Секретное оружие третьего рейха - Станислав Славин

Теперь все дружно были «за», и только в июне 1944 года построили два опытных образца: «Маус-А» и «Маус-Б» весом соответственно 188 и 189 тонн. Лобовая броня гигантов достигала 350 миллиметров, а максимальная скорость не превышала 20 километров в час.

Организовать серийное производство «супермышей» так и не удалось. Война шла к концу, рейх трещал по всем швам. Нелепые чудо-танки не доставили даже к линии фронта, столь огромны и тяжелы они были. Даже порученную им «почетную миссию» – охранять рейхсканцелярию в Берлине и штаб сухопутных войск под Цоссеном – они не выполнили.

По следам «катюши»

«В 1942 году русские газеты опубликовали первые фотоснимки странного немецкого оружия, захваченного на русском фронте, – пишет известный историк науки и техники Вилли Лей. – Оно имело шесть коротких стволов длиной около 1,5 метра, которые были установлены на легком модифицированном лафете 37-миллиметровой противотанковой пушки и напоминали барабан старого револьвера „Кольт“.

Эта несколько странная система представляла собой новое немецкое ракетное орудие. Официально оно называлось «Небельверфер-41», то есть «газомет», или прибор дымопуска образца 1941 года. Название указывало, что данное оружие первоначально предназначалось для применения в качестве химической мортиры для создания дымовых завес. Однако сообщения с фронта указывали, что это оружие применялось в качестве миномета для стрельбы осколочно-фугасными минами. Позднее были захвачены и химические снаряды для этого оружия, подтверждавшие его первоначальное назначение.

Общая длина снаряда несколько превышала 100 сантиметров, а полный его вес равнялся 36 килограммам. Пороховой заряд размещался в головной части и состоял из семи шашек бездымного пороха, каждая длиной 400 миллиметров и диаметром 40 миллиметров с отверстием в центре диаметром 6,35 миллиметра. Пороховой заряд весил около 6 килограммов. Снаряд имел калибр 15 сантиметров.

Время запуска из всех шести стволов составляло, по сообщениям с фронта, в среднем 6 секунд. Максимальная дальность стрельбы превышала 5000 метров. Кучность огня была хорошей, но, конечно, уступала кучности огня артиллерийских орудий того же калибра.

Поначалу эту разработку расценили как попытку немцев хоть как-то нейтрализовать наши знаменитые «катюши», и попытку неудачную. Главный недостаток «Небельверфера» заключался в том, что он сильно демаскировал себя при выстреле; пламя ракетного порохового заряда, вырываясь через открытую казенную часть пусковых труб, достигало 12 метров в длину и было чрезвычайно ярким. Активная часть траектории ракеты составляла 140 метров, и даже в дневное время, когда свет от факела ракетного двигателя не был так заметен, при запуске его поднималось большое облако пыли, демаскирующее огневую позицию.

Может быть, поэтому примерно через год после появления «Небельверфера» был создан более крупный реактивный миномет калибром 21 сантиметр слегка измененной конструкции. В снаряде этого миномета ракетный пороховой заряд помещался в хвостовой части. Вместо трубчатых шашек снаряд имел один большой пороховой заряд весом 6,6 килограмма, длиной 413 миллиметров и диаметром почти 130 миллиметров. На периферийной части заряда имелось восемь бороздок и восемь продольных каналов по кругу, а также один центральный осевой канал. Дальность стрельбы этого варианта составляла уже около 6 километров.

К этому времени была создана и принципиально новая реактивная система, названная «Шверес Вурфгерет» (тяжелый метательный прибор). В этом оружии использовался реактивный двигатель 21-СЛ1 снаряда в комбинации с 32-сантиметровой боевой частью, наполненной смесью нефти и бензина (около 42 литров). Весь снаряд был похож на боевую палицу древних богатырей и весил более 90 килограммов.

«Вурфгерет» начал поступать в войска отдельными снарядами, в специальной упаковке, служившей в качестве пусковой установки. Эта упаковочная рама ставилась в наклонное положение, и «Вурфгерет» был готов к запуску. Тяжелая зажигательная «бомба», приводимая в движение собственным двигателем, могла лететь на расстояние более 1800 метров.

Позднее было найдено несколько таких 32-сантиметровых снарядов, маркированных в головной части желтыми крестами; этим знаком немцы обозначали иприт. Но когда найденные снаряды были вскрыты специалистами химической службы, в них также оказалась смесь нефти с бензином.

Запуск ракетных снарядов из упаковочных рам был вполне удовлетворительным в отношении точности только на испытательных полигонах; на поле же боя такие снаряды оказывались малоэффективными. Тогда немцы составили вместе шесть рам в два ряда (по три в каждом ряду) и установили их на орудийном лафете, надеясь таким образом улучшить кучность огня и обеспечить большее его массирование. Приблизительно в это же время был создан и меньший вариант «Вурфгерета» с боевой частью диаметром 28 сантиметров, начиненной бризантным взрывчатым веществом.

Как уже говорилось, все эти конструкции можно расценить как попытки создать нечто подобное нашему гвардейскому реактивному миномету. Но немцы сумели извлечь выгоду даже из своих неудач. Вот какую историю по этому поводу, например, рассказал инженер Александр Широкорад.

Разрабатывая свои конструкции, вполне возможно, что немцы также вспомнили и о конструкциях талантливого нашего изобретателя Л. В. Курчевского, занимавшегося перед войной динамореактивными или безоткатными пушками. У них, в отличие от традиционных орудий, при выстреле отдача уравновешивается струей пороховых газов, вылетавших через казенную часть ствола. Самый простой вариант безоткатки – гладкостенная труба, переносимая одним бойцом. Он ведет огонь с плеча или с сошников, либо с простейшей треноги. При этом давление газов в стволе не превышает 10—20 килограммов на квадратный сантиметр, начальная скорость снаряда – 25—100 метров в секунду, а прицельная дальность стрельбы составляет 30—100 метров.

Кроме того, дальнобойность динамореактивных пушек наращивают, устанавливая в «казеннике» всевозможные насадки, например, сопло Лаваля. При соответствующем подборе параметров давление газов может стать таким, как в стволе обычного орудия, но тогда ДРП придется делать прочнее, а значит, тяжелее, что нежелательно. Поэтому применяют зарядные каморы большого диаметра и объема, что позволяет, при сравнительно небольшом давлении в канале ствола (600—800 килограмм на сантиметр), сообщить снаряду начальную скорость в 400—500 метров в секунду и более.

А самые первые безоткатные пушки появились еще в 1915 году, когда упомянутый полковник русской армии Гельвиг изготовил 76,2-миллиметровую авиапушку, в которой инертным телом служил ствол – после выстрела его опускали на парашюте. Осенью 1916 года под Петроградом испытывали 70-миллиметровую динамореактивную пушку типа «открытая труба», спроектированную М. Д. Рябушинским, а в 1920-е годы в СССР экспериментировали с десятками подобных артсистем калибром от 37 до 107 миллиметров, дульно – и казнозарядными, гладкоствольными и нарезными, с углубленной нарезкой для снарядов с готовыми выступами, унитарным и картузным заряжанием. Только в 1925 году опробовали семь разных безоткатных орудий, а в следующем еще пять.

Курчевский же пошел еще дальше. Он вставлял в казенники обычных 76,2-миллиметровых полевых и горных пушек сопло и получал безоткатку. Ствол и боеприпасы оставались стандартными.

В 1932—1933 годы Курчевскому удалось заручиться поддержкой наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе, его заместителя И. П. Павлуновского, начальника Главного артиллерийского управления Г. И. Кулика и монополизировать все, что касалось безоткаток. И даже больше: помните слова популярного тогда марша – «мы рождены, чтоб сказку сделать былью»? Пожалуйста, получайте крохотный торпедный катер типа Г-5 с 152-миллиметровой ДРП (а это крейсерский калибр!); эсминец «Энгельс» ведет огонь из 305-миллиметровой ДРП (линкоровский калибр на корабле водоизмещением 1400 тонн!). На автомобиль ставят 305-миллиметровую гаубицу, на мотоциклет – 76-миллиметровую пушку. А Курчевский предлагает проект 500-миллиметровой безоткатки для легкого крейсера…

Увлекся новинкой и заместитель наркома обороны по вооружениям М. Н. Тухачевский. «Как я понял, ему до сих пор никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на динамореактивный принцип, но даже поддакивали», – вспоминал конструктор В. Г. Грабин.

Прессинг был мощный, его испытывали и военные, и производственники. Последние, например, получали телеграммы от Орджоникидзе такого рода: «Если завод № 7 не освоит выпуск орудий Курчевского, то директор будет снят с работы!»

Курчевский был человек увлекающийся, напористый и рисковый, потому и горел неоднократно со своими начинаниями. Первый раз он был обвинен во вредительстве еще в 1923 году, когда якобы растратил казенные деньги, но не построил обещанный вертолет. Изобретателя отправили на Соловки и вспомнили о нем лишь в 1929 году, когда для РККА потребовалось новое вооружение.