Ключевой Проры. Ключ (СИ) - "Дмитрий Дед Мороз"

Собственно, основная часть боестолкновения на этом была закончена. Фанатики, поняв, что с налёта блокпост уже не взять, решили с вертушкой не связываться и отступили, неприцельно отстреливаясь. В голове шумело и звенело в ушах. Тишина после боя всегда такая. Проводник, хрустя битым кирпичом, штукатуркой с потолка и стеклянными осколками — откуда бы только они? — пошёл обратно. А, понятно, вот тут был ящик с пустой стеклотарой и его разбило кирпичными осколками. Возле горячего пулемёта сидел Бугай. Рука в крови, сам морщится. Рядом Тоха ножом разрезает правую штанину.

— Что, задело? Помощь нужна?

— Да, — Тоха рассматривал рану, — ботинок сними ему!

Проводник расшнуровал и стащил берц с раненой ноги пулемётчика.

— С рукой что?

— Это фигня — осколки царапнули, а в ноге пуля! — Тоха потянул Бугая встать, — Помоги на двор вывести, а то я тут ни хрена не вижу!

Бугаенко поднялся с трудом:

— Ооох!! Что ж я меленьким не сдох…

— Терпи казак — атаманом будешь! — совместно они вытащили эту 120-килограммовую тушу и усадили на ящик возле входа. Вроде со здоровяком было не смертельно. Проводник вернулся в пыльно-задымлённый дом, прошёл дальше, обогнув разбитую осколками и пулями фанерную перегородку.

Тело Призрака лежало на мешках. Он раскинул руки и широко открытыми стеклянными глазами перился в потолок. Рядом валялись СВД и его сорок пятый UMP.

— Жаль товарища, ушёл в расцвете… — пробормотал Проводник.

А потом дёрнул его за штанину:

— Кончай! Меня сам знаешь, обмануть — не алё.

Призрак завозился и съехал на спине с кучи мешков, прихватив на ремень снайперскую винтовку:

— Патроны к ей кончились. Чё-то угорел я малость… Перебор сегодня! Ты как? — спросил он, вставая с помощью поданной Проводником руки, — Парни чего?

— Я норм. Все живы — трое нездоровы. Пойдём поможешь, — Проводник развернулся к комнате, где солдаты разбирали кирпичный завал над телом товарища. Не повезло рядовому Ляху. Сталкеры помогли раскидать остатки камня и мусора, вчетвером взяли тело солдата и вынесли во двор. Тот был жив, внешних повреждений видно не было, но кровь капала на пол, пока несли. Солдат, вроде Гуманок, начал снимать с раненного броник. Тут, откуда ни возьмись, нарисовался Халецкий, взял дело спасения рядового Ляха в свои руки: отодвинул подчинённого, раздавая указания что откуда срочно нести, что с Ляха снимать в первую очередь.

— Что с ним вообще? — спросил Призрак, когда Ляхом уже занялись.

— Пробегал неудачно под проёмом. Халя предупреждал. Туда граната прилетела, ну его и снесло кирпичом. Я рядом был.

— Ага… А остальные значит ничего. — он повесил на плечо снайперку и пошёл по коридору в угол дома. Там, как и предполагал сталкер, нашёлся хозяин СВД. Сявко сидел на мешке, перематывая бинт, наложенный Проводником. Пришлось опять помочь. Остальные были в норме. По крайней мере, Проводник не ощущал своим даром мёртвых или серьёзных повреждений, при которых раненый солдат мучается от боли.

— Ничего, раненые в норме. Ну, кроме того, Ляха.

Вертолёт, что барражировал всё это время над блокпостом, отвалил в сторону Периметра. Призрак, отдав винтовку владельцу, выглянул наружу в сторону Свалки:

— Надо бы пройтись — глянуть там. Может чё интересное найдём.

— Никого нет, можно, — Проводник показал на дорогу — МОНки были тут, надо справа обойти, давай через пролом тот, в двери.

Как полезли наружу рядом появился Халецкий:

— Ребят, не уходите! У меня трое раненых, один совсем никакой. А они вернутся. Снайпер и пулемётчик не в строй теперь. Побудьте, а? Иначе нас всех тут…

Призрак сделал выразительные глаза и чуть заметное движение пальцами левой руки, чтобы капитану не видно было. Типа — валить надо!

Проводник чуть прикрыл глаза — мол, понял, ага — и сказал:

— Халь, мы посмотреть там: может чего интересного, может трупы остались. Да мы тут, не кипеши!

Отойдя метров на 20 от стены дома, разукрашенной очередями винтовок и пулемётов, он остановился:

— Уходить — сейчас?

Призрак рассматривал кровавые пятна на земле возле куста. Дальше были сплошные воронки от НУРСов. Поднял голову, показал в сторону Свалки:

— Брат, они вернутся. Мы тут и ляжем. Уходить надо. Я понимаю, что это мы их сюда привели, считай, защитились мы с тобой на этом посту. Но, ты ж сам понимаешь…

Проводник сам понимал и никакого стыда не испытывал. Эти оправдания напарника скорее ему самому нужны были. Хотя вопрос — что ему то до этих военных? Прошли вдвоём чуть вглубь перепаханного пулями и ракетами поля с остовами разбитых, сгоревших, проржавевших машин. Никого и ничего — Монолитовцы ушли быстро и утащили с собой трупы своих, если те и были. На земле осталась россыпь гильз от стволов натовского 5.56Х45. Кое-где можно было признать кровавые пятна, значит не зря стреляли!

— Ты со снайперки то хоть раз попал? — поинтересовался Проводник.

— Не уверен, но то возможно. С Пищалки точно набил больше.

— Кровь есть… Не чувствую их — ушли далеко. Думаю, капитан прав — вернутся, — Проводник присел, рассматривая поле недавнего боя.

Из находок были лишь пустые магазины для винтовок Хэ-Ка модели G и кольтовской М-ки, да пара изуродованных до неузнаваемости стволов. Кровавые пятна на падшей листве тоже можно было признать позитивными находками. Трупов, понятно, не было и дальше. Надо было возвращаться назад и принимать это долбанное тяжёлое решение.

Да что тут думать — всё было и так ясно. Надо как можно скорее уходить. Что-то останавливало Проводника: может тот долг, вбитый в подсознание в учебке, а может и сталкерская привычка не бросать своих. Призрак, похоже, такой ерундой не заморачивался. Он мыслит правильно, оттого и жив.

— Валить, говоришь, — Проводник помолчал, — да, надо.

В доме их встретил повеселевший Халецкий.

— Вертолёт будет, Ляха заберут и усиление обещают! Отделение зольдат и группа военсталов Глаза.

— О как… самого Глаза?

— Так я не с Ковальским связался — с Джонсом с Южного. Он всегда по-уставному всё. Нападение — нате усиление. Хорошо, что есть пиндосы!

Почему хорошо, что есть пиндосы и отчего Ковальский должен был отказать заму в эвакуации раненого солдата, Призрак не совсем понял. Но решил вопросами не обострять. Всё-таки он в паре сталкеров старший, вот сейчас и пора слово сказать:

— Нам идти надо.

— Да, лучше и вправду счас идите, пояснять что да как и чего вы здесь военсталам не хочу. Лишнее это им будет. Мы с пацанами вам обязаны. Что могу сейчас — скажите!

Призрак глянул на напарника. Тот, по обыкновению, молчал.

— Патронов бы 45-ых, есть?

— Ну такого добра и в теории не бывало, — отвечал Халецкий, открывая деревяные и цинковые ящики, — что есть: гранаты, пайки, аптеки. Маски, очки, шлемы, броники. Но то стандарт всё. А это, гляди, ПМК-четвертые, новьё!

— Что за ПМК? — заинтересовался Проводник. И был прав. Халецкий вынул из металлического контейнера коробки с новейшими русскими противогазами. Штука и впрямь знатная. Тут тебе и защита дыхания, и встроенная светокоррекция и даже небольшой запас воды — можно пить, не снимая маски. Сталкер вопросительно глянул на старшего напарника. Тот согласно кивнул.

— За противогазы спасибо. Аптеки старые АИ-вторые, если можно. И очки возьмём, а то быстро дохнут. Из 9Х19-ых патронов есть бронебой или экспансив?

— А чем четвёртые не подошли? — это Халецкий про аптечку.

— Промедол, — кратко ответил Проводник.

— То есть, поясни — а кеторол чем тебе не угодил? — удивился Халецкий, новая стандартная военная аптечка ВС РФ вместо старого доброго наркотика промедола комплектовалась кеторолаком в таких же шприц-тюбиках.

— Он тут не работает так, в Зоне, — Проводник пожал плечами, — нет эффекта, надо промедол.

— Найду пару-другую. Противогазы, очки — да. Патроны есть бронебойные немного, нам такое ни к чему, бери. Пожрать дать может?

— Не, спасибо, тут поедим, да? — это он Призраку, — И пойдём уже, время заполдень.