оспины, нос усохший, кожа имеет синюшный оттенок. А вот это неправильно, – сержант окинул Барта цепким взглядом, – не сходится описание-то! Получается, краденые у нас документики, да? Ну-ка, пройдём в отделение. – Полицейский сложил удостоверение, небрежно сунул бумагу в карман форменной куртки. Барт проводил документ бесстрастным взглядом – ныне удостоверение и впрямь было пустой, ненужной бумажкой… И как он забыл о своём новом облике, как упустил из виду?! Что поделать, не привык ещё, не успел. Эх, сообрази вовремя, непременно уничтожил бы проклятое удостоверение личности. Потому что одно дело когда ты вообще без документа – мало ли чего в дороге случается, потерял и вся недолга – и обошлась бы та утеря в некоторую сумму наличными, не более. И совсем другое, когда у тебя на руках чужое, «палёное» удостоверение. Гадство, как неудачно вышло…

– Я вам ещё раз говорю: этот тип – беглый колдун Леонардо, террорист и убийца, – принялся брюзжать за сержантовой спиной «прокурор». – А вы с ним как с простым вором обращаетесь. Я лично, – старик в запале постучал себя в грудь кулаком, – присутствовал при отправке негодяя в Безумные Земли! Его ни с кем не спутаешь, приметная физиономия, особенно родимое пятно на левой скуле. Вон, глядите, с той поры уже четверть века прошло, а он ничуть не изменился. Колдовские штучки, факт! – «Прокурора» едва не трясло от нервного возбуждения. – Между прочим, его в орден Святого Мерлина родной отец сдал, какой-то уездный гранд-колдун. Чего-то они не поделили, родитель взял и написал донос в комитет по борьбе с террористическим колдовством. На собственного сына настучал, подумать только! Та ещё семейка, хе-хе, – старик зло захихикал.

– Уймитесь, гражданин, – не оборачиваясь ответил сержант. – Спасибо за проявленную бдительность и ценные сведения. Дальше мы сами разберёмся.

– Вы ему перчаточки-то надеть не забудьте, – не слушая полицейского продолжал неугомонный «прокурор», – оковные. А то наведёт тайком порчу, век маяться будете… Они там, в Безумных Землях, хоть колдовства и лишены, но этот-то смог удрать! Значит, осталась в нём злодейская сила, сохранилась. – Сержант промолчал, но к совету прислушался: сняв с пояса наручники, оснащённые «веерами» из пяти стальных прутков с фиксирующими кольцами, полицейский умело надел оковные перчатки на руки Барта. Теперь мастер-вор не мог пошевелить и пальцем: с растопыренными пятернями он был похож на гламурного модника, ожидающего когда высохнет лак на ногтях.

– В отделение, – приказал сержант и Барт, понурившись, зашагал следом за ним: день, похоже, не заладился с самого утра. Спасибо бдительному старику, пропади он пропадом.

В отделении полиции воняло застарелой мочой, рвотой и свежей водкой.

И выглядело оно как любое привокзальное отделение: самосветные лампы на сером потолке, огороженный железными прутьями «обезъянник» с тёмной от грязи лавкой, пока ещё пустой. У дальней стены расположился колченогий письменный столик с инфошаром и сидящим за ним писарем-рядовым, да пара скучающих патрульных, режущихся в карты за соседним досмотровым столом. Водкой пахло от патрульных.

Дальнейшее проходило по стандартной процедуре: обыск с конфискацией нательного пояса, записной книжки, тренировочной дубинки и денежной наличности. Затем были составление протокола задержания с описью найденных предметов. И, конечно, помещение Барта в «обезъянник» до поры, до времени, пока не придумают что делать с задержанным дальше.

Барт не слишком расстроился потере золота – а в том, что оно «потеряется», сомневаться не приходилось, обычный для полицейского участка произвол – сколько беспокоился, вернут ли ему книжку и жезл? Вряд ли полицейские настолько сведущи в магии, чтобы понять какая ценность находятся в их руках.